— Ты спятил? Что мы будем делать с тремя маленькими
детьми? Мы своих-то никогда иметь не хотели, с какой стати нам ломать нашу
жизнь ради чужих?
Артур пытался собраться с мыслями и жалел, что не подождал
со своим предложением до утра. Он в этот вечер многовато выпил и опасался, что
поэтому его аргументы могут прозвучать неубедительно.
— Сэм Уокер был моим лучшим другом. Он на войне спас
мне жизнь… Эти дети нам не чужие, даже если ты склонна так считать.
— Но ты представляешь себе, какая это ответственность —
иметь одного ребенка, не говоря о троих?
— Хилари им как мать. Она тебе во всем поможет. Правда,
Марджори…
Артур чувствовал себя так, словно вернулся в свое
шестнадцатилетие, когда умолял мать купить ему машину, но столь же
безрезультатно.
— ..И я всегда хотел иметь детей. Это ты решила, что
детей и карьеру совместить нельзя…
Он посмотрел на жену с упреком, но та, похоже, не обратила
на это внимания. Она не чувствовала за собой вины, ею руководило лишь
справедливое негодование.
— Я не возьму чужих детей. У нас нет места, нет
времени. Мы оба очень заняты. К тому же для того, чтобы вырастить трех девочек,
нужно целое состояние. Нет! Забудь об этом, Артур. Отдай их в приют.
Всю эту тираду Марджори произнесла, пока готовилась ко сну.
Самым удручающим для Артура было сознание того, что она действительно так
считает.
На следующее утро, за завтраком, он повторил попытку, но
ничего не добился. Ее позиция была твердой, я у него не было ни силы, ни
изобретательности, чтобы повлиять на нес.
— Я не хочу иметь своих детей, так зачем мне чужие? Тем
более эти! Господи, Артур, я всегда знала, что ты наивен, но никогда не думала,
что ты к тому же и глуп. Этот человек убийца, не говоря обо всем ос??альном. Ты
представляешь, какие черты они могут унаследовать? А их мать…
Артур нахмурился, но Марджори была слишком увлечена своей
речью и не обращала на него внимания.
— ..Мне она всегда напоминала французскую шлюху. Одному
богу ведомо, чем она там занималась во время войны, до того как ей попался Сэм
Уокер.
— Хватит, Марджори! Не болтай о том, чего не знаешь. Я
присутствовал при их знакомстве.
— В борделе? — ехидно спросила она, и Артуру вдруг
захотелось дать ей пощечину. Но это не имело бы смысла. Марджори, как всегда,
победила. Он не сможет взять к себе детей Сэма.
— Я не буду дискутировать с тобой о публичных домах.
Марджори, но только могу тебе с полной уверенностью заявить., что Соланж Уокер
никогда ни в одном из них не была. Мне очень жаль, что ты не хочешь проявить
сострадания. Ты меня сильно разочаровала.
Но Марджори не трогали такие фразы. Она больше ни слова не
сказала Артуру и уехала на работу. Она считала, что это его проблема.
Артур действительно видел для себя в этом большую проблему.
Сэм и Соланж были его самыми близкими друзьями. Он был крестным Хилари. Эти
дети не были для него чужими, как пыталась это представить Марджори. Артур
очень любил их. Родители их тоже очень любили, и для Артура было важно, чтобы
девочки не забыли, что также родительская любовь, чтобы не чувствовали себя
брошенными на произвол судьбы. Идея отдать их на удочерение казалась ему
варварской, но он просто не знал, что можно сделать в сложившейся ситуации.
Все еще более осложнилось на следующей неделе, когда и
горничная, и няня объявили о своем уходе. Обеих, похоже, оскорбил скандал, в
который они невольно были втянуты. К детям они проявляли удивительно мало
сочувствия. Артуру надо было найти новую прислугу, что представлялось весьма
сложным делом. Он тщательно перебрал все бумаги, связанные с процессом, и
отыскал листок, где со слов Сэма записал имя и фамилию его сестры.
Эйлен Джоунс… Артур не был уверен, живет ли она по-прежнему
в Бостоне. «Если живет. — подумал он, — может, удастся уговорить ее
на какое-то время взять на себя заботу о детях Сэма. Тогда можно будет сдать
кому-нибудь квартиру на Саттон-Плейс и таким образом сэкономить деньги». Сумма,
доставшаяся девочкам от родителей, была почти на исходе. Пребывание сестер у
тети дало бы Артуру время как-нибудь определить их дальнейшую судьбу или
все-таки уговорить Марджори взять их к себе.
Так или иначе ему требовались время и некоторая передышка.
Больше всего Артуру хотелось убедить Марджори, что ничего безумного в его
желании нет. Конечно, пришлось бы внести кое-какие коррективы в привычный образ
жизни, но ради этих трех несчастных девочек стоило пойти на некоторые жертвы.
Однако если Марджори так и не согласится, что тогда? Кто может согласиться их
взять? Эти вопросы не давали Артуру покоя.
Первым делом надо было найти тетку девочек и выяснить,
захочет ли она взять их хотя бы на лето. Не может быть, что она такая плохая,
как ее характеризовал Сэм. Она, в конце концов, его сестра, а кровное родство —
великая сила.
Артур поручил своей секретарше позвонить в справочную
Бостона. Оказалось, что Джек и Эйлен Джоунс живут в Чарлстауне, пригороде,
расположенном на самом берегу моря и известном своей судоверфью. Для летнего
отдыха место казалось идеальным, и Артур сразу же позвонил Эйлен.
Звонок был для нее неожиданным; она сказала, что читала в
газетах о процессе и самоубийстве брата, но, похоже, не особенно горевала по
поводу его смерти, потому что первым делом спросила, оставил ли Сэм
какие-нибудь деньги.
— Боюсь, что очень немного. Это тоже одна из причин,
почему я вам звоню.
Артур решил перейти прямо к сути дела и узнать, можно ли
рассчитывать на ее помощь. Больше обращаться было не к кому.
— Как вам, наверное, известно, у Сэма и Соланж три
дочери: Хилари, Александра и Меган. Теперь девочки осиротели и нуждаются в
заботе. Я хотел поговорить с вами о возможности… хотел узнать, не пожелаете ли
вы их приютить, на время или постоянно, как вы сами решите.
На другом конце провода воцарилось долгое молчание. Потом
раздался ее резкий голос, ничем не напоминавший хорошо поставленный голос
брата:
— Хорошенькое дело! Вы что, мистер, шутите? Троих
детей! У меня своих-то нет. С какой стати мне возиться с девчонками Сэма?
— Это же ваши племянницы. Больше у них нет никого из
родных. Если вы возьмете их хотя бы до конца лета, у меня будет время подыскать
им какую-нибудь другую подходящую крышу над головой. А сейчас их некуда девать.
Артур попытался пробудить в ней сострадание, но мысли Эйлен
Джоунс занимало другое.
— А вы мне заплатите, если я их возьму? Артур на
мгновение задумался:
— Конечно, я могу давать вам деньги на их содержание,
пока они будут у вас.
— Я вообще-то другое имела в виду, но и от этого не
откажусь.
— Понятно.
Теперь Артуру стало ясно, почему Сэм не любил сестру, но
обращаться было больше не к кому.
