Карлик имел гнусную привычку разговаривать во сне. В основном он произносил какие-то цифры, и внимательный слушатель мог при желании расслышать, что то были многочисленные даты правления английских королей.
– Я его удушу! – пробормотал сэр Бонифаций, перекатываясь с боку на бок. – Ей-богу удавлю как цыплёнка.
– Согласен! – отозвался лежащий рядом сэр Гэвин.
– Кто ещё за?
В темноте блеснули три железные руки.
– А что сэр Нэвил?
– Сэр Нэвил воздержался, – прошептал сэр Дорвальд, и рыцари услышали мерное дыхание воинственного девственника.
– Да он спит как младенец?!! – гневно возмутился сэр Бонифаций, испытывая вполне оправданную зависть.
– Тс-с-с-с… тише… не разбудите его…
Крепкий сон сэра Нэвила объяснялся довольно просто. Прославленный рыцарь, готовясь ко сну, прикрылся четырьмя украденными у спящих в коридоре незнакомцев щитами.
Таким образом сэр Нэвил вполне мог ощущать себя в полной и абсолютной безопасности, потому сон его был глубок и безмятежен, а его невинности в данный момент ничто не угрожало. Ну разве что начнётся извержение вулкана с землетрясением, но подобного в Англии отродясь не случалось.
Быстро договорившись между собой о совместных действиях, рыцари, стараясь производить как можно меньше шума, подкрались к трону и, вытащив разговаривающего во сне карлика за ноги, выкинули в распахнутое окно.
Этаж был второй, так что шут, по всей видимости, не убился, хотя головой о ближайшее дерево приложился солидно, затихнув в густых кустах роз.
С чувством выполненного долга рыцари вернулись на свои тюфяки и через несколько минут счастливо захрапели.
Не спалось лишь одному сэру Дорвальду, у которого перед глазами всё стояли проклятые пять золотых монет.
Безуспешно сразившись с бессонницей и потерпев от последней сокрушительное поражение, сэр Дорвальд тихонько встал и выбрался в коридор, переступая через лежащих вповалку собратьев по оружию.
Где располагалась комната принцессы, сэр Дорвальд выяснил ещё накануне, подкупив последней серебряной монетой королевского повара.
Покои леди Гарпии находились на третьем этаже дворца, куда и направил свои железные стопы сэр Дорвальд.
Разумеется, принцессу охраняли, но храбрым стражам тоже требовался сон, что они в данный момент наглядно демонстрировали.
Вот она, такая желанная дверь!
Сэр Дорвальд нетерпеливо дёрнул золотую ручку, и… его постигло сокрушительное разочарование.
Дверь оказалась заперта изнутри.
Но на этот случай у него был припасён запасной план.
Он просто обязан поправить своё финансовое положение.
Сняв кольчужную перчатку, сэр Дорвальд тихонько поскрёбся в дверь.
В спальне принцессы зашуршали шёлковые простыни.
– Кто там? – мелодично пропел тоненький голосок.
– Мя-я-я-у-у-у… – протяжно отозвался рыцарь и заскрёбся с удвоенным усердием.
– Цезарь, это ты? – с укоризной спросила принцесса. – Снова, разбойник этакий, допоздна охотился на мышек?
– Мя-у-у-у…
Звонко щёлкнул замок, дверь слегка приоткрылась, сэр Дорвальд поднатужился и ловко скользнул в образовавшийся зазор, здорово подпортив полировку на благородных доспехах.
– Ой?!! – воскликнула принцесса.
– Тише, леди, вы разбудите вашу неусыпную стражу.
– Нет-нет, убирайтесь, иначе я позову отца.
Сэр Дорвальд резко снял шлем.
Длинные вьющиеся кудри рассыпались по недавно отрихтованным плечам.
– Ах! – вздохнула принцесса, поражённая красотой благородного рыцаря, и, прикрыв лицо рукой, картинно упала на кровать.
– Вас понял, леди! – галантно поклонился рыцарь и, разоблачившись с едва слышным скрежетом, проворно выскочил из доспехов.
Глава десятая
Утро следующего дня, как это водится на Турнирах Чести, началось с неприятностей.
Не успели хрипло прокричать самые ранние петухи, как королевский дворец потрясли звуки грандиозной битвы.
Сражение вышло просто колоссальным, и началось оно как раз в спальне короля Рутура, любезно уступившего её благородным рыцарям.
Чёрные рыцари насмерть сцепились со своими шотландскими братьями по оружию.
Как позже выяснилось, причиной для ссоры стало заявление одного из шотландских сэров, что, мол, один из чёрных заглянул ему под юбку.
Тут-то и началось.
Дерущихся удалось кое-как усмирить, однако неприятности на этом не окончились.
Ночью кто-то вероломно пробрался во дворец и выбросил в окно любимого шута и по совместительству хрониста короля. Разумеется, Рутуру и в голову не могло прийти, что ужасное злодеяние совершил кто-то из прибывших на турнир рыцарей.
Расследование обстоятельств преступления никаких результатов не дало. Шестеро рыцарей, проведшие ночь вместе с королём в тронном зале, клятвенно утверждали, что ничего не слышали и не видели, а сон их был крепок и спокоен, как у младенца.
– Просто мистика какая-то! – бормотал расстроенный монарх, горестно качая головой. – Представляете, бедолага Мирон ничего не помнит.
– Да что вы говорите? – ужаснулся сэр Бонифаций. – Вот незадача.
– Он не только не помнит, кто выбросил его в окно… хуже того, он забыл все даты!
– Ай-ай-ай!!! – Сэр Вальтасар даже ухитрился выдавить скупую мужскую слезу. – Мне искренне жаль, милорд, искренне жаль.
Оставив расстроенного короля в тронном зале, благородные рыцари тихо покинули дворец и, лишь оказавшись под ясным осенним небом, дружно расхохотались.
Особенно гнусно смеялся мудрый гомункулус, которому в компании находчивых рыцарей нравилось всё больше и больше.
– Знаете, друзья, – отсмеявшись, проговорил сэр Бонифаций, – удивительная вещь, но, проснувшись наутро, я стал помнить даты правления всех английских королей.
– Сэр, вы не поверите, но у меня та же история, – воскликнул сэр Гэвин.
– И у меня, и у меня… – загомонили не на шутку встревоженные рыцари.
– Думаете, здесь замешаны злые чары? – осторожно предположил сэр Дорвальд.
– Проклятый шут! – гневно выкрикнул сэр Вальтасар. – Нужно было всё-таки его удавить.
– Да нет тут никакой магии, – как бы невзначай заметил из-под доспехов сэра Бонифация гомункулус.
Рыцари мгновенно умолкли, прислушиваясь к мудрым словам Йорика.
– Обычное внушение, только и всего, – пояснило волшебное существо, и благородные господа вздохнули с облегчением…
