— Это смешно. Ты ведешь себя так, словно я совершила
преступление.
— Совсем нет. Но я решаю, что тебе делать и когда. Так
было на протяжении четырнадцати лет, и я не вижу причин это менять.
— А если я их вижу? — спросила она зловеще.
Впервые в жизни его обращение до глубины души оскорбило Александру. Она знала,
что Анри добрый и порядочный человек. Но он так переделывал на свой лад ее
жизнь, что Александру она перестала радовать.
— Попытки добиться подобной независимости будут для
тебя чреваты большими неприятностями, предупреждаю.
— А я тебе говорю так вежливо, как только могу, что
тридцать первого августа лечу с моей мамой в Нью-Йорк.
— Мы это еще посмотрим. Даже если ты решишься лететь,
моих дочерей ты с собой не возьмешь! Тебе ясно?
Разговор превратился в пробу сил, и Александра вдруг
возненавидела супруга за это. Для полноты картины ему не хватало только кнута.
— Значит, они здесь тоже узницы?
— Ты себя считаешь таковой?
— В последнее время да. С тех пор как ты отправил меня
сюда в качестве наказания за грех, которого я не совершила. Ты все лето
обращаешься со мной как с преступницей'.
— Наверное, тебя мучает чувство вины, раз ты так это
воспринимаешь, дорогая моя.
— За мной нет никакой вины. И я не собираюсь
чувствовать себя виноватой из-за поездки с матерью на ее родину, как не собираюсь
расшаркиваться и упрашивать тебя — мне это не нужно. Я взрослая женщина и могу
действовать по собственному разумению.
— А-а, молодая баронесса расправляет крылышки! Не
хочешь ли ты сказать, что не нуждаешься в моем иждивении, поскольку сама имеешь
достаточные доходы?
— Я бы такого никогда не сказала, Анри. Александру
потрясло его злорадство. Анри же был взбешен неуступчивостью супруги.
— Вот и хорошо, моя дорогая. В любом случае я решил. Ты
никуда не полетишь.
Она посмотрела на него с отчаянием и покачала головой. Анри
не понимал, что выбрал ошибочную тактику. Ничто не могло остановить Александру.
Даже муж.
Глава 26
Штат Кентукки показался Джону Чепмену другой планетой.
Сначала он летел с двумя пересадками, потом на встретившем его джипе три часа трясся
по ухабистым горным дорогам, пока наконец не очутился в мотеле; там ему
предоставили отдельный номер, но с туалетом на улице.
Вечером Джон сидел у себя, вслушивался в уханье сов, другие
звуки, которых никогда прежде не слышал, и задавался вопросом, как выглядит
Меган. Ему предстояло встретиться с ней на следующий день.
Спал он чутко, рано проснулся и отправился в единственный в
городке ресторан, где взял на завтрак яичницу, овсянку и чашку очень скверного
кофе.
Джип приехал за ним после ленча. Шестнадцатилетний беззубый
водитель отвез Джона в больницу, расположенную высоко в горах, в окружении
вековых сосен. Им попадались по пути лачуги местных жителей, вблизи которых
носились толпы детей, босых и в лохмотьях, и своры шелудивых дворняжек,
рыскающих в надежде найти какие-нибудь объедки.
Трудно было представить, что этот забытый богом поселок
находился всего в нескольких часах пути от Нью-Йорка, Вашингтона или Атланты.
Бедность здесь царила ужасающая. Молодые парни от тяжелой работы, плохого
питания и болезней напоминали согбенных стариков. Молодые женщины не имели
зубов, а их волосы были жидкими и слабыми. У детей от недостатка пищи были
вздуты животы.
Джон удивлялся, как Меган может здесь работать. В больницу
он заходил, готовый увидеть там все, что угодно.
Амбулатория находилась сзади здания. Приема ожидали,
терпеливо сидя на скамейках, около двадцати-тридцати женщин, окруженных орущей
детворой и снова беременных, причем в некоторых случаях восьмым или девятым
ребенком, несмотря на молодой возраст. Зрелище было удивительное.
Прием вела симпатичная девушка с ярко-рыжими, заплетенными в
косички волосами, одетая в джинсы, обутая в грубые туристические ботинки. Когда
она вышла навстречу Джону из-за стола, у того не было сомнений, что это Меган —
так она была похожа на Александру.
— Здравствуйте, доктор.
Меган улыбнулась и проводила его в соседний кабинет, где они
могли спокойно поговорить.
Джон показал ей папку с собранными материалами, которую
прежде показывал Александре, рассказал о ней, сообщил, что срок встречи —
первое сентября — остается в силе.
— Вы сможете приехать? — спросил он обеспокоенно.
Меган с улыбкой подтвердила. Манерой поведения она немного напоминала Ревекку.
— Смогу. Если удастся вырваться от них. Она махнула в
сторону приемной.
— Это ужасное зрелище.
— Я знаю, — с серьезным видом кивнула она. —
Поэтому я сюда и приехала. Им требуется помощь: продовольственная, медицинская…
Учителей здесь тоже не хватает. Трудно себе представить, что у нас в стране
существует такое.
Джон кивнул, соглашаясь и одновременно восхищаясь тем, что
Меган старается как-то помочь этим людям.
Меган снова задумчиво просмотрела папку и задала несколько
вопросов о своих родителях. Как и Александру, ее интересовало, почему Сэм убил
Соланж и что случилось с остальными сестрами. Материалы, касающиеся Хилари,
опечалили ее. Под конец рассказа Джона об Александре она улыбнулась:
— Ее жизнь в сравнении с моей — небо и земля, правда?
Французская баронесса… Как это далеко от Кентукки, мистер Чепмен!
Она произнесла это, растягивая слова на местный манер, и оба
рассмеялись. Меган все же была полна желания повидать сестер, несмотря на их
столь разные судьбы.
— Знаете, моя мама очень опасается этой встречи.
— Я это почувствовал, когда был в Сан-Франциско. Ваш
отец пытался ее успокоить.
— Я думаю, всех приемных родителей страшит, когда их
ребенок проявляет интерес к родной семье. Я знаю такие случаи. Но моя мама
напрасно расстраивается…
Меган непринужденно улыбнулась. Она, как и люди, воспитавшие
ее, точно знала, кем является, к чему стремится и ради чего. Дэвид и Ревекка
тоже жили в соответствии со своими принципами, именно такие родители ей и были
нужны: порядочные, интеллигентные, цельные, человеколюбивые и преданные своему
делу. Меган это прекрасно понимала.
— Все будет хорошо. Я обещала позвонить ей по окончании
нашей встречи. Насколько я знаю своих родителей, думаю, что они затем приедут
навестить меня.
Оба рассмеялись. Джон не мог отвести взгляда от глаз Меган.
Они были полны света, жизни и радости. Эта девушка любила свое дело, жила им.
Приятно было просто находиться с ней рядом. Она так отличалась от эгоисток типа
Саши. Меган думала только о нуждах окружающих ее людей.
