– Я не имею к этому никакого отношения. Кто-то
рассказал поверенному отца, что ты упоминал обо мне в клубе, и тот немедленно
отправился к нам. Кроме того, какая-то женщина видела нас в коттедже.
– И что же тут такого, Чересчур Современная Мисс
Я-никогда-не-выйду-замуж? Можно подумать, ты не соображала, что происходит!
Только не говори, что поверила всему, что я тебе наговорил, а сама ни о чем не
подозревала!
Виктория потрясенно отшатнулась, пытаясь улучить момент и
попросить его пойти в какое-нибудь тихое место, где можно спокойно поговорить.
Но Тоби, очевидно, отнюдь не желал остаться с ней наедине.
– О чем ты? Я не знаю, что и подумать, – боязливо
прошептала она. Плотная вуаль скрывала слезы, но девушку била нервная дрожь, и
он не мог этого не заметить.
– Что тут думать? Нам было весело вместе, вот и все. Мы
неплохо позабавились, и я не прочь бы все повторить, и не раз. Но все когда-то
кончается, и не стоит оглядываться назад. Все вы, проклятые бабы, одинаковы, из
кожи вон лезете, лишь бы получить золотое колечко на безымянный палец. И не
рассказывай сказок о своих идеалах – ты так же лжива, как все остальные. Ни за
что не пошла бы в постель с мужчиной, если бы тот не пообещал тебе замужество!
Хочешь сказать, что поверила, будто я разведусь с Эванджелиной?! Да Асторы
прикончат меня, и ты это знаешь! Да, мы играли. Играл я, играла ты. Если
посмеешь произнести хоть слово, тогда заговорю и я! Расскажу всем и каждому,
как ты хороша в постели… ты и вправду хороша; крошка! Великолепна!
Он поднес руку к шляпе, поклонился, и при виде злорадной
ухмылки на красивой физиономии девушка размахнулась и влепила ему увесистую
пощечину.
– Ты подонок, Тоби Уитком, – бросила она, едва не
всхлипнув.
Никогда Виктория не слышала столь мерзких оскорблений. Отец
прав – Уитком использовал ее и даже не имел совести честно признаться во всем.
Осуждал за все Викторию, пытался представить ее в глазах отца и Джона дешевой
потаскушкой, заверял, что она никогда его не любила. Самое печальное в том, что
она отдала бы за него все на свете. Как она была глупа! Глупа и наивна!
– Меня еще и не так называли, – улыбнулся
Тоби, – даже опытные женщины, а не зеленые девчонки.
В самом деле, она настолько невинна, что обольстить ее не
составило никакого труда! Он воспользовался ее доверчивостью, и теперь ему было
плевать, что будет с этой дурочкой.
– Мы уезжаем Завтра, – жалко пробормотала
Виктория, словно безмолвно просила остановить ее, но Тоби, разумеется, это и в
голову не пришло.
– Что ж, по-моему, это прекрасный выход. Надеюсь, мне
не стоит ожидать визита от твоего папаши? – злобно процедил он. – Или
он опять пришлет своих прихлебателей?
– Лучшего ты не заслуживаешь, – горько обронила
девушка, всеми силами пытаясь ненавидеть его и не умея. Он разбил ее сердце, но
какой-то частью своей души она по-прежнему его любила.
– Тебе лучше знать, – усмехнулся он знакомой
неотразимо-чувственной улыбкой, провожая ее к такси. – Мы в самом деле
неплохо провели время, так что жалеть не о чем. Давай расстанемся друзьями. Не
проси о большем.
Все это было для него лишь игрой. Очередной игрой в страсть.
–г Ты твердил, что любишь меня, – заплакала
девушка. – Говорил, что никогда и никого так не любил…
Он еще много чего наобещал. Что разведется с женой. Что
хочет детей от Виктории. Что они уедут из Америки и станут жить в Париже.
