– Собственно говоря, нам повезло больше, чем остальным.
Мы вступаем в брак с открытыми глазами. Ни погубленных грез, ни лживых клятв.
Единственное, что я хочу, – обрести надежную опору.
Он и представить не мог, что снова влюбится, и не собирался
давать волю тем зачаткам чувства к Виктории, которые едва зарождались в его
сердце.
– Почему бы вам попросту не нанять домоправительницу
или гувернантку для мальчика? – чистосердечно выпалила Виктория. –
Кого-то вроде Берти?
Чарлз, расхохотавшись, весело покачал головой.
– Должно быть, вы считаете меня не совсем нормальным
лишь потому, что я женюсь из подобных соображений. Но я не ищу любви, потому
что боюсь снова потерять любимую женщину. Просто не вынесу еще одной трагедии.
– А что, если мы со временем полюбим друг друга? –
полюбопытствовала Виктория, скорее из потребности возразить, чем допуская
подобную возможность.
– Вы считаете себя способной на это? – в свою
очередь осведомился Чарлз, в полной мере сознавая степень ее равнодушия к
нему. – Находите меня настолько неотразимым?
– Ни в малейшей степени, – отпарировала Виктория,
с удивлением отмечая, что Чарлз начинает ей нравиться. Весьма приятный человек,
хотя не в ее вкусе. – С этой стороны опасность вам не грозит.
– Превосходно. А если я найму экономку, вы останетесь
без мужа. Во всяком случае, придется искать другого жениха, а это куда как
хлопотно. Гораздо проще выйти за меня. Но с одним условием, – серьезно
добавил он.
– Каким именно? – с подозрением спросила она.
Глаза Чарлза озорно блеснули.
– Я предпочел бы, чтобы вы не ввязывались в
неприятности с полицией. По крайней мере не слишком часто. Для моей карьеры это
может оказаться роковым.
– Сделаю все, что в моих силах, – усмехнулась
девушка, уже гадая, как поведет себя, если встретит в Нью-Йорке Тоби. В эту
минуту она ненавидела его с такой силой, что была готова выцарапать ему глаза
или перерезать горло. Но с Чарлзом она должна быть откровенной.
– Я по-прежнему стану ходить на собрания. Я феминистка
и суфражистка. Но если вас это смущает… что ж, мне очень жаль.
– Ничуть не смущает. Я нахожу ваши устремления весьма
интересными и не вижу причин заставлять вас отказываться от политических
воззрений. Вы имеете право на собственное мнение.
– Не понимаю почему, – вздохнула она, не
подозревая о том, как его тянет к ней. Правда, он всячески сопротивлялся,
упрекая себя в глупости. Ведь он знает, как она избалованна, своевольна,
порывиста, и все же в глубине души жаждет укротить ее. Для Чарлза принять
брошенный вызов стало делом чести, пусть она и не любит его. Да, их союз
обещает стать весьма необычным.
– Я сам не понимаю, – откровенно признался
он, – но объяснять слишком долго и сложно. Вероятно, всему виной моя
глупость. – И, провожая ее к дому, задал последний вопрос – словно затем,
чтобы скрепить сделку: – Когда вы хотите, чтобы это произошло?
«Как можно позже», – едва не ответила она, но вместо
этого пролепетала:
– Когда угодно. Никакой спешки.
Пусть никто не посмеет вообразить, что она беременна!
– Как насчет июня?
– Вполне разумно. У Джеффа к тому времени закончатся
занятия, так что будет время получше с вами познакомиться. А как насчет
свадебного путешествия? – деловито осведомился он. Беседа приобретала все
более странный, почти неправдоподобный характер. – Куда хотите поехать?
Может, в Калифорнию?
– Лучше в Европу, – возразила Виктория.
– Не хочу плыть на корабле, – отказался он по
вполне очевидным причинам, но Виктория заупрямилась:
– Не желаю ни в какую Калифорнию.
– Значит, придется обсудить это позже.
– Прекрасно, – бросила она.
Они молча окинули друг друга взглядами, лишенными каких-либо
эмоций. Ни романтики, ни сантиментов, ни любви, разве что неосознанное
чувственное влечение с его стороны. Странная пара, решившая построить жизнь на
песке. Но ему нужна мать для сына, а ей – честное имя. Значит, так тому и быть.
Они молча направились к дому.
Несмотря на скрытые противоречия, День благодарения прошел
на редкость гладко. Виктория вела себя дружелюбно и спокойно, чем немало
удивила Эдварда. Она почти не разговаривала с женихом и не обращала никакого
внимания на Джеффа, но тот уже успел влюбиться в Оливию, а Чарлз много времени
проводил с будущим тестем за деловыми беседами. И хотя Оливии было нестерпимо
больно видеть Чарлза рядом с Викторией, она была без ума от Джеффри. Она взяла
его кататься верхом и дала свою любимую лошадь Санни. А в воскресенье утром они
сидели в поле на большом камне, смеясь над игравшей рядом собакой управляющего,
и Оливия показала ему крошечное родимое пятнышко на правой ладони, почти между
пальцами, и взяла обещание никому не говорить, даже его отцу. Она заставила
мальчика поднять руку и произнести старую индейскую клятву, которую выучила еще
в детстве.
– Когда мы с Викторией были совсем маленькими, то часто
разыгрывали людей, меняясь местами. Я притворялась Викторией, а она – мной. И
все этому верили, кроме Берти. Вот мы веселились!
– И теперь собираетесь подшутить над папой? –
обрадовался Джеффри, но Оливия рассмеялась:
– Разумеется, нет! Так нечестно!
– А с тех пор вы никогда так не поступали? –
удивился мальчик. Для своих лет он был очень развит и к тому же с первого
взгляда полюбил новообретенную тетку. Ему уже сообщили, что отец решил жениться
на Виктории, и это, казалось, ничуть его не беспокоило.
– Бывало, но очень редко, – призналась
Оливия. – Чтобы разыграть людей, которые нам не нравились, или если нас
заставляли делать что-то совсем уж неприятное.
– Например, идти к зубному врачу?
– Нет, не совсем. Вот если кто-то из нас не желал ехать
на очень скучный ужин или принимать какого-то противного гостя.
– А вы будете очень скучать по Виктории, когда она
уедет?
– Ужасно, – печально вздохнула Оливия. – Зато
вы будете чаще сюда приезжать, особенно ты. Я очень рада, что познакомилась с
тобой.
– Я тоже, – кивнул мальчик, доверчиво вкладывая в
ее ладонь свою. – И никому не скажу о родинке.
– Смотри, я на тебя надеюсь, – серьезно
предупредила она и обняла мальчика. Как приятно хоть на минуту представить себя
его матерью. Счастливица Виктория!
Вечером того же дня Чарлз увез сына, но пообещал вернуться
на Рождество. Джеффри уже начал строить планы, а Оливия пообещала устроить
грандиозный ужин в честь будущей помолвки и пригласить всю округу.
Отец остался очень доволен, но Виктория выглядела усталой.
Правда, все было не так плохо, как она ожидала. Этим вечером она рано легла
спать, а Оливия еще долго сидела у камина, предаваясь невеселым мыслям. Опять
все перевернулось за один день. Виктория, Чарлз и Джефф стали семьей, а она…
она неожиданно превратилась в старую деву.
