— Ну прямо Боря Пастернак, — усмехнулся Степановский, блеснув интеллектом, — этот, как его, Жирафов, или Живагов, не помню уже…
— Эх, Марик, — сказал Воротилов, — жопа ты рэкетирская, любишь лирические моменты гадить, удавил бы тебя, да вот перед Пророком стыдно.
— Ничего, — возразил Пророк, — я отвернусь.
— Эй, вы чего, — закричал Степановский, — рехнулись?
— А что там наверху? — задрав голову, задумчиво спросил Белочкин.
— Да заповедник этот, — ответил Пророк, — где ваша тарелка космическая стоит.
— Ну что ж, прощай, друг, — сказал Воротилов, роняя скупую мужскую слезу, — спасибо тебе.
— Все-таки, Сан Саныч, похоже, розового дыма немного глотнул, — шепотом сообщил Белочкину Степановский, многозначительно ухмыляясь.
— Да не за что меня вам благодарить, — смутился Пророк, — ведь, спасая вас, я еще больше насолю Хранителям.
— О, наш человек, — кивнул Марик, — везде и во всем нужно искать выгоду. Ну, в общем, бывай.
И они вместе с Белочкиным полезли по лестнице вверх.
— Ну ты это, смотри, чтобы тебя не поймали, — добавил Воротилов и тоже полез по лестнице.
— Не беспокойтесь, не поймают, — крикнул ему вслед Пророк, снимая зеленый парик, под которым были длинные вьющиеся золотые волосы.
— Наследный принц Корнелий Плебс? — прошептал Сан Саныч, мельком глянув вниз. — Да нет, чушь, показалось…
ГЛАВА 10,
В КОТОРОЙ ПРОИСХОДИТ РАЗВЯЗКА, И АВТОР УВЕРЕН, ЧТО НА ЭТОТ РАЗ ЭТО УЖ ТОЧНО АБСОЛЮТНЫЙ КОНЕЦ. ВРОДЕ БЫ…
— Ну вот и все, — сказал Белочкин, когда в иллюминаторах показался медленно удаляющийся шарик планеты Утопии.
Воротилов со Степановским, откинувшись в удобных креслах, тихонечко посапывая, дремали.
— Ну и что нам с ними теперь делать? — спросил Фух, прокладывая курс на Землю. — Мы ведь должны были за ними следить, а не спасать с сумасшедшей планеты.
Капитан Синицын, достав из кармана наручники, осторожно подкрался к браткам и ловко приковал их обоих друг к другу.
Воротилов со Степановским даже не пошевелились.
— Никуда они теперь от правосудия не денутся, — сказал, потирая ладони, Синицын, — они арестованы и будут сданы полковнику Толстолобову лично в руки.
— Ну это ваше дело, — сказал Фух, — мне вон Рональда теперь лечить надо от белой горячки, высажу вас на Землю и сразу назад в космос, отвезу его в наркологический диспансер на Плутоне.
— Да, вот это проблема, — согласился Белочкин, любовно поглаживая футляр от скрипки.
— Внимание, — сообщил бортовой компьютер, — корабль пытается взять на абордаж какой-то непонятный космический катер без опознавательных знаков.
— Чего, — удивился Фух, — какой еще катер?
Тарелка вздрогнула.
— Они пытаются открыть шлюзовую камеру, — сообщил бортовой компьютер.
— Кто они? — не понял медвежонок. — Ты что это, железяка тупая, тут несешь?
В недрах корабля вдруг что-то с грохотом упало, и через минуту в рубку ворвались космические пираты под предводительством живого и невредимого Леонардо Ди Каприо.
— А, сухопутные крысы, попались, — взревел он, — кошелек или жизнь?
— Это вы нам? — невозмутимо переспросил Фух.
— Конечно, вам, салаги, разве тут еще кто-то есть? А ну-ка, ребята, обыщите остальные помещения.
— Сейчас они выпустят Рональда, — мрачно заметил Белочкин, вспоминая, сколько в обойме его ружья осталось патронов.
— О, старый приятель, — закричал Леонардо, увидев по-прежнему спящего Воротилова, — давно не виделись.
— А-а-а-а, — внезапно донеслось из недр корабля, — убью кобелей проклятых.
— Это еще кто? — испугался Леонардо.
— Действительно, — согласился с ним Фух, шевельнув ушами.
Выйдя в коридор, Леонардо тут же пал на пол, оглушенный тяжелой скалкой. Остальные пираты бросились наутек.
— Куда, ох я вас сейчас, я вам покажу, как посягать на беззащитную женщину…
— Боже, — прошептал Белочкин, — это моя жена, — и полез под пульт бортового компьютера.
— Учтите, меня нет, — сказал он недоумевающим друзьям.
— Катер без опознавательных знаков только что отчалил, — сообщил бортовой компьютер, — у нас на борту. остались восемь чужаков, все без сознания с черепно-мозговыми травмами.
Капитан Синицын заглянул под пульт:
— Белочкин, выходи.
— Ц-ц-ц-ц, — зашипел спрятавшийся киллер, меня здесь нет.
Дверь в рубку со щелчком ушла вверх, и на пороге появилась всклокоченная Марина Борисовна, волоча за шиворот бесчувственного пирата Леонардо.
Железная нога знаменитого космического корсара громко лязгала по полу рубки.
— Вот, он пытался посягнуть на мою честь.
— Но ведь главарь пиратов все время находился здесь, — удивился Синицын, — как же он ухитрился на вас посягнуть?
— Это не важно, — огрызнулась Марина Борисовна, — они все на одно лицо. Так, а где этот евнух, мой муж?
Фух с Синицыным переглянулись.
— Крошка, какой у тебя глубокий вырез, — промямлил сквозь сон храпящий Воротилов.
— А это что за извращенцы? — спросила Марина Борисовна, указывая на спящих братков.
Но ответить капитан Синицын не успел, потому что дверь в рубку снова ушла вверх и на пороге на этот раз возник улыбающийся Рональд.
— А вот и я, — громко сообщил он, — мне снова удалось, ик… развязаться…
Марина Борисовна обернулась и, вскрикнув, с грохотом повалилась на пол прямо на пирата Леонардо, который было уже начал приходить в себя.
— Я всегда пользовался сногсшибательным успехом у женщин, — сообщил Рональд, — пойду-ка спущусь в машинное отделение, проверю двигатели.
— Нет, — закричал Фух, но Рональд уже вышел. Из-под пульта бортового компьютера появилась голова бледного Белочкина.
— Что, можно уже выходить? — осторожно спросил грозный хрючевский киллер.
А бедняга капитан Румбель в скафандре “Спиридоныч” все летел в открытом пространстве, беспрестанно звоня по сотовому.
Пролетая рядом с Землей, он был замечен американскими космонавтами со станции “Эмпайер” Ричардом Джонсоном и Джоном Ричардсоном.
Ричард Джонсон при виде пролетающего мимо в иллюминаторе мужика в треухе, валенках и телогрейке упал в обморок, а его коллега Джон Ричардсон срочно доложил на Землю в центр слежения за полетом, что русские пытаются совершить в космосе диверсию, заслав туда бомжа — охотника за цветными металлами.
