– С Джеффом ничего не случилось? – едва шевеля
губами, выговорила она. Перед глазами все плыло, так что Оливия с трудом
различала черты наклонившегося человека, и лишь через несколько секунд
сообразила, кто перед ней. Она даже попыталась улыбнуться, но голова слишком
болела.
Не волнуйтесь, все в порядке. Он послал нас Она хотела
кивнуть, но поморщилась и закрыла глаза. И хотя его до смерти пугали собственные
чувства к ней, он все же был твердо убежден, что поступает правильно, женясь на
Виктории. Слишком опасно любить женщину, подобную Оливии. Можно легко отдать ей
сердце и душу. Брак же с Викторией ничем ему не грозит. Она интригует его, но и
только. Но Оливия, с ее любящей, щедрой натурой, просто уничтожит его.
– Как вы себя чувствуете? – снова спросил он,
прикрывая ее от дождя и ветра и умирая от желания дотронуться до ее руки.
– Отвратительно, – слабо улыбнулась Оливия, и
Чарлз осторожно коснулся ее лба, стараясь побороть все эмоции, уверяя себя, что
это ошибка, момент слабости.
– Вы поможете мне сесть? – пробормотала Оливия,
боясь, что не справится сама.
– Не стоит шевелиться. Роберт сейчас явится с коляской.
– Не хочу волновать отца.
– Ему будет еще хуже, если вы что-нибудь себе
повредите. Вам стоит на будущее быть поосторожнее.
Ни Джеффри, ни ему ни к чему еще одна трагедия. Чарлз
растерянно огляделся, не зная, то ли выругать ее хорошенько, то ли поцеловать.
– Я здорова.
– По вашему виду этого не скажешь, – усмехнулся
он, и они обменялись взглядами, сказавшими больше любых слов и уверений. Оливия
забыла обо всем на свете. Сейчас существовал только этот миг: дождевые струи,
летевшие на землю, его рука, нежно касавшаяся девичьей щеки, глаза, ласкавшие
ее… Господи, неужели она сошла с ума?
– Моя лошадь жива?
– Нашли о чем спрашивать! Вы просто поражаете
меня! – покачал головой Чарлз. – Ваша лошадь в полном порядке в
отличие от ее хозяйки.
Оливия попыталась сесть, но тут же легла, почти теряя
сознание от головной боли. На вершине холма показался Роберт, и на какое-то
безумное мгновение Чарлзу захотелось спрятать от него Оливию, остаться с ней
навсегда. Но оба понимали, что это невозможно и лучше забыть о том, что было
между ними. Взгляды их опять встретились, жадные, голодные, проникающие в душу.
Но волшебные двери тут же закрылись. Навеки.
– Как она? – осведомился Роберт, спрыгнув на
землю.
– По-моему, чуть лучше, – сообщил Чарлз и, легко,
как куклу, подняв ее, усадил в коляску. Оливия со стоном откинула голову.
Похоже, она ничего себе не сломала, но получила сильнейшее сотрясение мозга.
Чарлз сел напротив, а Роберт привязал его клячу к задку коляски и стегнул
лошадей. По дороге оба молчали. Чарлз так много хотел ей сказать, но не посмел.
Да и есть ли смысл открывать душу? Слишком опасную игру он поведет. Он достиг
некоего жизненного перекрестка и сам выбрал себе дорогу. Его брак с Викторией –
всего лишь своего рода сделка, а признавшись во всем Оливии, он рискует сильно
обжечься. Виктория – вся чувственный, соблазнительный вихрь; Оливия – то, чего
он так жаждет, но не посмеет получить. Хватит с него безумств. Пора жить ради
Джеффри.
Оливия взглянула на него с таким видом, словно прочла его
мысли, и, кивнув, протянула руку. Чарлз сжал ледяные пальчики.
– Простите, – тихо попросил он, и Оливия
улыбнулась и опустила ресницы.
Все происходящее казалось ей сном. Чарлз рядом с ней… буря…
дождь… ее рука в его руке… они вдвоем… И внезапно рядом оказались Виктория,
Берти, отец и доктор… Она ничего не понимала.