– Ну и что? Я лгал, – пожал плечами Тоби,
подсаживая ее в машину. – Но какая теперь разница.
Впервые за все время он испытал к ней нечто вроде жалости. В
конце концов, она еще совсем ребенок. Может, зря он… Впрочем, все равно уже
поздно. К тому же партия сыграна.
– Поезжай домой и забудь меня. Когда-нибудь ты выйдешь
за хорошего парня и будешь вспоминать эти дни как самые счастливые в жизни.
Он насмешливо скривил губы, и Виктория едва удержалась от
второй пощечины. Но Тоби все равно ничего не поймет. И не поверит в искренность
ее чувств. Пустой человек, он так и не узнает, чего лишился.
Сердце девушки невыносимо ныло, и постепенно где-то глубоко
зародились первые ростки ненависти.
– Когда-нибудь ты осознаешь, как я прав, –
прошептал он, глядя на Викторию в последний раз. Как же все-таки она хороша!
Жаль только, что чересчур молода. Ему и в самом деле было хорошо с ней, но
настала пора искать новую забаву. – Я плохой человек, – вздохнул
Тоби. – Так иногда бывает.
Он дал водителю адрес Виктории и удалился, не оглядываясь.
Она стала всего лишь мгновением в его жизни. Пришла и ушла. Ничего, на его век
хватит.
По дороге домой Виктория горько плакала. К счастью, ей
удалось незамеченной пробраться наверх. Оставалось молиться, чтобы никто не
узнал о ее эскападе.
Говоря по правде, Оливия успела обнаружить отсутствие
сестры. Она принесла Виктории чай, чтобы заодно проверить, все ли в порядке,
но, увидев пустую комнату, поняла: Виктория опять умчалась на свидание к Тоби.
Оливия чувствовала ее беду как свою, но делиться ни с кем не стала и вместо
этого, тихо прикрыв дверь, вернулась на чердак.
Сестры увиделись только к концу дня. Оливия снова зашла, и
на этот раз Виктория оказалась дома. Она сидела в кресле, у окна, с носовым
платком в руке. Услышав шаги, девушка не повернулась, и у Оливии едва не
разорвалось сердце. Она тихо подошла к сестре и положила ей руку на плечо.
– Как ты, родная? – прошептала она. В эту минуту
гнев и непонимание, разделявшие их, исчезли. Они снова обрели друг друга. И
Оливия знала, как отчаянно нуждается в ней сестра.
Виктория долго не отвечала, только пожала плечами. Слезы струились
по лицу, падали на блузку, разбивались о пальцы.
– Как я могла? – прошептала она наконец. –
Как могла?
– Ты хотела верить ему, а Тоби – человек обаятельный,
этого у него не отнимешь. Он сделал все, чтобы увлечь тебя, – попыталась
утешить ее Оливия.
Но Виктория зарыдала еще горше, и Оливия нежно обняла ее.
– Все будет хорошо, мы уедем домой, и больше ты его не
увидишь. Постепенно все забудется. Все проходит…
– Откуда тебе знать? – всхлипнула Виктория, но
Оливия молча улыбнулась. Ей так хотелось принять ее боль и разочарование!
Хорошо, что Виктория избавилась от ненавистного Уиткома и они с сестрой
помирились! Проклятый Тоби все это время стоял между ними!
– Я старше тебя, – ободряюще заметила
Оливия. – Такое случается. Но время – лучший лекарь.
– Я не подозревала… что такие люди бывают… злобные,
лживые… Ненавижу мужчин!
– Не стоит, – посоветовала Оливия, чмокнув сестру
в макушку.
Они обменялись понимающими взглядами. Сестры так хорошо
знали друг друга, каждое слово, каждый жест, каждый момент печали и радости. За
последние несколько недель они едва не потеряли друг друга. Но теперь все будет
иначе, и они никогда не расстанутся. У них словно одно сердце, общее на двоих.
То, чем они владеют, никому не отнять.
