Оливия долго лежала без сна, пытаясь придумать, как отвадить
Тоби Уиткома, прежде чем он уничтожит репутацию сестры. Виктория тоже не спала,
мечтая о завтрашнем бале и встрече с Тоби.
Глава 4
На следующее утро Оливия проснулась под аккомпанемент
доносившихся снизу приглушенных звуков. Прислушиваясь к шагам, негромким
переговорам слуг, она неожиданно вспомнила о вчерашнем споре с сестрой, но,
когда обернулась, обнаружила, что вторая половина кровати пуста. Оливия
немедленно встала, причесалась и накинула халат. Что творится на первом этаже?
Девушка спустилась вниз и только сейчас сообразила, в чем
дело. Повсюду сновали слуги и рабочие: в саду снимали тент, в доме расставляли
мебель, то и дело вносили корзины с цветами от благодарных гостей – словом,
повсюду царил полный хаос, посреди которого стояли миссис Пибоди и дворецкий,
то и дело отдавая команды.
– Хорошо спала? – улыбнулась Берти.
Оливия кивнула и извинилась за позднее пробуждение.
– Ты немало потрудилась, дорогая, и имеешь полное право
отдохнуть. Я рада, что ты не ввязалась в эту суматоху с самого утра.
Удивительно еще, что тебя не разбудили эти бездельники, когда снимали тент. Все
только и говорят о вчерашнем вечере. Судя по количеству цветов, прием имел
невероятный успех. Кстати, я поставила почти все корзины в столовой.
Оливия немедленно отправилась туда, гадая, куда подевалась
Виктория, и немедленно остановилась перед огромной вазой, полной красных роз с
длинными стеблями. Прикрепленная к ним карточка оказалась без подписи.
«Благодарю за самый важный вечер в моей жизни».
На конверте стояло имя сестры. Нетрудно было догадаться, кто
послал букет. Остальные карточки были подписаны. Чарлз тоже прислал прелестную
цветочную аранжировку в благодарность за приятный вечер. Оливия тихо
порадовалась, что он впервые за столько времени смог появиться в обществе.
Несмотря на то что Викторию следовало бы высечь за вчерашнюю историю, Оливия
была почти счастлива в обществе Чарлза.
Она отправилась на кухню, отдала приказания слугам и наконец
нашла Викторию в утренней столовой. Та сидела за столом с чашкой кофе в руках.
Знакомая тревога за сестру больно кольнула Оливию.
– Хорошо спала? – неловко пробормотала она,
усаживаясь рядом. Она не помнила, когда в последний раз они так сильно
ссорились. И теперь причина была куда серьезнее их детских разногласий. Она
была убеждена, что Виктории грозит смертельная опасность.
– Очень хорошо, спасибо, – сухо отозвалась
Виктория. – Удивляюсь, как ты не проснулась от этого ужасного шума.
Оливии показалось, что сестра еще никогда не выглядела такой
красавицей. Странно, она никогда не думала так о себе – возможно, потому, что в
глазах Виктории горел какой-то волнующий свет и она всегда была куда более
неспокойной и порывистой, чем старшая сестра.
Горничная принесла кофе, и Оливия с удовольствием отпила
глоток.
– Ужасно устала, – призналась она и, не выдержав,
спросила Викторию, видела ли она цветы.
– Разумеется, – чуть поколебавшись, отозвалась
она.
– Кажется, я догадываюсь, кто их послал, –
осторожно заметила Оливия, но сестра не потрудилась ответить. – Подумай о
том, что я сказала прошлой ночью. Ситуация в любую минуту может выйти из-под
контроля.
– Подумаешь! Всего-навсего розы. Нет никакой причины
сходить из-за этого с ума! Он очень интересный человек, но и только. И незачем
придавать этому столь важное значение, – с деланной беспечностью обронила
Виктория, но Оливия слишком хорошо видела пугающе решительный блеск ее глаз.
Нет, Виктория не откажется от Тоби!
– Надеюсь, сегодня ты не станешь проводить с ним
столько времени. Начнутся разговоры, и кроме того, помни, бал дает кузина его
жены. Будь поосторожнее, – предупредила Оливия.
– Благодарю за наставления, – холодно пробормотала
Виктория, вставая.
Господи, они такие одинаковые внешне и настолько различны в
душе! Оливия вздрогнула от внезапного страха, ощутив, какая между ними
пропасть.
– Что ты сегодня делаешь? – с невинным видом
поинтересовалась она.
– Иду на лекцию. Не возражаешь, дорогая, или мне
требуется твое разрешение?
– Я просто так спросила. Нет нужды быть ни такой
обидчивой, ни такой грубой, – язвительно отпарировала Оливия, измученная
постоянной пикировкой. – И с каких это пор ты вообще нуждаешься в моем
разрешении? Я нужна только для того, чтобы постоянно покрывать тебя и
вытаскивать из немыслимых ситуаций, в которые ты попадаешь, поскольку не
заботишься ни о ком, кроме себя.
– Еще раз спасибо, но сегодня я не нуждаюсь в твоей
помощи.
В такие минуты обе жалели, что не обзавелись подругами. Но
их необычная близость, уникальность отношений, изоляция от общества и
отдаленность дома в Кротоне оставались неизменной помехой их встречам со
сверстницами. По временам девушкам было невыносимо одиноко.
– А ты чем займешься? Домашними хлопотами?
Она двумя словами дала понять, что считает Оливию невыносимо
скучной, и та остро это почувствовала. Никто не позаботился прислать ей две
дюжины роз с карточкой без подписи. Мужчина, который ей нравился, прислал цветы
с формальной благодарностью, адресованной к тому же всем членам семьи, а не ей
лично. Оливия непрестанно спрашивала себя: неужели Виктория права? Ее тоже
начинали мучить ревность и зависть.
– Да, помогу Берти привести дом в порядок. Бедный папа
с ума сойдет, увидев, что все по-прежнему вверх дном.
– Как занимательно!
С этими словами Виктория направилась наверх и, переодевшись
в темно-синий шелковый костюм, к которому полагалась модная шляпа, ушла из
дома. Петри отвез ее на лекцию и немедленно вернулся.
Остаток дня пролетел незаметно. Виктория вернулась довольно
рано, и Берти немедленно нагрузила ее работой, приказав последить за мужчинами,
вносившими в дом мебель, поставленную на время в гараж. Оливия трудилась не
покладая рук, чтобы вернуть саду прежний вид, и к пяти часам произошло чудо:
все встало на свои места. Берти поблагодарила девушек за помощь, и к ней
присоединился отец, обрадованный, что все так быстро завершилось.
– В жизни не скажешь, что вчера здесь гостили пятьдесят
человек! – восхитился он. – Тяжело пришлось?
– Не очень, папочка, – заверила Оливия.
– Все восхищаются моими прелестными хозяюшками, –
продолжал Эдвард, но Виктория, равнодушно выслушав отца, сказала, что пора
одеваться. Оливия уже выбрала вечерние платья – из бледно-розового газа и
довольно скромные. Незачем возбуждать излишний интерес Тоби.
– Прием действительно удался, – продолжал отец,
усаживаясь в любимое кресло. Оливия немедленно налила ему бокал портвейна, и
Эдвард поблагодарил ее нежной улыбкой. С каждым днем он все больше нуждался в
ее обществе. Господь поистине наградил его чудесной дочерью! – Ты ужасно
балуешь меня, дорогая. Даже будь твоя мама жива, вряд ли она так опекала бы
меня. Она, скорее, походила на твою сестру: такая же неукротимая, с вечным
стремлением к независимости.
