Мы дождались Василису и пошли к автобусной остановке, сели на маршрутку. Пункт назначения – зона отдыха «Хлебниково» на Клязьминском водохранилище.
Длинный и широкий песчаный пляж пахнет речной водой. То и дело гладь ее рассекают быстрые «ракеты», массивные пароходы и небольшие катера. На пляжную кромку бегут волны, шумные и красивые – почти как на море, которое я видела только на рисунках и фотографиях.
Пока я любовалась волнами, Катя и Таня уже скинули с себя верхнюю одежду и остались в купальниках. Четыре простых треугольника на завязках. У Кати – белоснежные. У Тани – красные.
Я тоже сняла футболку и шорты. Мой купальник выглядел не совсем обычно, но мне нравился. Темно-красный в белый горох. Вроде бы слитный, а бока остаются голыми, а спереди посередине – перемычка с золотистым кольцом. Утром я мерила его перед зеркалом. Смотрится здорово. Правда, загорать в нем плохо – полоски неровные останутся.
– Глянь, какой у нее купальник отстойный! – показала пальцем Катя. – Игоряш, Тань, посмотрите!
Игорь отмахнулся и пошел к воде. Таня же внимательно осмотрела и быстро ответила:
– Это у тебя что, монокини, что ли? Они были модными три года назад, – серьезно сказала Таня.
– Журналы читать надо, Смирнова, – вторила ей Катя. – Загоришь, будешь полосатой, как зебра. Вот смеху-то будет!
– Да забей, пойдем, – Таня тянула подругу в воду.
– А мне нравится! – твердо и громко крикнула я в ответ, но они уже, казалось, забыли обо мне и ничего не слышали.
Лезть в воду мне пока не хотелось. Я расстелила на песке полотенце, села на него и принялась наблюдать за людьми. Бывает интересно наблюдать, как по-разному все начинают купаться.
Вон там стоит мужчина в белой панамке, темных очках и синих плавках, похожих на трусы – такие сейчас почти никто не носит. Руки в бока, зашел в воду по щиколотку, стоит и смотрит, как мелкие волны у берега плещутся о его ноги. Наверное, вода еще не слишком теплая, и он пока боится идти дальше. Так он стоит минут пять, а потом, медленно передвигая ноги, начинает двигаться в глубину. Идет, идет, аккуратно окунается, снова идет-идет, опять окунается, а уже потом – плывет.
А вон там, чуть дальше – два парня, наши ровесники. Переговариваясь о чем-то с серьезными лицами, они отошли подальше от воды, встали рядом, сосчитали до трех и побежали обратно. Бежали быстро, смешно, высоко поднимая ноги – добежали туда, где вода выше пояса, и поплыли.
Недалеко от меня на песке сидела компания из трех человек. Два парня лет шестнадцати и девушка того же возраста. Рядом с ними лежала надувная лодка. Яркая такая, желто-сиреневая, с надписью «Челенджер».
Они сидели недолго, тоже пошли купаться, забрав с собой большой надувной мяч. Наплававшись вдоволь, компания резвилась недалеко от берега. Они смеялись, брызгались водой, ныряли, кувыркались. Еще заметила, что у них была особая шутка – делать вид, что наступают в яму, резко уходить под воду, а потом выныривать в другом месте.
Парни толкали друг друга плечами, падали в воду, хватали друг друга за ноги и пытались топить в шутку. Девушка смеялась, наблюдая за ними.
Сидеть на месте стало неудобно. Я положила голову на колени. Мне почему-то очень хотелось оказаться сейчас рядом с ними, быть четвертой в их компании, играть в мяч, нырять, смеяться, кричать «Ой, здесь яма!» – и уходить под воду, а потом выныривать.
Высокий парень, друг того, который в белых шортах, подал мяч слишком сильно. Он вылетел на пляж, покатился по песку и остановился прямо у моих ног. Я взяла его в руки и кинула обратно – парню в белых шортах, который уже шел ко мне, чтобы забрать его.
– Спасибо! – крикнул он, поймав мяч. Потом посмотрел на него, секунду подумал и добавил: – Пойдем к нам?
Иногда случается так, что желания сбываются, причем почти что сразу. А еще бывает так, что ты не можешь их принять.
Я отрицательно покачала головой, виновато улыбнулась, пожала плечами. Парень вздохнул и вернулся к своим друзьям. Через минуту я пожалела о том, что так легко отказалась от своего мимолетного желания. Думала о том, как бы это было здорово, если бы согласилась пойти к ним.
У кромки воды резвились дети. Особенно старался какой-то мальчик лет трех. Он и визжал на все лады, и орал, и прыгал на месте, и бегал туда-сюда вдоль пляжа, с наслаждением забрызгивая песчаные замки других детей. Те тут же начинали плакать, звать родителей. К мальчику подошла мама. Ребенок стал пинаться, дергаться и лезть в драку с другими мальчиками и девочками. Он совершал сотню различных действий в секунду, как и большинство мальчиков в этом возрасте. Под конец мама не выдержала такой детской активности и сказала сыну серьезно:
– Миш, угомонись уже! Ты мужик или где?
Но Миша не понимал взрослого юмора и плевал на все эти условности, продолжал вести себя шумно, изводя ровесников.
Слева одноклассники запускали летающую тарелку. Даня, Антон Коровкин, Дима Беляев. Чуть позже к ним неохотно подключилась Василиска и еще одна незнакомая девочка в длинной футболке, надетой на купальник. Она крутилась рядом с Даней, напоминающим своим поведением ослика из «Шрека», просила научить ее правильно кидать тарелку, заглядывала в глаза. Кажется, Даня ей понравился. А сама девочка приглянулась Диме. В перерывах между игрой он пытался тащить ее в воду, брызгался. Девочке это не нравилось. Она смачно ругалась матом и выразительно смотрела на Даню, которого больше интересовала тарелка.
Сидя на песке, я пригрелась и так задумалась, что не заметила, как рядом со мной приземлился мокрый Игорь.
– Знаю, ты не против, – сказал он, нагло усевшись на мое полотенце. – Слушай, а эта девчонка, с который ты была в пятницу, – она тебе кто?
– Подруга, – ответила я.
– Я и не знал, что ты с такими дружишь. А ты, Смирнова, не такая уж лохушка, какой кажешься. Правильно делаешь, хитро. Молодец!
Я не знала, что ответить, поэтому просто поднялась на ноги и отряхнулась от песка. Ковалев смотрел на меня снизу вверх и щурил правый глаз. Я думала, он уже закончил свою пламенную речь, но он продолжил:
– Слушай, а ты не дашь мне ее номер телефона? – спросил Игорь. – У тебя ведь он есть.
Это было последней каплей. Полгода я пыталась поставить точку в этом хороводе бесконечных издевательств и приколов. Не получалось. Но всему есть предел, даже моему ангельскому терпению. Главное, дойти до него, и тогда то, что казалось невозможным, получится просто и буднично. Так, будто каждый день посылаешь кого-то по известному всем адресу. Легко и от души.
Я вскочила на ноги, схватила полотенце за свободную часть, на которой сидела до этого, и с силой дернула на себя. Ковалев и не заметил, как оказался полулежащим на песке в своих мокрых шортах.
– Ты че, дура, что ль, совсем!
– Нет, – ответила я.
– А я не спрашиваю, я утверждаю! – кричал Ковалев, отряхивая модные шорты от мокрого песка.
