— Не могу ответить на ваш вопрос. Повороты судьбы не
всегда благосклонны, миссис де Мориньи.
— Я знаю, — тихо ответила Александра.
Однако она никогда не осознавала этого столь отчетливо. Это
было похоже на один из тех калейдоскопов, которые она дарила дочерям, —
стоит чуть-чуть его повернуть, и те же самые кусочки складываются в совершенно
иную картину: сейчас это цветы, а в следующую минуту — огнедышащие чудовища.
Александре казалось очень несправедливым, что Хилари была оставлена с чудовищами.
С усилием она снова вернулась мыслями к Джону Чепмену.
— Что я могу сделать, чтобы помочь вам разыскать
сестер?
— Пока ничего, если только вы не помните чего-то
особенного, что могло бы нам помочь. Я, однако, в этом сомневаюсь. Даже если вы
что-то помнили в детстве, то потом наверняка это забыли. Я вам позвоню, как
только мы найдем Хилари и Меган, а затем мистер Паттерсон пригласит вас в свой
дом в Коннектикуте для встречи с ними. Это единственное, что он хочет выполнить
перед смертью.
— А какой он из себя? Это может показаться странным, но
я его совершенно не помню.
Как не помнила она и своего отца. Александра просмотрела
вырезки из папки Джона Чепмена и была поражена красивой внешностью и успехами
отца на актерском поприще. Ее мать была лишь на двух фотографиях. С одной
глядела улыбающаяся молодая женщина с каскадом ярко-рыжих волос. Как это ни
удивительно, Аксель была на нее немного похожа.
На другой фотографии были три девочки: Александра и Хилари в
похожих белых платьицах и сверкающих черных туфельках и малышка Меган в длинной
кружевной рубашечке на руках у матери. Снимок был сделан вскоре после рождения
Меган, в последнюю при жизни матери Пасху, у дома на Саттон-Плейс, но
Александра не узнала этого места.
Джон попытался ответить на ее вопрос:
— Мистер Паттерсон стар и серьезно болен. Не думаю, что
он долго проживет. Он очень хочет перед смертью воссоединить вас троих, для
него это очень важно.
— А если он умрет, прежде чем вы их найдете? —
прямо спросила Александра.
— На этот случай он распорядился, чтобы продолжать
поиск и организовать вашу встречу. Но мистер Паттерсон все же надеется на ней
присутствовать.
Александра кивнула. Он подумал обо всем. Жаль только, что не
сделал этого тридцатью годами раньше. Жизнь Хилари тогда не была бы такой ужасной.
Именно это Александра и имела в виду, спросив:
— Если он был в близких отношениях с родителями, почему
он нас не взял к себе и не растил вместе? Джон покачал головой:
— Не знаю. Он говорил о том, что его жена возражала
против этого. Думаю, он теперь сожалеет о своей уступчивости. Иногда мы
совершаем ужасные ошибки, но видим их только на расстоянии. — И затем
решился спросить то, что интересовало Артура:
— Скажите, Александра, вы счастливы? Извините, что
задаю вам такой вопрос…
Она улыбнулась:
— Я всегда была очень счастлива. Бог дал мне
замечательных родителей, которых я горячо любила. Пьер де Борис был чудесным
человеком. Я могу лишь благодарить судьбу, что он прожил долгую жизнь. Он был
радостью моей жизни… — И, зардевшись, добавила:
— А я его. Александра широко улыбнулась.
— Ну, а с моей мамой вы вчера познакомились. Разве она
не прелесть? Она моя самая близкая подруга и верная союзница. Ей было очень
тяжело рассказывать мне всю эту историю.
Александра погрустнела, вспоминая, как мать накануне плакала.
— Думаю, никому не было бы легко бередить такое, тем
более учитывая все подробности случившегося. Она вздохнула и твердо посмотрела
на Джона:
— Известно ли на самом деле, почему он убил ее?
— Нет, — покачал головой Джон. — Я полагаю,
что произошла какая-то ссора. Возможно, что ваш отец был пьян. Временное
умопомрачение, как утверждала защита. Мистер Паттерсон по сей день считает, что
Сэм Уокер боготворил свою супругу. Порой трудно понять, почему люди дают выход
эмоциям и совершают жестокие поступки, противоречащие всякой логике.
Александра кивнула, однако ее мысли больше занимали сестры.
О Меган вообще ничего не было известно.
— Я надеюсь, у Меган, у них обеих все благополучно… —
Ей казалось, будто сестры вернулись к ней в образе ее дочерей. — У меня
две дочки, Аксель и Мари-Луиза, Странно, но мне кажется, что Мари-Луиза похожа
на Хилари… Удивительно и то, что я живу на родине моей матери.
И тут Джон задал ей трудный вопрос:
— Вы рассказали мужу обо всем этом?
Александра покачала головой.
— Боюсь, Анри этого не поймет. Думаю, он будет очень
огорчен, что родители ничего ему не сказали, когда мы вступали в брак. Пока вы
не найдете остальных, нет смысла говорить ему. Это только его расстроило бы.
Так она решила накануне вечером и почти уже сама себя
убедила, что поступает правильно.
— А когда мы найдем остальных?
— Тогда мне придется ему что-то сказать, —
смущенно улыбнулась Александра. — Я, мистер Чепмен, не смогу поехать в
Америку ни с того ни с сего.
— Но вы его не обманывали, вы же сами всего не
знали, — пытался ее успокоить Джон, но она имела свое мнение на этот счет.
— Мои родители, однако, знали. Муж очень рассердится,
когда узнает правду. Он считает меня дочерью графа де Борне. Анри придает
происхождению очень большое значение. Он знает свою родословную на протяжении
девяти столетий. Не думаю, что убийца и француженка — солдатская невеста — это
те, кого Анри хотел бы видеть в качестве дедушки и бабушки своих детей.
«Может, и хорошо, что у нас нет сына, — с горечью
подумала Александра. — Уж тогда бы он мне точно не простил. Хотя,
возможно, и так не простит».
Чувства отражались на ее лице, и Джон, наблюдая за ней,
испытал жалость. Он догадался, что ее муж был сложным человеком.
— Я думаю, что он свыкнется с этой мыслью. Вы давно в
браке, и он любит вас. Это много значит.
— Не для всех, мистер Чепмен, — задумчиво
улыбнулась Александра, про себя рассуждая: «Как он может быть уверен, что Анри
меня любит? Я сама не всегда в этом уверена. Я для него — собственность вроде
изящного предмета мебели в стиле Людовика XV или картины великого мастера. А
если картина окажется подделкой? Оставит ли он ее у себя только потому, что она
ему нравится?»
Александра знала, что некоторые так бы и поступили, но
совсем не была уверена, что Анри относился к этим некоторым. Он считал, что
должен обладать всем самым лучшим. Она понимала, что, узнав о ее происхождении,
Анри выйдет из себя, несмотря на свою обычную сдержанность и холодность.
Джон поглядывал на свою собеседницу и чувствовал, как растет
его симпатия к этой женщине. Держалась она скромно, но с достоинством, и у нее
были добрые глаза.