Оливию уложили в постель, и Виктория уселась рядом. Оливия
настаивала на приходе Джеффри. Она знала, что он сильно разволновался, и хотела
его успокоить. Она объяснила мальчику, что сотворила глупость, отправившись
верхом в такую погоду, а Джефф пообещал как можно скорее снова навестить ее и
поцеловал в щеку. Тут Оливия вспомнила о ком-то… о ком? В голове все
перепуталось.
Ей дали снотворное, чтобы она заснула. Виктория не отходила
от кровати сестры и даже не позволила Берти за ней ухаживать. И Оливия поняла,
что обязана что-то сказать сестре. Очень важное. Ужасно важное.
– Ты должна любить его, Виктория… должна, он нуждается
в тебе.
Но тут она мирно задремала, думая о них обоих. И увидела их
на палубе корабля. Викторию в подвенечном наряде и Чарлза, пытавшегося крикнуть
что-то. Только Оливия его не слышала. Рядом стоял Джефф, держась за руку
матери. Сьюзен наблюдала за новобрачными, и Виктория непонимающе разводила
руками… И тут корабль в полной тишине медленно пошел ко дну.
Оливия проснулась только назавтра в полдень, с невыносимой
головной болью. Ей казалось, что она всю ночь металась, терзаемая демонами.
Виктория сообщила, что Доусоны уже уехали. Джеффри оставил ей цветы, а Чарлз –
короткую записку, в которой выражал надежду на ее скорое выздоровление. Она
несколько раз перечитала записку, гадая, было ли все это во сне или наяву. И
заметила ли она в самом деле нечто необычное в лице Чарлза или ей только
показалось? Но отличить явь от бреда не смогла.
– Здоровую шишку ты набила, старушка, – объявила
Виктория, наливая ей чай. Оливия с трудом удержала чашку.
– Должно быть, я вправду сильно ударилась. Всю ночь
снились совершенно омерзительные сны.
Сны, которые по-прежнему преследовали ее.
– Неудивительно. Доктор пообещал, что через несколько
дней ты встанешь, а пока закрой глаза и спи, – велела Виктория.
Пока сестра не поправилась, девушка не отходила от нее –
причесывала, умывала, кормила…
Поднявшись наконец с постели, Оливия твердо решила, что
призраки, преследовавшие ее все это время, не что иное, как игра воображения и
глупые видения. Правда, некоторые из них до сих пор ее смущали. Неужели Чарлз
действительно… гладил ее по щеке… они ехали в коляске… и он плакал…
– Ну как, лучше? – спросила Виктория, помогая ей
впервые спуститься к ужину.
– Намного, – без особой убежденности подтвердила
Оливия, полная, однако, решимости вновь стать прежней. У нее нет времени думать
о всякой чепухе! – Ну а теперь пора заняться подготовкой к свадьбе!
Виктория ничего не ответила, а Оливия постаралась выбросить
из головы все, кроме своих грандиозных планов. И нечего обращать внимания на
странный трепет в сердце!
– Ты прекрасно выглядишь! – воскликнул отец,
радуясь выздоровлению дочери. Она тоже была счастлива находиться рядом с ним, подальше
от тревожных грез, витавших в ее спальне. Они преследовали ее много дней, и
находиться наедине с ними просто невыносимо!
– Спасибо, папа, – тихо ответила она, и девушки
молча заняли места по обе стороны от Эдварда.
Глава 11
Как оказалось, в январе и феврале Чарлз был слишком занят,
чтобы приехать в Кротон, поскольку готовился к важному процессу и по-прежнему
улаживал многочисленные дела будущего тестя. Зато Оливия планировала на конец
февраля поездку в Нью-Йорк, чтобы заказать подвенечное платье сестре. Виктория
неохотно согласилась, но куда больше интересовалась новостями из Лондона.
Эммалайн Панкхерст, просидев год в тюрьме, была освобождена и уже организовала
нападение на министерство внутренних дел. Разъяренные дамы перебили все окна, а
до того успели поджечь Теннисный клуб – и все во имя свободы женщин.
