Раздобыв волшебный порошок, богиня тут же телепортировалась в Фивы — и застыла столбом, раскрыв рот от удивления. Перед ней простиралась совершенно невозможная с точки зрения здравого смысла картина: дворец царя Креонта снова лежал в руинах.
Сам царь как-то уже обыденно и даже привычно валялся под обвалившейся колонной, из-под которой его, громко ругаясь, пыталась вытащить суетящаяся царица. Колонна, к счастью, была легкой, из гипса, и полой, как эфиопский бамбук, но царя всё же привалило обломками весьма основательно.
— Ой-ой-ой… — тихо стонал он и, закатывая глаза, цеплялся руками за длинные полы одежды царицы.
— Да не рыпайся ты, сейчас вытащу! — то и дело огрызалась Кийя, намотав на руку длинную бороду Креонта.
По бесформенным руинам в клубах известковой пыли и почему-то весь в птичьих перьях бегал красный как рак Геракл.
— Убью-ю-ю-ю… — ревел он, преследуя двухсотенный отряд перепуганных фиванских солдат.
Чуть поодаль, в разоренном саду, среди вырванных с корнем деревьев, лежала в обмороке Мегера. Правый глаз молодой жены Геракла заплыл чудовищным багровым синяком.
Гера, громко клацнув зубами, захлопнула рот и медленно перевела взгляд на зажатый в руке холщовый мешочек с «порошком безумия». Нет, всё вроде в порядке, мешочек девственно полон. И тут жена Зевса совершенно отчетливо представила себе, что бы случилось, распыли она этот порошок у носа Геракла. Глаза богини расширились, сердце екнуло. Вдруг кто-то ее легонько потрепал по плечу.
Гера вздрогнула и стремительно обернулась.
Позади стоял ухмыляющийся Зевс. В правой руке Тучегонитель держал надкусанный рогалик с шоколадным кремом.
— Так-так, — покачал головой Громовержец, отбирая у жены мешочек с «порошком безумия». — Вот, значит, как ты выполняешь мои строгие приказы…
Справа из-за руин дворца выскочил разъяренный Геракл. Увидев Зевса, он резко остановился, глупо моргая.
— Папаня, ты?
— Продолжай, сынок, продолжай, не отвлекайся, — ласково подмигнул герою Громовержец. — Веселись дальше…
— Ага! — радостно кивнул герой и, сделав зверскую физиономию, зарычал: — Убью-ю-ю-ю…
Солдаты царя Креонта бросились врассыпную.
— Ну прямо как я в молодости, — мечтательно вздохнул Зевс. — Эх, годы-годы, целая прорва лет, куда же вы делись…
— Э… э… э… — напомнила о себе Гера.
— А ты за непослушание наказана! — тут же отозвался Тучегонитель. — Пять дней или нет… лучше неделю… да, целую неделю ты не будешь покидать Олимп, даже нос с него вниз не посмеешь высунуть. — С этими словами Зевс дожевал рогалик и, развязав тесемки холщового мешочка, с удовольствием вдохнул легкую белую пыль.
Гера снова выпучила глаза.
— А кокаинис-то у тебя, подруга, давно уже выдохся, — сокрушенно покачал головой Громовержец. — Сколько раз можно тебе говорить: не храни его в сыром месте…
Так очередная интрига Геры с грандиозным треском благополучно провалилась.
* * *
Героический припадок всеразрушения вскоре сошел на нет. Опустив меч, Геракл скептически оглядел деяние рук своих.
— Однако! — довольно пробасил герой, озадаченно почесывая кудрявую макушку.
С трудом отстроенный недавно дворец фиванского царя восстановлению не подлежал.
Сын Зевса даже слегка приуныл от размаха содеянного. Здесь он, конечно, слегка погорячился. Где же теперь спать, в конце-то концов? Да и позавтракать тоже вроде как негде, тем более в узком семейном кругу. А ведь царь Креонт так гостеприимно его приглашал, и вот пожалуйста… хаос и разрушения.
— Но это не я виноват, — неуверенно прошептал себе под нос Геракл. — Это всё Мегера! Это она меня спровоцировала, неврастеничка сатирова. Знал бы, что так будет, в жизни бы не женился!
— Золотые слова! — восхитился на Олимпе Зевс, дивясь глубокой мудрости сына.
Спрятав меч, Геракл помог царице вытащить из-под завала Креонта.
Правитель Фив нервно отряхнулся и вытаращился с некоторым недоверием на развалины.
— Мне так… гм… неловко. — Сын Зевса виновато потупился, и впрямь чувствуя себя невежественным варваром, платящим за радушное гостеприимство хамством и неуважением.
— Да ладно! — отозвался царь. — Пустяки…
— Пустяки? — искренне изумился герой.
— Да, пустяки! — подтвердил царь. — Дворец-то мой и всё имущество застраховано!
— Как это застраховано?
— Да так, застраховано на самом Олимпе! Я с Зевса даже особую расписку взял, мол, если что, все убытки будут возмещены за счет Олимпа.
Громовержец у телескопией грустно вздохнул.
— Это несколько меняет дело, — согласился Геракл, — но всё же я по-прежнему чувствую себя хреново.
— Уважаемый зять, — Креонт взял героя под локоть, — послушай, что я тебе скажу. Ступай-ка ты прямо сейчас в священные Дельфы и спроси бога Аполлона, что тебе делать дальше. Ведь у нас в Греции как заведено? Чуть кто что натворил, сразу к Аполлону в храм бежит: так, мол, и так, наставь на путь истинный.
— И что?
— Наставляет! — кивнул царь. — Еще как наставляет. Ты, главное, ничего не бойся, все через это проходят. Это что-то вроде первого посещения питейного дома.
— Великий сын Зевса ничего и никогда не боится! — оскорбленно проговорил Геракл. — Я прямо сейчас отправляюсь в эти самые Дельфы.
Сказав сие, герой быстро вскочил в золотую (вполне уцелевшую после погрома) колесницу и стремительно покинул многострадальные Фивы.
— Фух! — с облегчением вздохнул царь Креонт. — Наконец-то я от него избавился…
* * *
Прибыв в священные Дельфы, Геракл, высоко задрав античный нос, направил свои героические стопы прямиком в храм бога Аполлона.
В храме было довольно людно.
Герой присмотрелся.
Прямо на мраморном полу между великолепными статуями великих олимпийцев разложили товары пейсатые иудеи.
Геракл, понятное дело, возмутился, ибо торговали иноземцы стеклянными бусами и корнем женьшеня. Однако до откровенной драки не дошло. Узрев гневно насупленные брови сына Зевса, торговцы молча собрали манатки и торопливо засеменили к выходу.
— Идите в храм Ареса! — одобрительно крикнул им вслед герой. — Он здесь недалеко, у речки.
«Бедняга небось лопнет от злости, — весело подумал сын Зевса, — и тут же побежит жаловаться своей взбалмошной мамаше».
Вскоре к герою вышла молодая пифия, которая учтиво осведомилась, о чем пришедший желает говорить с божественным Аполлоном.
— А сатир его знает, — пожал плечами Геракл. — Передай брательнику, что, мол, Геракл в его храме зависает и мается со скуки.
