Губы их разъединились с легким влажным звуком, который прозвучал удивительно интимно в полутьме комнаты. Не отпуская Тейлора, мужчина закусил зубами ее полную нижнюю губу.
— Мне уже кажется, будто ты мне принадлежишь.
Почему-то его сила не внушала страха, а лишь горячила кровь.
— Мне очень нравится тебя трогать. Целовать тебя.
Она шептала, не отнимая губ, не выпуская его волос. Чистое чувственное наслаждение от прикосновения к нему околдовывало ее.
— Это хорошо.
В глазах Джексона мелькнул довольный блеск. Он по-хозяйски провел большим пальцем по губе, которую только что кусал. А когда он прижал Тейлор к груди, она вздохнула и подалась к нему.
— Ты не заснула, cara? — спросил он через некоторое время.
— Нет.
Пауза.
— Ты не хочешь мне рассказать, откуда у тебя такой страх перед мужскими желаниями?
— Я расскажу тебе, обещаю. Только не сегодня.
Немыслимо отравить сладость поцелуя, эту почти непереносимую нежность столь страшными воспоминаниями.
— Тогда поспи.
Он поднял ее на руки и опустил уже возле ее двери. Когда он повернулся, она взяла его за руку.
— Спасибо тебе за помощь.
Что-то темное появилось в его глазах.
— Мне не нужна твоя благодарность.
Каким-то образом она поняла, что это не отказ, а вопрос.
— Это не благодарность. Это доверие.
Ей потребовалось мужество, чтобы сделать это признание. До встречи с Джексоном Санторини она никогда не доверяла мужчинам в расцвете лет.
Он снова прикоснулся к ее волосам, и его неулыбающиеся губы смягчились.
— Спи, piccola. Я найду способ помочь тебе и твоему брату.
Тейлор проспала эту ночь без кошмарных снов. По правде говоря, ее слегка пугала ее вера в Джексона. Доверие может сбить женщину с пути, втянуть ее в любовь. А любовь — это сплошной обман. И ни одному мужчине, говорящему о своей любви, нельзя верить!
Даже Джексону.
Глава четвертая
Наутро Джексон отвез Тейлор домой.
Правда, прежде он удивил ее, вручив потерянную сумочку; Коул все-таки завез ее Джексону еще до рассвета. Он сообщил также: Доналд Карсон настолько напуган перспективой получить от полиции обвинение в сексуальном домогательстве, что можно не сомневаться — отныне он никогда не оскорбит ни одну женщину.
Поскольку бессонного детектива рядом уже не было, Джексон объяснил Тейлор, что в течение ночи не покидал дома и не ездил к Карсону. Он понимал, что его голос срывается от злости на невозможность самому разобраться с подонком. Он подозревал также, что Тейлор видит его насквозь, но она удовлетворилась только именем Коула Маккенна и не стала настаивать на дальнейших подробностях.
Пока Тейлор переодевалась, Джексон позвонил нескольким юристам. У него созревала одна идея, но ему хотелось удостовериться в том, что он прав. Как он сказал накануне, ему не нужна ее благодарность. Ни сердце его, ни гордость не согласятся с подобным унижением этой сильной женщины.
Он был рожден в браке, не имевшем будущего, прошел через опеку нянек и пережил союз без любви. Вполне достаточно одиночества для одной жизни. Сейчас ему нужна женщина, способная на безграничную преданность и полную самоотдачу. Тейлор — единственная женщина, которая ему нужна. Ему нужно все, чем она обладает. Он будет добиваться этого, но не станет похитителем. Ведь она подарила ему доверие.
* * *
Переодевшись во все чистое, Тейлор, по просьбе Джексона, упаковала вещи, которые могли понадобиться ей в течение суток, и уехала с ним в его дом. Недели мучительного противостояния с Лэнсом вымотали ее. Теперь ей остается лишь надеяться на помощь Джексона.
— Мне нужно кое с кем встретиться. Дождись меня. Когда я вернусь, мы поговорим, — сказал ей Джексон после позднего завтрака.
Тейлор подавила в себе естественное стремление добиться немедленных разъяснений, поскольку понимала, что и без того просит немалого.
— Когда ты приедешь?
— Как только смогу. — Легко и нежно Джексон поцеловал ее в губы. — Не спорь. Мне нужно поговорить с людьми с глазу на глаз.
Тейлор нахмурилась; он слишком хорошо разобрался в ее желаниях.
— Пожалуйста, не задерживайся.
— Не волнуйся. Может быть, ты подумаешь о том, чтобы опять сделаться моим секретарем?
Именно об этом Тейлор и задумалась, когда Джексон уехал, и решила принять предложение. В конце концов, у нее теперь нет нужды скрывать свое влечение к неотразимому итальянцу.
Возвратился Джексон только тогда, когда подошло время ужина.
— Выяснилось что-нибудь? — поинтересовалась Тейлор.
— Вникаю кое во что.
Увидев усталость в глазах Джексона, Тейлор решила не приставать к нему и дать спокойно поесть. Ужин несколько раз прерывался телефонными звонками, но к тому времени, как Тейлор сварила кофе и отнесла его в гостиную, наступила тишина.
Она поставила перед Джексоном чашку.
— Возьми.
— Спасибо.
Джексон, вдруг сделавшийся на удивление рассеянным, смотрел в темноту за окном.
Миновав диван, Тейлор присела на третью ступеньку лестницы, ведущей наверх, к спальням. Ее взгляд остановился на Джексоне. Какой сексуальный мужчина, думала она. У него широкие плечи и сильные, покрытые черными волосами руки.
В полумраке его кожа казалась темной, но Тейлор знала, что на самом деле она теплого золотистого оттенка — свидетельство его итальянских корней. Джексон заставляет ее трепетать, даже если он всего лишь неподвижно сидит.
— О чем ты думаешь? — прошептала она.
Он повернулся к ней, опираясь плечом на стекло.
— Что ты скажешь на то, чтобы выйти за меня замуж?
— Выйти замуж?
Тейлор невольно сжала кофейную чашку.
— Да.
Спокойный, холодный взгляд Джексона был непроницаем.
— Но почему ты…
Он — мужчина ее мечты, но в жизни мечты часто оборачиваются кошмаром.
— Я разговаривал с несколькими знакомыми юристами и с одним судьей. Поскольку Лэнс является родным отцом Ника, его права трудно подвергнуть сомнению.
Сердце Тейлор упало.
— Нет!
— Но, — продолжал Джексон, — для сохранения прав опеки тебе необходимо заявить о факте его ухода из семьи и доказать суду, что ты в состоянии обеспечить Нику хорошие домашние условия. При этом будет иметь значение твой семейный статус. Твои шансы возрастут, если у тебя будет муж, способный дать мальчику должное воспитание.
