Малыш кивнул, словно подтверждая свои слова.
Алексей, продолжая улыбаться, слушал, что ему делать, и наблюдал, как все плотнее закрывались глаза сына, который удобно устроился на его руках, прижимаясь щекой к теплому свитеру и обнимая одной рукой свою собаку. Похоже, что и сын - левшой был. Как и он сам, все левой рукой делал. Это, странным образом, казалось ему чем-то невероятным. Но таким важным.
Не удержавшись, он опустил голову и глубоко вдохнул запах волос малыша. Ребенок пах чем-то сладким.
И таким…, таким…, это был тот запах, которые смешался с ароматом Лены. Аромат, с которым теперь, у него ассоциировалось только одно слово - семья. Его собственная. Настоящая…
Только он ее еще заслужить должен.
- А ты навсегда плиехал, папа? - не открывая глаз, заворочался, нахмурился Лешик, прерывая мысли Алексея. - Ты останешься?
- Навсегда, - едва смог прошептать Леша, удивляясь странному, непривычному ощущению комка в горле. - Я больше никогда от вас не уеду, - и легко поцеловал сына в лобик.
- Холошо, - кивнул малыш… и тут же заснул, так и лежа на его руках.
Алексей несколько минут смотрел на своего спящего сына. Искренне не понимая, чем заслужил такое чудо и его любовь, безыскусную, бескорыстную?
Вывод напрашивался сам собой - ничем.
Это Ленина заслуга была. И он не собирался разочаровывать ожиданий, ни ее, ни своего ребенка. Даже если она не задумывалась об этом, когда рассказывала их сыну про отца.
Глава 5
Он так и сидел, со спящим сыном на руках, стараясь не помешать ребенку теми движениями, которые приходилось делать, задавая компьютеру новую команду. Конечно, правильней было бы отнести Лешку в кровать…, но Алексей не мог заставить себя это сделать. Так же, как несколькими минутами раньше, не мог не обнять Лену. Почему-то, самый тесный, максимально близкий контакт с этими двумя людьми - стал для него жизненно важным.
Да, ему было неудобно работать. Да, жутко хотелось курить.
Но в то же время, Алексею было так комфортно, как никогда.
А потому, он ни за какие коврижки не променял бы возможность касаться подбородком макушки сладко сопящего на его руках сына.
Что такое потянутые мышцы спины или шеи, если он уже и так упустил несколько лет в жизни их ребенка?
И, наверное, он так бы и просидел все это время, если бы в залу не вернулась Лена, неся в руках чашку кофе.
Натурального.
Явно, заваренного из только что смолотых зерен.
Она пила только такой. И ему всегда делала. Леша с жадностью, которой и сам от себя не ожидал, втянул богатый аромат.
Самому никогда не хватало терпения на такое простое удовольствие, и он пил растворимый порошок, даже не заботясь о марке. Лишь бы крепким был, и ладно.
Но в этот момент, Лена в полной мере оценила картину, которая перед ней предстала и резко остановилась на середине комнаты.
Алексей напрягся.
Он не знал, что она думает по поводу его места в жизни их сына. Как себе это представляет?
А спрашивать… было страшно.
Да и случая, вроде как, не было. И потому, Леша совершенно не представлял, что Лена думает в этот момент об их с Лешкой своеволии. И его, почти пугало то, насколько это оказалось важно. Почти…
Впрочем, он уже успешно перешагнул понятие страха и первой неуверенности, испытывая нужду и в ней, и в ребенке.
Но, казалось, и сейчас не лучший момент спрашивать.
Лена выглядела ошарашенной тем, что увидела. Причем настолько сильно, что не заметила, как кофе выплеснулось на ковер из чашки, из-за того, что ее руки начали дрожать.
Вот черт! Он ее опять расстроил! Ведь не с радости же у нее слезы побежали?!
- Лен, - голос Леши вышел сиплым. Он боялся разбудить Лешку, да и просто, от всей этой ситуации, не мог уже внятно говорить. - Ты что, котенок, не плачь…
Но она не дала ему договорить.
Только покачала головой, закусила губу так, что та побелела и, поставив чашку на столик, почти выбежала в коридор.
Вот же ж!
Заслужил баллы, чтоб его!
Испытывая странное ощущение, что если он будет ждать, пока сможет оставить компьютер без присмотра, то упустит всякий шанс с ней хоть о чем-то поговорить, Алексей осторожно встал, удобней перехватывая ребенка, и вышел.
В коридоре Лены уже не было.
Но он мог поклясться, что слышал звон бьющегося стекла на кухне и ее проклятия.
Начав серьезно волноваться, Алексей толкнул плечом дверь в детскую и, стараясь не наступить на разбросанные повсюду игрушки, положил сына на расстеленный диван. Подтянул одеяло, на миг застыв, рассматривая, как тот причмокивает губами и забавно хмурится во сне, зарываясь глубже в подушки.
А потом отвернулся.
Его глаза, сами собой, наткнулись на фотографию, стоящую на тумбочке. И Леша сжал пальцы, так сильно, что костяшки кулаков побелели, когда вспомнил, каким был тот день, когда их с Леной сфотографировали.
Картинки всплывали в памяти помимо его желания, словно насмехаясь, посыпая солью и без того незажившую рану, пониманием, как они тогда были счастливы, просто от того, что вместе гуляли по парку.
Только теперь, поверх снимка, было приклеено, аккуратно вырезанное из другого фото, изображение Лешика, словно бы и он стоял тогда с ними…
А может, так и было?
Алексей прикинул в уме его возраст.
Тогда, в тот день, Лена уже могла быть беременна…
Резко выдохнув, он отвернулся от этой фотографии, которая резала душу, вызывая раскаяние, и пошел к Лене на кухню.
Не было у него уже терпения.
Не мог Алексей больше откладывать. Да и просто, ему все время смотреть на нее хотелось, не мог он насмотреться на Лену после этих лет. И коснуться хотелось дико… хоть взять за руку.
Ей уже и счет до ста не помогал.
Это не сутки, а сплошное, не избывающее, испытание.
Увидеть его у себя дома с их сыном на руках… Это оказалось гораздо большим, чем Лена оказалась способна вынести.
Словно несбыточная мечта, которая подспудно томилась в ее сознании все эти годы. И теперь, кто-то безжалостный и жестокий, решил Лене ее показать. Дать увидеть во плоти… но, будто через непробиваемое стекло. То, чего ей никогда не иметь на самом деле…
Из плотно сомкнутых губ вырвался всхлип.
Нервы оказались ни к черту!
Ну вот отчего она зарыдала?! Словно истеричка какая-то.
Лена раздраженно хлопнула дверцей кухонного шкафа, и попыталась поставить стакан на столешницу, но промахнулась. Глаза, застланные пеленой слез, не смогли верно оценить расстояние.
