Оливия поцеловала на прощание отца и долго стояла,
прижавшись щекой к его щеке, желая в эту минуту лишь одного – остаться с ним
навсегда. И пусть когда-то Оливия мечтала о другом, с тех пор она успела
смириться с судьбой и уже заранее скучала по той жизни, которой вот-вот
лишится.
– Повеселись хорошенько в Нью-Йорке и скупи там все
магазины, – наказывал он, и угрызения совести вновь принялись терзать
Оливию острыми когтями.
– Я люблю тебя, папочка, – прошептала она, и отец,
в последний раз поцеловав ее, отправился в сад.
По дороге в город она была необычайно молчалива, и даже
Донован это заметил и долго обсуждал со слугами. Но позже все стало понятным.
Она, должно быть, просто чувствовала себя виноватой! Никто и представить не
мог, что их скромная, милая, порядочная хозяйка открыто живет с зятем.
Оливия прибыла в дом сестры к трем часам, до того, как Джефф
вернулся из школы. Виктория уже ждала, и, несмотря на то что она держалась
спокойно и почти холодно, Оливия сразу заметила ее волнение. Завтра утром
Виктория отплывает в Европу. Сначала Оливия собиралась приехать на несколько
дней раньше, но потом сестры решили, что это будет неблагоразумно: они начнут
нервничать, и Чарлз обязательно что-то заподозрит. Кроме того, Оливия хотела
как можно больше времени провести с отцом.
Она отдала Виктории свой паспорт, а та вручила ей ключи,
документы и список имен слуг, знакомых, секретаря Чарлза и учителя Джеффа. Вот
и все. Поразительно мало деталей, никаких сложностей, нечего Особенно
запоминать. Все, что Оливии остается, – на следующее утро назваться именем
сестры и принять ее обязанности.
Когда вернулся Джефф, Оливия все еще не пришла в себя.
– Что-то случилось, тетя Олли? – встревожился
мальчик. – Дедушка заболел?
– Нет, дорогой, все в порядке. Он передает тебе привет.
Она улыбнулась, мысленно наказывая себе вести себя с Джеффом
поосторожнее. Правда, Виктория, верная слову, обращается с пасынком куда мягче
обычного. Значит, может, если захочет.
– Вот видишь, – заметила Оливия, когда Джефф
отправился делать уроки, – ты не хуже меня ладишь с Джеффри.
– Просто притворяюсь тобой. А в обычное время даже не
вспоминаю о нем.
– Еще будет время исправиться, когда вернешься, –
подчеркнула Оливия, обретая неожиданную уверенность в том, что короткая разлука
только скрепит брак сестры. В ее мечтах Виктория представала уставшей от своих
эскапад, благодарной Чарлзу, истосковавшейся по теплу и ласке. Они заживут
счастливо, а Оливия благополучно вернется в Кротон, И все обойдется. Иначе
просто быть не может. Однако ей стало немного не по себе, когда вернулся Чарлз
и Виктория в последнюю минуту, когда он уже поднимался на крыльцо, попросила
Оливию разыграть роль сварливой жены. Оливия была холодна с «мужем», что,
впрочем, ничуть его не удивило, спросила, как прошел день, упомянула какую-то
газетную статью. Через несколько минут он поднялся в свой кабинет, так и не
поняв, что все это время разговаривал со свояченицей.
– Видишь, как это легко! – торжествовала
Виктория. – Все прошло как по маслу!
Сестра была права, как это ни удивляло Оливию. Эту ночь она
спала в комнате Джеффри, прижимая мальчика к себе и радуясь последней
возможности приласкать его. Отныне ей придется быть куда сдержаннее, но
возможно, через некоторое время она позволит себе стать ближе к «пасынку».
Наверное, он тоже будет безутешен, узнав, что она отправилась в Калифорнию,
вместо того чтобы провести с ним лето.
Утром Оливия помогала Джеффу одеться. Была суббота, и он
собирался к другу. Виктория обо всем договорилась неделю назад. Оливия со
слезами смотрела на Джеффа, поправляя ему галстук. Хоть бы он ничего не
заметил.
– Я очень, очень тебя люблю, – шепнула она, –
знай это, что бы ни случилось, даже если я ненадолго уеду. Но я вернусь.
Обязательно. Ни за что тебя не покину.
– Ты куда-то собралась? – удивился Джефф и, увидев
ее влажные глаза, охнул: – Тетя Олли, да ты плачешь!
– Нет, родной, всего-навсего простудилась. И все равно
люблю тебя, хоть я и глупая сентиментальная старая дура.
– Угу, – ухмыльнулся мальчик и повел Чипа на
прогулку.
Семья вновь собралась да столом. Оливия хотела отказаться
завтракать – на случай, если Виктории придет в голову молча попрощаться с
родными, но сестра вовсе не собиралась делать ничего подобного. Наоборот,
Оливия еще никогда не видела сестру такой веселой. Она даже поцеловала Джеффри,
когда тот уходил, хотя это было совсем на нее не похоже. Виктория действительно
старалась изо всех сил и была так счастлива, что не увидит их целых три месяца!
Свободна, наконец свободна! И после трехнедельного воздержания сегодня закурит!
Чарлз, как часто бывало по субботам, уехал в контору, шутливо
наказав сестрам на прощание:
– Не натворите бед, озорницы! У меня полно работы, так
что приглядывать за вами некому!
Виктория рассчитывала на отсутствие мужа и сейчас облегченно
вздохнула. Реши он остаться дома, и весь план бы рухнул. Пришлось бы искать
другой выход, и она решилась бы на все, чтобы добиться своего.
– Желаю успеха, – чуть презрительно бросила
Виктория, и Чарлз поспешил к выходу.
Когда дверь закрылась, сестры побежали наверх в спальню.
Виктория отдала сестре обручальное и венчальное кольца, и Оливия медленно
надела их на палец. Идеально подошли, ведь руки у них одинаковые. Виктория в
последний раз оглядела комнату.
– Ну, кажется, все.
– Так просто? – пробормотала Оливия, и сестра
кивнула. Ей было тяжело покидать Оливию, но как прекрасно – оставить позади
прошлую жизнь и Чарлза! Жаль, что она не поняла, чем все кончится, еще до
свадьбы, – она никогда и ни за что не пошла бы к алтарю, что бы ни делал
отец.
– Береги себя, – сказала Виктория. – Я тебя
люблю.
Она крепко обняла сестру, но тут же отстранилась.
– И ты тоже, – расстроенно пробормотала Оливия.
Если с тобой что-то случится…
Она не договорила: в горле застрял комок.
– Ничего не случится. Следующие три месяца я проведу
свертывая бинты и подавая кофе немытым и небритым солдатам, – вздохнула
она, и Оливия состроила гримаску:
– Не могу представить тебя в этой роли.
Вместо того чтобы вести спокойную обеспеченную жизнь в доме
мужа, Виктория готова рисковать собой ради непонятных идеалов.
– Кто-то должен делать это, – спокойно заметила
Виктория, переодеваясь в простое черное платье. На чердаке был спрятан ее
единственный чемодан. Она отнесла его вниз и надела скромную шляпу с густой
черной вуалью.
– Зачем это? – удивилась Оливия, которой сестра
показалась на удивление уродливой. Совершенно вдовий наряд, и сквозь вуаль
только смутно просвечивают глаза.
