Чарлз вспомнил утро, когда родились близнецы. Странно, что
дети Оливии и Виктории появились на свет в один день, если учесть разницу во
времени. Все это было настолько странно и запутанно, так трудно понять, где
начинается одно и кончается другое, где правда, а где ложь, где любовь, а где
желание… Он в самом деле опасался дать волю своим чувствам к Виктории и не
подпускал ее близко. Отказывался открыть душу. Но с Оливией все оказалось
по-другому. Он прожил по году с каждой сестрой, и если первый был сплошным
безумием, второй – истинным раем, и теперь стало ясно, какую из женщин он любил
и хотел видеть своей женой.
На третий день плавания он не смог больше вынести
неизвестности и постучал э дверь ее каюты. Каюта Оливии была меньше, чем у
него, но она настояла именно на такой и пообещала отдать деньги по прибытии в
Нью-Йорк, что Чарлз нашел особенно оскорбительным. Не хватало еще, чтобы ему
платили за проезд!
Оливия неохотно приоткрыла дверь. Выглядела она ужасно –
исхудавшая, бледная, измученная, глаза красные от слез.
– Можно войти? – вежливо осведомился Чарлз.
Оливия поколебалась и отступила на несколько шагов.
– Малыш спит, – неприветливо бросила она, как бы
предупреждая, что сейчас не время для визитов, но Чарлз улыбнулся.
– Обещаю не кричать. Знаешь, я все эти дни хотел
потолковать с тобой, но не отважился подойти. Я приходил к Виктории за день до
смерти. Мы помирились… и обо всем поговорили.
– Она сказала мне, что ты больше на нее не сердишься.
– Так и есть. И думаю, она во многом была права, а я по
глупости этого не понимал. Она куда умнее и отважнее меня. Будь я на ее месте,
наверняка пошел бы ко дну вместе с кораблем. Она выбралась.
– Это не всегда легко дается, – вздохнула Оливия.
Она сама слишком много испытала и имела все основания судить
по собственному опыту. Но в ее случае надежды бесполезны. Они ведь не женаты. И
теперь каждый пойдет своей дорогой.
– Я прошу у тебя прощения, – сухо объявила
она. – Все, что ты сказал мне, – чистая правда. Мы не должны были
тебя обманывать. Это подлость. Не знаю, что заставило нас думать, будто мы
вправе пойти на обман. Я просто думала… не знаю… но это казалось единственным
шансом получить тебя, хотя бы ненадолго. Чистое безумие!
– Не совсем, – усмехнулся Чарлз. Он все еще не мог
прийти в себя, хотя отчасти понимал ход их мыслей. – Если бы не ваш обман,
мы не были бы вместе. И Виктория верно сказала: нам с тобой было хорошо.
– Разве? – грустно проронила Оливия.
– Конечно. Очень хорошо. Лучше не бывает. И было бы
ужасно забыть об этом, – едва слышно вымолвил Чарлз, боясь приблизиться к
ней. Она казалась такой уставшей и испуганной…
– А чего хочешь ты? – внезапно спросила Оливия,
вспоминая полный ненависти взгляд и их объяснение после исповеди Виктории.
Тогда у него был такой вид, словно он сейчас прикончит ее. А когда они нашли ее
на заброшенной ферме, он буквально трясся от бешенства.
Оливия не знала, что той страшной ночью Чарлз был напуган,
как никогда в жизни. К тому времени он был совершенно уверен, что Оливия убита,
а вместе с ней, возможно, и ребенок. Все, что ему тогда хотелось, –
вернуть ее к жизни и задать трепку.
– Я хочу тебя, – тихо признался Чарлз, –
хочу, чтобы все стало по-прежнему, чтобы последний год длился всегда, до конца
наших дней. И так было бы с самого начала, посоветуй я твоему отцу оставить
свою буйную младшую дочь себе и набрался бы мужества добиваться тебя. Тогда я
мог бы влюбиться в тебя, хотя, как заметила Виктория, боялся вас обеих. Я так
чертовски трусил, что предпочел жениться на ней, потому что она казалась экзотическим
цветком, изящная, безумно возбуждающая и соблазнительная. И с ней мое сердце
оставалось в безопасности, потому что я знал, что ни за что на свете не полюблю
ее.
– Значит, ты такой же сумасброд, как и мы, –
заключила Оливия, прислушиваясь к сонному дыханию малыша. – Слишком
идиотская причина для женитьбы.
– В таком случае мы друг друга достойны, –
застенчиво признался Чарлз, но последующие робкие объяснения Оливии заставили
его расплыться в широкой улыбке.
– Понимаешь… я никогда не думала… Виктория сказала, что
вы… – Она густо покраснела.
– Не верю ни единому слову. Ты задумала совратить меня.
И даже не отрицай.
Он обнял ее, втайне мечтая, чтобы она снова соблазнила его,
но отнюдь не уверенный в том, что Оливия решится на такое. Он невероятно
жестоко обошелся с ней.
Найдет ли она в себе доброту простить его? Но тут он кое-что
вспомнил.
– Джефф знал или подозревал? Он всегда хвастался, что
может вас различить.
– Некоторое время мне удавалось его дурачить. Иногда он
сомневался в том, что я Виктория, но я старалась ей подражать и время от
времени бывала с вами невыносимо груба. Но прошлым летом я поранила руку, и он
увидел родинку. Я просила его молчать.
– И за все это время он мне ни словом не намекнул!
Поразительно!
Он взял ее руку и повернул ладонью вверх. При виде родинки
глаза Оливии снова защипало. Теперь это уже не имеет значения. Больше не будет
ни шуток, ни подмен, ни обманов.
Оливия отвернулась и низко наклонила голову, морщась словно
от боли.
– Мне так ее не хватает…
– Мне тоже, – согласился Чарлз. – Ужасно
сознавать, что она ушла. Я привык к тому, что вы всегда вместе и не можете жить
друг без друга. А еще мне тяжело без тебя… без твоей улыбки… твоих поцелуев…
Прости за все, что я наговорил тебе. Слишком тяжело мне было. Но мне жаль, что
ты потеряла Викторию.
Оливия кивнула и заплакала. Он долго держал ее в объятиях,
прижимая к груди, пока она не успокоилась. Наконец она посмотрела в глаза
человеку, которого втайне считала своим мужем.
– Я любила тебя, Чарлз. И ты меня прости, если сумеешь.
– Любила? А сейчас?
Оливия снисходительно усмехнулась. Что за глупый вопрос? Она
всегда будет его любить.
– Разумеется. Этого уже не изменишь.
– Значит, ты станешь моей женой? – едва дыша,
спросил Чарлз.
– Не покажется ли это окружающим немного странным? И не
поставит ли тебя в неловкое положение? Представляешь, какой скандал может
разразиться, если правда выплывет наружу?
– Мне совершенно все равно. По-моему, гораздо
неприличнее воспитывать троих незаконных детей! Пожалуй, стоит попросить
капитана обвенчать нас прямо на корабле, прежде чем мы вернемся домой.
Они обменялись нерешительными улыбками. Неужели ее мечта
сбудется и они с Чарлзом проживут вместе до конца дней?
Он опустился на колени, поднес ее пальцы к губам и предложил
ей руку и сердце.
– Ты согласна? – торжественно вопросил Чарлз.
