Книга Конь бледный, страница 42. Автор книги Андрей Чернецов, Валентин Леженда

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Конь бледный»

Cтраница 42

— Но это форменное самоубийство! — воскликнул журналист. — Сражаться врукопашную в этих защитных костюмах? Нонсенс! А без них сдохнем из-за радиации.

— Не валнуйтесь, — успокоил его Султан. — Зидесь есть специальный зал для тренировок, абарудованный «долговцами». Туда пачти не праникает радиация. Так что драться можна в лёгких кастюмах.

— У меня два условия, — тоном, не терпящим возражений, сказал Опрокидин.

— Какие? — насторожился главарь бандитов.

— Первое: мы дерёмся не до смерти. Второе: мы не выступаем друг против друга. Идёт?

— Дагаварылись! — хлопнул в ладоши Каримов и не удержался, чтобы не съязвить: — Вот чито значит стать попом…


Их провели в импровизированную раздевалку, где предложили удобные защитные костюмы заморского производства. Хоть на них и не было никаких опознавательных знаков, но качество пошива говорило само за себя.

Наверное, у миротворцев позаимствовали, подумал Степан. Каким именно образом произошло это «одолжение», журналист не захотел уточнять. Есть и есть, зачем лишние вопросы. Главное, что в них удобно было двигаться.

— А как вы начали изучать боевые искусства, отче? — полюбопытствовал Чадов, переодеваясь. — Это не расходится с православными канонами?

— С канонами это не то что не расходится, а даже наоборот, — пояснил батюшка. — Нельзя забывать, что христианская церковь — это в первую очередь церковь воинствующая. По Священному писанию именно она станет первым заслоном на пути Тьмы в конце всех времён. Вот и надобно совершенствоваться, чтобы продержаться подольше и дать остальному миру возможность собрать силы. В Зоне это ох как пригождается.

— Насколько я знаю, очень долго церковь двояко относилась к боевым искусствам. Чётко отделяя практиков восточных единоборств… Что-то изменилось по отношению к «восточникам»?

— Невежество, только невежество причина этой двоякости. Так называемая «восточность» — надуманный невеждами термин, оправдывающий отсутствие у этих же невежд здравого смысла и желания совершенствоваться. Слава Богу, наконец это поняли. Многие священнослужители и прихожане занимаются единоборствами и не скрывают этого…

— Но ведь единоборствами занимаются не только христиане…

— Все мы братья. И с мусульманами, и с иудеями мы находимся в одной ветхозаветной традиции. Поэтому никаких разногласий у нас нет и быть не должно. И с представителями других традиционных религиозных конфессий нам тоже делить нечего. Зло же, его природа, во всех традициях одинаково. Религия — это прежде всего вера в Любовь! Но в Любовь не абстрактную, а в жертвенную. Когда, например, один человек отдаёт всего себя, защищая честь страны, честь своей команды, другой человек ложится под пулю, прикрывая собой ребёнка, а третий умирает за рабочим столом в НИИ, положив всего себя на алтарь науки. Это одна вера, одна жертва, одна Любовь.

В раздевалке, кроме них, готовились к бою ещё пять человек. Седой верзила с уродливым шрамом через всё лицо, худощавый парень в красном защитном костюме (Степан окрестил его «Модником»)… Здоровущий зверообразный негр. Откуда здесь взялось дитя знойной Африки? Темнокожих вообще в Зоне не так много. Прежде всего среди миротворцев. А такой монстр сразу бросается в глаза. Вон, всё лицо исписано тонкой вязью причудливой татуировки. Не иначе, состоял при своём боссе в роли экзотического пугала.

Двое остальных производили впечатление тёртых калачей. На их физиономиях явственно читалось уголовное прошлое. Угрюмые бритые качки с квадратными челюстями и такими же квадратными плечами. Наверняка тоже из какой-нибудь противоборствующей с Каримовым группировки.

Журналиста и священника встретили настороженными взглядами. Особенно встревожились Модник и седой. Наверное, они недолго были здесь в плену, и предстоящий бой страшил их. Из остальной тройки дольше всех рассматривал «крестоносцев» негр. Покончив с разглядыванием, одобрительно поднял вверх большой палец правой руки и осклабился.

Неужели он не понимает, зачем их всех сюда привели? Или просто таким уж дружелюбным уродился, что способен по достоинству оценить бойцовские качества соперника.

Особенно расслабиться (или наоборот — собраться) им не дали.

— На выход! — взмахнув пистолетом, хмуро распорядился один из приведших их сюда «затоновцев».


Участников поединка по длинному коридору провели в большое помещение с хорошим освещением и, как и обещал Султан, надёжной защитой от радиации. Чадов оценил толщину свинцовых плит, покрывавших стены. Это сколько ж металла на них пошло? И всё это, наверняка, стоило немалых денег. Да уж, «Долг» не скупился, оборудуя место для тренировок личного состава. Что ж, ещё древние греки утверждали, что в здоровом теле здоровый дух.

Бойцов провели в центр зала, прямо к рингу, который тоже был устроен по всем правилам.

Вокруг ринга размещались зрители, удобно устроившиеся за столами, заставленными бутылками с водкой и немудрёной закусью. Рожи по преимуществу были мало отягощенные интеллектом. А чего ещё ожидать от бандитов?

При появлении «гладиаторов» публика оживилась.

Бесцеремонно разглядывая бойцов, словно те были забавными диковинками, подвыпившие бандиты обменивались оценивающими репликами.

На ринг взобрался один из «затоновцев», по всей видимости, исполняющий роль конферансье и рефери.

— Итак, господа, — обратился он к публике, — мы начинаем состязания. Путём жеребьёвки определены четыре пары первого круга. Четверо победителей образуют две пары во втором круге. Наконец в последний круг выйдут оставшиеся двое. Один из них и будет объявлен победителем.

Зрители одобрительно загудели.

Интересно, заволновался Чадов, кто же будет восьмым?

И тут им со святым отцом был преподнесён сюрприз. Потому что восьмым поединщиком оказался… Мирза Каримов собственной персоной. Его появление было встречено бандитами бурной овацией.

— Нэ ажидали? — расплылся узбек в довольной улыбке.

— Что за комедия, Султанчик? — осведомился Опрокидин.

— А рэшил моладость вспомнить. Кровь паганять, нах, читоб не застаивалась.

И, повернувшись к Степану, добавил:

— Ми же с табой земиляки, Пылясун. Я тоже в Харькаве начынал. На Благавещенскам базаре фируктами таргавал, да. Хурма-мурма, кишмиш, дыни-шмыни. И тоже терениравался у сэнсея Голдина.

Вот так сюрприз!

— Чито, нэ знал? А учитэль минога мине а тибе рассказывал. Гаварил, чито ты его лючший ученик. Типер пасмотрим, кито из нас лючший.

В чёрных узких глазах Плясун увидел смертный приговор, вынесенный ему бандитом. Этот щадить не будет.

Ладно, время покажет…

Внезапно вновь накатила уже знакомая головная боль. Померкло в глазах. Померещилось, что он — это уже не только он, Степан Чадов, но и кто-то ещё. Некто дикий и страшный, ненавидящий весь род людской и горящий одним желанием — сеять вокруг себя Смерть. Из груди вырвался хриплый рык. И парень не узнал собственного голоса. Хотел было обратиться за помощью к отцу Иоанну, чтобы тот снова помог справиться с непонятным недугом, но зверь внутри намертво запечатал его уста.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация