Вполне вероятно, в глубине души Тарас сохранил все задатки пещерного мужчины, потому как, внезапно, он понял, что не может припомнить в своей жизни ничего более возбуждающего, чем эта женщина, которая готовит ему ужин.
Хотя, не в еде было дело. Не именно в ней… Она и сама по себе срывала у него крышу. Но вот это… Это было выше выносимого.
- Ты не порезался? - обеспокоенно поинтересовалась она, наверное, подыскивая объяснение его проклятию. - Я всегда этим ножом режусь…, - усмехнулась Надежда, - хотя, не только этим, - с легкой улыбкой тут же добавила она.
Тарас понял, что его терпение на пределе.
И, черт возьми, уже перешло ту черту, до которой еще можно было вернуться назад. В конце концов, кто сказал, что заняться с ней сексом, настолько уж плохая идея? Сейчас он не мог припомнить ни одного довода против подобного развития событий. Они взрослые люди, и сумеют как-то найти баланс между рабочими отношениями и этим физическим притяжением, которое явно, было взаимным. Так какой смысл ему сопротивляться?
- Нет, я не порезался, - голос Тараса прозвучал низко и хрипло. Но он уже оказался не в состоянии его контролировать. - Надь…
- Да? - она моргнула и посмотрела прямо на него.
И ее глаза распахнулись шире.
Что ж, Тарас не видел в этом ничего удивительного. Навряд ли все его мысли было сложно прочитать по лицу.
В этот миг на сковородке что-то булькнуло, и Надя, чересчур уж поспешно, развернулась к соусу и кипящей воде.
- Может тебе жарко, Тарас? - не оборачиваясь, помешивая аппетитно пахнущую смесь овощей с мясом, спросила Надя. Но он уже забыл про свой голод. Какая, к черту еда, когда и ее голос звучал так же хрипло?! - Может кондиционер включить, или ты хочешь что-то перехватить, пока ужин приготовится? Или воды? У меня квас в холодильнике стоит, - как-то уж очень часто заговорила Надя. - Или ты что-то другое хочешь…
Зря она это сказала. Серьезно.
- Надя, - прервав ее, Тарас поднялся со своего табурета.
И медленно обошел стол, подозревая, что сейчас в его движениях имеется нечто, что насторожило бы любую здравомыслящую девушку.
Но Надя не повернулась, чтобы посмотреть на него.
И, возможно, это было хорошо. Иначе, Тарас не мог бы гарантировать, что она не испугалась бы того яростного и неприкрытого, алчного желания, которое он уже не пытался скрыть ни в выражении глаз, ни в каждом жесте. Он понимал, что его странное, немного неадекватное стремление обладать ею, здесь, сейчас, в этот момент, хоть на кухонном столе, хоть на полу, проскальзывает даже в повороте головы и обманчиво неторопливом шаге. Но уже не в силах оказался повлиять на себя.
Тарас решил, что предоставит ей выбирать.
Если Надежда ответит "нет", он просто очень, очень быстро уйдет. Чтобы избежать искуса убедить ее передумать.
Во всяком случае, Тарас надеялся, что у него достанет здравости и благородства, чтобы уйти, а не продолжать уговаривать Надю, наглядно демонстрируя, насколько хорошо он может ей сделать…
- Тарас? - наверное, не дождавшись ответа, она повернулась к нему.
И он увидел, как округлились в полувздохе губы Нади. И как, черт все раздери(!), по ним порхнул язычок, выдавая ее напряжение.
- Да, - Тарас стоял уже почти впритык к ней, немного нависая над Надей. - Я хочу что-то другое…
Он осторожно протянул руку, обхватив ее плечо, и плавным, но неоспариваемым давлением, заставил Надю отступить в сторону от плиты. На всякий случай, памятуя о ее свойстве притягивать неприятности.
Она уперлась спиной в стену. Тарас сделал шаг вперед, повернул ручку, выключив конфорку, и опять остановился впритык к Наде.
- Тарас? - в ее голосе звучал вопрос, но в серо-голубых глазах он читал, что она и без объяснений догадалась о том, чего же именно Тарас хотел.
Однако он собирался ответить. О, да! Совершенно точно, собирался!
Его ладонь отпустила плечо Нади, и уперлась в стену у ее щеки, отрезав путь к отступлению. Она моргнула, но так и не сказала ничего. Будто оказалась не в силах оторвать свой взгляд от его глаз.
Ему понравилось такое объяснение.
Губы самопроизвольно растянулись в искушающей и немного хищной, он ощущал это, усмешке. А голос, когда Тарас заговорил, звучал еще ниже.
- Я хочу наклониться к твоим губам, девочка, и медленно-медленно обвести их контур своим языком, - он протянул свободную руку, и плавно, самым кончиком большого пальца, коснулся кожи Нади, наглядно демонстрируя, что именно хотел бы сделать языком.
Она задохнулась, когда он потер левый уголок ее рта. И опять облизнулась. Тарас резко вдохнул, раздув ноздри, ощутив влажное касание ее язычка.
- Да, ты так бы и ответила мне, девочка, правда? - он приподнял бровь. Не спрашивая, утверждая. - Ты бы потянулась мне навстречу, а я бы впился в твои губы. Иисусе! Как же я хочу этого! - откровенно признался Тарас, еще ниже наклонившись к ней. Так, что между ее и его губами осталось не больше пары сантиметров, и палец Тараса, который все еще скользил по губам Нади.
- Тарас, - казалось, Надя наконец-то собралась что-то сказать. Она очень постаралась прочистить горло. Вероятно, чтобы образумить его и поставить на место.
Но ее голос, все равно, прозвучал уж очень тихо. А Тарас пока не был готов позволить ей прервать себя.
- Я хочу целовать тебя. Долго. Медленно, - таким же хриплым шепотом ответил он ей. И немного надавил пальцем, заставив чуть больше приоткрыть губы. - Так, чтобы тебе не хватало воздуха. И ты бы стала дышать мной, - Тарас ощутил, как ее губа под его прикосновением задрожала.
Дрожь прошлась по всему телу Нади.
И он мог бы поклясться, что она выгнулась, будто хотела стать еще ближе к нему. А потом Тарас почувствовал, как ее грудь, скрытая от него тканью майки и тонким кружевом белья, контуры которого просматривались сквозь хлопок, коснулась его груди.
Тарас прошептал проклятие, не заметив, что прижался своим лбом к ее.
- Да, так, девочка, - сипло пробормотал он. Его рука скользнула по ее щеке, спускаясь к шее. - Я хочу, чтобы ты тянулась ко мне. Нуждалась во мне, так же, как я сейчас нуждаюсь в тебе.
Надя прерывисто втянула в себя воздух и…
Он понял, что до хруста сжал пальцы, упертые в стену, услышав ее тихий, придушиваемый стон.
Тарас потерся своим лбом о ее висок, упиваясь тем, что Надя, казалось, прижалась к нему еще ближе. А ее дыхание с головой выдавало, что и она хочет этого всего.
- Я хочу поцеловать каждый сантиметр твоей шеи, - тихо прошептал он почти ей на ухо, медленно скользя большим пальцем по пульсирующей жилке на горле Надежды. - Хочу спуститься губами сюда, - Тарас погладил впадинку у ее ключицы, - хочу втянуть твою кожу губами и легко прикусить. Оставить свой след, - он надавил, дразня ее тем, что намекал на ощущения, которые Надя могла бы почувствовать, если бы… Нет. Когда он это все сделает.
