– Мисс Хендерсон? – с легким удивлением
осведомился он, и Оливия, заставив себя говорить громче, извинилась за
беспокойство. – Ничего-страшного. Я рад, что вы позвонили.
Он сразу понял, что случилась неприятность, и от всей души
надеялся, что ее звонок никак не связан с Эдвардом. Слишком хорошо Чарлз знал,
как внезапны и беспощадны удары судьбы, и с бесконечной добротой попытался
осторожно выведать, что произошло. Оливия едва сдерживала слезы, не зная, что
ответить. Она пыталась не думать о позоре, который навлекла на них Виктория,
однако готова была кричать от унижения и страха при мысли о сестре, запертой за
железной решеткой.
– Я… я боюсь… мне необходима ваша помощь, мистер
Доусон… Но вы должны обещать, что сохраните все в тайне.
Чарлз понял, что девушка сейчас впадет в истерику.
– Что же все-таки стряслось?
– Моя сестра… я… не могли бы вы немедленно приехать?
– Сейчас?
Он и без того был вынужден прервать важное совещание, и
никак не мог взять в толк причину такой спешки.
– Это срочно?
– Крайне! – с отчаянием выпалила девушка, и Чарлз
глянул на часы.
– Немедленно, говорите?
Слезы так душили Оливию, что она не могла говорить, а когда
вновь обрела дар речи, Чарлз сразу понял, что она плачет.
– Мне ужасно стыдно… простите… но ваша помощь… Виктория
сотворила страшную глупость.
Чарлзу мгновенно пришло в голову, что Виктория сбежала из
дома с поклонником. Она, разумеется не ранена, иначе Оливия позвонила бы не
адвокату, а доктору. Однако гадать не имело смысла. Чарлз взял кеб и через
четверть часа постучал в двери дома. Петри провел его в нижнюю гостиную, где
уже ждала Оливия. Берти хлопотала по дому и, к счастью, ничего не слышала.
Едва Доусон вошел, Оливия вновь почувствовала магическую
силу зеленых глаз.
– Спасибо, что не задержались, – пробормотала она
и, быстро надев шляпку, схватила сумочку.
– Мы должны действовать как можно быстрее.
– Но в чем дело? И где ваша сестра, мисс Хендерсон? Она
сбежала?
Его крайне нервировали все эти тайны и недомолвки. В конце
концов, он готов сделать все возможное, если поймет, чего от него хотят.
Оливия выпрямилась и смущенно уставилась на адвоката. Она
немало вынесла от сестры, но ничего подобного и представить не могла. Не дай
Бог, об этом узнают посторонние. Они ни за что не поймут, как невинна Виктория
и как безобидны ее проделки! Подумать только, Оливия даже не может поменяться с
ней местами! Все равно это ничего не решит. Впервые в жизни она остро ощущала
собственную беспомощность.
– Виктория в пятом полицейском участке, мистер
Доусон, – едва выговорила она. – Мне только что звонили. Она
задержана, но мне пообещали, что ее не арестуют, если мы сейчас же приедем.
Если, конечно, Виктория не довела полицейских до того, что
ее увезли в тюрьму еще до появления родственников.
– Боже милостивый! – охнул Чарлз и без дальнейших
слов последовал за Оливией. К счастью, им попалось одно из пока еще
немногочисленных такси. Чарлз помог Оливии сесть, и она только сейчас
сообразила, что не переоделась и осталась в простом сером платье, хотя успела
выбрать очень модную черную шляпу. Такую же, как у Виктории. Они всегда
надевали одинаковые вещи, и с этим уже ничего не поделаешь. Кстати, нужно все
объяснить адвокату, он, должно быть, окончательно сбит с толку.
– Виктория без ума от этих глупых суфражисток и людей,
которые стоят во главе движения.
Она рассказала о демонстрации в Вашингтоне, прошедшей пять
месяцев назад, об аресте семейки Панкхерст в Англии.
– Эти дамы считают преследования со стороны
правительства некой формой награды, и Виктория, кажется, решила поучаствовать в
такой демонстрации и была задержана вместе со всеми. Сержант, который мне
звонил, утверждает, что она сама просила ее арестовать!
Чарлз попытался скрыть усмешку, и Оливия неожиданно поняла,
что улыбается в ответ. Собственный рассказ показался ей невероятно идиотским, а
Виктория – просто дурочкой.
– Ну и девушка! Она всегда вытворяет такие штуки, пока
вы скромно занимаетесь домом?
Оливия объяснила, что была занята с утра и не обратила
внимания на отсутствие Виктории. К сожалению, она слишком серьезно относилась к
роли старшей сестры, хотя между ними было всего одиннадцать минут разницы.
– Она украла одну из машин отца, чтобы попасть на
очередное собрание, в тот самый день, когда вы приезжали в Кротон.
И несмотря на тревогу, оба громко расхохотались.
– Что ж, по крайней мере с ней не соскучишься, –
спокойно заметил Чарлз. – Представьте, какие дети у нее будут! Гроза вселенной!
Однако веселье их несколько улеглось, когда такси подъехало
к зданию участка. Район был до ужаса убогим: бедно одетые люди сидели на
ступеньках соседних домов, а на улицах валялся самый разнообразный мусор.
Выходя из машины, Оливия заметила жирную крысу, юркнувшую в сточную канаву, и
инстинктивно прижалась к своему спутнику.
В участке царила суматоха. По углам слонялись пьяные,
полисмен подталкивал в спины двух мелких воришек в наручниках, а из отделенной
решеткой камеры три проститутки орали на дежурного сержанта. Чарлз робко глянул
на Оливию, опасаясь, что та лишится сознания. Но девушка держалась прекрасно.
Казалось, ее совершенно не задевают реплики пьяниц и шлюх. Хотя, скорее, она
просто делала вид, что ничего не замечает.
– С вами все в порядке? – едва слышно осведомился
он, беря ее под руку и невольно восхищаясь мужеством этой светской девушки, так
стойко выносившей злобные нападки размалеванных девиц.
– В полном, – прошептала она, почти не поднимая
глаз, – но готова прикончить ее, когда мы выберемся отсюда.
Покачав головой, Чарлз подошел к сержанту. Тот поднялся
из-за стола и повел их к запертой комнате, где под присмотром надзирательницы
на единственном стуле сидела Виктория с чашкой чаю в руках. Завидев их, девушка
раздраженно фыркнула и поднялась, очевидно, вовсе не обрадованная появлением
спасителей.
– Это ты во всем виновата! – набросилась она на
сестру, не обращая внимания на Доусона.
Он снова испытал необычное странное ощущение, глядя на этих
совершенно одинаковых девушек, если не считать того, что шляпа Виктории была
лихо заломлена. Чарлз, словно зачарованный, не спускал с них глаз.
– В чем моя вина? – взорвалась Оливия, вне себя от
гнева.
– Из-за тебя меня не хотят арестовать! – прошипела
она с такой же злостью.
– Ты помешанная, Виктория Хендерсон! – взвилась
Оливия. – И заслуживаешь, чтобы тебя посадили под замок, но только не
здесь, а в сумасшедшем доме! Неужели ты не понимаешь, какой скандал разразится,
если тебя арестуют?! И что тогда будет с отцом? Ты когда-нибудь думаешь о
ком-то, кроме себя самой, Виктория? Или тебе такое в голову не приходит?
