— Или с нами, в гостинице, — предложила
Александра. Но Меган уже приняла решение.
— Я бы с удовольствием и всегда буду рада к вам
приехать, но мне нужно остаться здесь еще на несколько дней. Ему сегодня
гораздо хуже. — Она показала глазами наверх. — Я хочу быть здесь,
если что-то случится.
Было очевидно, что развязка наступит очень скоро. И
единственное, что она могла теперь сделать как дочь, это быть с ним в смертный
час. Потом, когда они гуляли в саду, Меган пыталась объяснить Александре свои
чувства:
— Он такой слабый, такой раздавленный, словно уже
переступил черту. Я знаю, что Хилари ненавидит его за малодушие, но у меня к
нему претензий нет. Моя жизнь сложилась хорошо. Я люблю тех, кого всегда
считала своими родителями. А он для меня как запоздавший подарок, как кто-то,
кто мог бы когда-то для меня много значить, но не теперь. Единственное, что я
могу для него сделать, это проститься с ним и помочь ему тихо уйти. Если у меня
это получится, я буду счастлива.
— Тогда так и поступай, Меган, — ласково улыбнулась
ей Александра. Младшая сестра почему-то напоминала ей дочерей.
Ужин проходил в уютной, спокойной обстановке. Экономка была
очень тактична и большую часть времени отсутствовала. В конце концов разговор у
сестер зашел о Джоне Чепмене.
— Я подумала, что он собирается на меня напасть, когда
ворвался в мой кабинет, — смеясь, сказала Хилари.
Александра улыбнулась и, по своему обыкновению, зарделась:
— А я, когда его в первый раз увидела, подумала, что он
очень интересный мужчина.
— Я тоже, — призналась Меган. Три женщины весело
расхохотались и принялись строить предположения насчет его жены.
— Кажется, он сказал, что разведен, — нахмурила
брови Александра, пытаясь вспомнить точно, но Хилари только пожала плечами.
Она годами никому не открывала сердце, достаточно, что
открыла его двум сестрам. Это были изнурительные сутки, но они закончились
возвращением домой, в теплое, уютное жилище. Их корабль наконец обрел
безопасную гавань.
Глава 31
На следующий день они долго разговаривали, сидя на веранде;
обещали писать друг другу, приезжать в гости. Прощаясь, ни одна из них не могла
удержать слез.
Хилари и Александра долго из машины махали Меган, пока не
потеряли ее из виду. Меган обещала но пути в Кентукки задержаться в Нью-Йорке и
поужинать с ними.
Александра перед отъездом зашла на цыпочках к Артуру
попрощаться, но он спал после укола — лицо его разгладилось и приобрело
умиротворенное выражение. Хилари стояла у двери и наблюдала. Ей нечего было ему
сказать.
Посмотрев на крестного некоторое время, она повернулась и пошла
вниз, к машине.
— Как ты думаешь, он скоро умрет? — спросила
Александра по дороге в Нью-Йорк. Ей было жаль Артура в его одиночестве, и она
была рада, что Меган решила с ним остаться.
— Возможно. Он сделал то, что хотел.
В тоне Хилари не было теплоты, но по крайней мере уже не
было злости.
В гостиницу они приехали перед ужином. Александра
настаивала, чтобы Хилари зашла и познакомилась с девочками и Маргарет.
Хилари сначала отнекивалась, ссылаясь на то, что ей надо
переодеться, что уже поздно, хотя на самом деле просто боялась знакомиться с
семьей Александры, не зная, что ожидать от этой встречи, но в конце концов
пошла с ней наверх. Они замечательно смотрелись рядом — совсем разные, но в
чем-то неуловимо схожие, связанные кровными узами женщины.
Александра открыла дверь апартаментов своим ключом и
почувствовала, как напряглась Хилари при виде бегущей к ним Аксель.
— Привет, моя радость, смотри, кто со мной приехал!
Аксель остановилась как вкопанная и вытаращила глаза на
черноволосую женщину, замершую на пороге со слезами на глазах.
— Кто это?
— Это моя сестра, — ласково сказала Александра и
взяла Хилари за руку. — Мы давно-давно не виделись. И у нас есть еще одна
сестра, ее зовут Меган… Но она не смогла сегодня приехать. Познакомься, это
твоя тетя Хилари.
Аксель медленно подошла. Хилари, рыдая, обняла ее и, не в
силах ничего сказать, только шептала слова из далекого прошлого:
— Ох, Акси, Акси.
Затем подошла Мари-Луиза, чинно ее поцеловала, и Хилари
обратила внимание, насколько действительно девочка на нее похожа. Можно было
сказать, что это ее дочь.
С Маргарет они обменялись рукопожатием. Александра
представила их друг другу;
— Маман, это Хилари. Хилари, это моя мама — Маргарет де
Мориньи.
И вдруг все три женщины расплакались; Маргарет заключила
Хилари в объятия, словно еще одну свою дочь.
— Как вы обе себя чувствуете? Я за вас так
беспокоилась!
Александра улыбнулась и вытерла глаза. Хилари сделала то же
самое, а потом обратилась к девочкам:
— Вы, наверное, думаете, что мы помешались, но я просто
очень-очень давно не виделась с вашей мамой.
— Почему? — спросили девочки в один голос. Для них
все это было не очень понятно.
Александра посадила Аксель на колени и, переводя взгляд с
нее на Мари-Луизу, потом на Хилари и свою мать, объяснила:
— Давным-давно с нами приключилась очень печальная
история, и мы больше не виделись с тех самых пор, как мне было пять лет,
столько, сколько тебе, Аксель. Хилари росла в таких местах, где ей было очень
плохо. Мы очень тосковали друг без друга, но до сих пор никак не могли встретиться.
— А-а! — сказала Аксель, будто теперь все поняла,
и тут же поделилась тем, что волновало ее:
— А мы вчера ходили в зоопарк, а потом были в
мюзик-холле «Радио-Сити»!
Все засмеялись. Маргарет заказала в номер шампанского и,
пока Александра укладывала девочек спать, тихо сказала Хилари, что очень рада,
что встреча прошла хорошо и ее опасения не оправдались.
— Александра вас очень любит, — успокоила ее
Хилари, которой очень понравилась эта женщина. Она сразу почувствовала в ней
душевное тепло, легкость и замечательное чувство юмора. — Она нам все
рассказала о вас и вашем покойном супруге. Ничто не может изменить ее чувств к
вам и того, что вы для нее сделали. В ее сердце вы всегда останетесь ее
родителями.
От этих слов Маргарет снова прослезилась. Она с благодарностью
похлопала Хилари по руке и спросила;
— А Анри? О нем она говорила? Хилари кивнула.
— Он не звонил с самого нашего отъезда. Он все это
воспринял очень плохо. Для него это был сильный шок, и я думаю, Александра не
правильно сделала, что сказала ему.
— По-моему, она хочет, чтобы ее приняли такой, какая
она есть. Для нее это очень важно. И я не могу с этим не согласиться. Ему
придется привыкнуть. Как и нам всем.
