Учуяв сладостный аромат великолепного напитка, Йорик в стеклянной ёмкости, которую держал в руках один из дедков, стал буянить, сварливо потребовав справедливого обхождения со своей весьма ценной для благородных господ персоной.
– И вообще заберите меня от этой старой развалины! – ультимативно потребовал гомункулус. – Он определенно меня уронит, вон у него даже руки трясутся, я чувствую это своими зубами!
Рыцари дружно проигнорировали волшебное существо, продолжая неторопливую беседу, облагороженную кубками с душистым шотландским элем.
– Признаюсь честно, сэр Нэвил, вы единственный рыцарь-девственник из всех моих многочисленных знакомых, – всё не унимался сэр Бонифаций, на которого знакомство с сэром Нэвилом произвело воистину неизгладимое впечатление. – В наше время сохранить себя, когда вокруг такие красотки… Это геройский поступок, тяжелее участия в любом даже самом опасном Крестовом походе.
– Да, это так! – мрачно кивнул сэр Нэвил, слегка задетый тем, что сэр Бонифаций постоянно затрагивает болезненную для него тему.
– Подумать только, сколько соблазнов, сколько соблазнов… Скажите по секрету, друг, неужели вам ни разу не хотелось избавиться от вашего столь обременительного обета?
– Хотелось, и не раз! – признался сэр Нэвил, подзывая жестом старца с бутылью вина.
Старец тяжело вздохнул и медленно двинулся от стены к столу, но дойти так и не успел, внезапно закатив глаза и застыв прямо на полпути к своему хозяину.
– Что такое?!! – встрепенулся сэр Дорвальд. – Сэр Нэвил, что с вашим виночерпием?
Сэр Нэвил недоумённо обернулся:
– А, это… виночерпий только что скончался.
– Как скончался?
– Да вот так, взял и скончался.
– Совсем скончался?
– Как видите… Но не стоит так беспокоиться, господа, это, учитывая возраст моих слуг, случается довольно часто. В начале весны у меня их было шесть десятков, а сейчас… сами видите.
Находящиеся в здравии дедки медленно уложили своего усопшего брата на грубые носилки и торжественно понесли его из пиршественного зала.
Старческие ноги едва передвигались, громко шаркая по каменному полу.
Вынос тела грозил затянуться до вечера.
– И всё-таки вернёмся к вашей девственности! – воскликнул отвлечённый скорбным инцидентом сэр Бонифаций.
– Да-да, – кивнул сэр Нэвил, заметно багровея.
– Всё-таки прожив столько лет среди людей, вы не могли постоянно избегать женщин. Наверняка они не раз попадались вам на пути, ну, скажем, в городе или деревне.
– Да, бывало и такое. Но как видите, господа, я нашёл довольно удачный выход из сложившейся ситуации, став настоящим затворником. Каждые два года я переношу свою резиденцию на новое место, что в ещё большей степени способствует моей безопасности.
– Но не кажется ли вам, что, согласившись участвовать в Турнире Чести, вы подвергаете себя невероятной опасности? Ведь по пути в Армелот на нашем пути будет немало женщин.
– Всё так, – согласился сэр Нэвил, – вы совершенно правы, мой благородный друг. Но с другой стороны, час, когда мой обет будет исполнен, не так уж и далёк. Более того, он как никогда сегодня близок, так что, думаю, есть смысл рискнуть. После участия в турнире я наконец смогу познать женщину, но сперва, разумеется, женюсь.
– Какие великолепные планы! – восхитился сэр Дорвальд, с непривычки слегка охмелев.
– Ещё эля! – распорядился сэр Нэвил, и двинувшийся к нему дедок поставил перед господином стеклянную ёмкость с гомункулусом.
– Привет! – хрипло произнёс Йорик, весело подмигивая побледневшему рыцарю.
Сэр Нэвил в гневе посмотрел на забывчивого слугу, но тот уже спал наяву, причмокивая во сне губами.
– Эй, Непорочный, плесни-ка мне своего лучшего винца! – панибратски обратился к сэру Нэвилу гомункулус, улыбаясь в предвкушении вожделенной выпивки.
– Что это такое? – с расстановкой произнёс сэр Нэвил, выжидающе глядя на рыцарей.
– Это сэр Йорик, – икнув, сообщил сэр Дорвальд, высоко поднимая над головой позолоченный кубок.
– Я знаю, как зовут сие существо, – злобно проговорил хозяин замка. – Объясните мне, почему оно так отвратительно воспитано?
– Нэвил, будьте проще! – предложил сэр Бонифаций, хлопая рыцаря по спине. – Ваша воздержанность здорово повлияла на ваш характер, и он сильно испортился. Ведь это очевидно, друзья?
Прочие рыцари согласно закивали.
– Так что же вы предлагаете мне сделать?
– Исполнить просьбу сэра Йорика! – ответил за всех сэр Дорвальд.
– Ну что ж… раз вы настаиваете…
И сэр Нэвил влил в стеклянную ёмкость добрую пинту крепкого эля.
Глава шестая
Затянувшаяся пирушка естественным образом закончилась ночёвкой в замке сэра Нэвила, так как благородные рыцари к концу дня уже не могли адекватно отвечать за свои поступки.
Трезвым, как ни странно, оставался один только Йорик, и это говорило о том, что гомункулус – пропойца с огромным накопившимся за столетия опытом.
Пробуждение было тяжёлым.
Первым проснулся сэр Бонифаций и яростно взревел, разбудив своим криком остальных благородных рыцарей, которые спали там, где упали накануне.
– В чём дело, мой друг? – обеспокоенно спросил сэр Гэвин, проведший эту ночь под пиршественным столом.
– Я ничего не вижу! – пробасил сэр Бонифаций, тяжело поднимаясь на ноги.
– Но, сэр, как такое могло произойти?
Натыкаясь на мебель, сэр Бонифаций на ощупь брёл по пиршественному залу:
– Возможно, имели место злые чары. Сэр Гэвин, где вы? Отзовитесь, ибо я иду на звук вашего голоса.
Сэр Гэвин присмотрелся к приближающемуся другу, и ему всё стало ясно.
– Сэр, у меня для вас хорошие новости!
– В самом деле?!! – оживился сэр Бонифаций.
– Не беспокойтесь, вы вовсе не ослепли, просто ваш рыцарский шлем… надет задом наперёд.
– Не может этого быть!!!
– Ну так убедитесь сами!
И сэр Бонифаций убедился, тщательно изучив закрытую бронёй голову.
– Какой позор… – пробормотал благородный рыцарь, снимая шлем. – Надеюсь, всё останется между нами. Я не хотел бы, чтобы другие благородные господа узнали о конфузе, приключившемся со мной этим утром.
– Я буду нем, как фамильный склеп нашего рода! – клятвенно заверил собрата по оружию сэр Гэвин.
– Я слышал чей-то вопль?!! – В пиршественный зал вбежал сэр Нэвил с верным мечом в руках.
– Вы действительно не ослышались! – улыбнулся хозяину замка сэр Гэвин. – Это всего лишь сэр Бонифаций наступил спросонья на кошку.
