Девушка про себя улыбнулась, подумав, что это, может быть,
возлюбленный Хилари. О ее личной жизни никому ничего не было известно.
Джон тихо прикрыл за собой дверь кабинета. Хилари удивленно
подняла на него глаза:
— Да?
Она подумала, что этот человек ей что-то принес; тексты или
срочные распоряжения. Новые лица часто появлялись в ее кабинете, но вошедший
вел себя странно: стоял и спокойно смотрел на нее. Потом он направился к столу.
Хилари вдруг испугалась и протянула руку к телефону, чтобы
вызвать охрану, но, видя, что мужчина улыбается, смутилась собственной реакции.
Посетитель производил впечатление интеллигентного человека, имел приятную
внешность, однако Хилари никак не могла взять в толк, кто он такой и что ему
надо.
— Мисс Уокер? — спросил он низким голосом. Джон
задал этот вопрос только из приличия. Он точно знал, кто перед ним, знал эту
женщину, возможно, лучше, чем она сама себя знала.
— Извините за вторжение, но мне надо с вами пару минут
поговорить.
Хилари поднялась из-за стола, словно, видя его приближение,
хотела взять ситуацию в свои руки. Зеленые ее глаза были холодны как лед, тон
резок:
— Я ухожу. Вам придется зайти завтра. Из какого вы
отдела?
Это был трудный вопрос, Джон не знал, что ответить. Он не
хотел, чтобы Хилари вызывала охрану, которая вышвырнула бы его из кабинета, и
решил действовать напрямик.
— Причиной моего визита являются Меган и Александра…
Джон сделал паузу, чтобы увидеть эффект от своих слов. Но, подобно глубокому
ножевому или пулевому ранению, кровь появилась не сразу. Ее глаза по-прежнему
были зелеными ледышками.
— Они хотят с вами увидеться.
— Кто вы?
Хилари протянула дрожащую руку к телефону, но Джон опередил
ее и, придержав трубку, взмолился:
— Пожалуйста, дайте мне пять минут, и я вам все расскажу.
Это долгая история, но постараюсь изложить ее кратко.
Вдруг она поняла, что имеет дело с мужчиной, который тогда
звонил ей. Джон знал, что Хилари помнит тот звонок.
— Я не хочу видеть их.
— Но они хотят видеть вас. Обе… Александра прилетит из
Франции… Меган из Кентукки…
У нее в глазах появились боль и невыразимая печаль.
— Вас прислал этот старый прохвост, не так ли? Но
почему именно сейчас?
Хилари распрямилась во весь рост и, забыв про телефон, не
отрываясь смотрела на Джона.
— Он умирает.
— Вот и хорошо.
— Возможно, он решил искупить грехи. Он хочет, чтобы вы
трое встретились в этот уик-энд в его доме в Коннектикуте. Он искал вас
несколько месяцев…
— Говнюк… — прервала она. — Знаю я, как он искал.
Двадцать лет назад я приходила к нему. Он не имел понятия, где мы находимся, и
не слишком переживал из-за этого. Кто нас разыскал? Вы?
Джон кивнул, не зная, возненавидит ли она его за то, что он
разбередил в ней давнюю боль. Хилари давно подвела черту под прошлым. Она
отказалась от поисков сестер после встречи с Артуром. Спустя десять лет мечта
умерла окончательно, и теперь она не хотела ее реанимировать. Сестры ей были
больше не нужны.
Хилари удалила из своей жизни все, что могло о них
напоминать; отказалась от мужчин, детей, любви. Остались лишь работа и
стремление подняться на вершину карьеры. В движении по выбранному направлению
Хилари не считалась ни с кем, не испытывала ни вины, ни сожаления. Она
рассчитывала только на себя.
— Слишком поздно, мистер… Как вас?
— Чепмен. Джон Чепмен.
— Так вот. Скажите ему, что меня это не интересует. Он
опоздал на двадцать лет… даже на тридцать.
С искаженным от боли лицом она опустилась в кресло. С одной
??тороны, как заметил Джон, Хилари казалась моложе своих лет. С другой же —
старше. Глаза ее были не по возрасту печальными и мудрыми.
— А что мне сказать вашим сестрам?
— Скажите им… Скажите им… — Хилари запнулась и грустно
взглянула на Джона. — Скажите им, что я их тогда очень любила, но… теперь
для меня слишком поздно.
Джон покачал головой и сел за стол напротив нее, в глубине
души надеясь, что не все ее чувства оказались убитыми перенесенной в детстве
болью и что ему удастся их затронуть.
— Нет, Хилари, еще не поздно… не может быть поздно… Вы
были для них всем…
Так говорил Артур. Однажды он рассказывал, как Хилари
заботилась о сестрах, и плакал при этом.
— Вы не можете теперь отвернуться от них. Хилари
посмотрела ему в глаза, задаваясь вопросом, кто этот человек, как он ее нашел и
откуда столько знает.
— Они во мне больше не нуждаются, Чепмен. Они теперь
взрослые. Кто они?. Секретарши? Домохозяйки?
«Лучшей судьбы она, вероятно, для них не мыслит», —
подумал Джон и улыбнулся:
— Одна — баронесса во Франции, имеет двоих детей, а
другая — врач в Кентукки. Обе милые женщины и интересные личности. Думаю, они
вам понравятся.
— А кто из них врач?
Трудно было представить врачом кого-либо из тех маленьких
девочек.
— Меган. Она молодец. И Александра тоже. Она душевная,
добрая и отзывчивая.
— Александра такой была и в детстве, — прошептала
Хилари и, закрыв лицо руками, покачала головой:
— Надежда на нашу встречу позволила мне пережить десять
лет ада. Я украла десять тысяч долларов, принадлежавших моей тетке, и приехала
в Нью-Йорк, чтобы разыскать сестер.
Она глухо рассмеялась, не отнимая ладоней от лица, и Джону
стало не по себе от этого смеха.
— И тогда Артур сообщил мне, что потерял их след, не
имеет понятия, где они находятся… Я тоже не смогла их найти…
Когда она опустила руки, взгляд ее был опустошенным и
надломленным.
— Что может принести такая встреча, кроме боли и
воспоминаний о случившемся?
— Эти воспоминания есть только у вас, Хилари. У других
их нет. Александра помнит только вас, а Меган вообще ни о чем не знала. То, что
случилось с вашими родителями, теперь не важно. Главное, что вы теперь нужны
друг другу. Не отвергайте своих сестер, даже не повидавшись с ними.
— Этот старый негодяй разделил нас. С какой стати я
буду потакать его желанию успокоить свою больную совесть? Моя жизнь не
изменится, даже если я с ними увижусь. Все кончено. Они ушли. Как… как мои
родители. Как прошлое.
— Ваши родители ушли навсегда, но ваши сестры — нет.
Они живы и реальны и хотят с вами встретиться. Не отказывайтесь от этого шанса.
Она медленно покачала головой и снова встала. Ее глаза опять
горели холодным зеленым пламенем.
