Но она уже не могла остановиться.
— Он прижимался ко мне, я чувствовала его… возбуждение. Я сопротивлялась, но он был чересчур силен. Я решила, что он будет продолжать, но тут услышала, что кто-то спускается по лестнице. Он забыл запереть дверь.
— И ты убежала?
— Да.
Она благодарила Бога снова и снова, когда ее рвало в ванной.
— Он трогал тебя еще?
Почему-то тихая ярость в голосе Джексона успокаивала Тейлор.
Она теснее прижалась к Джексону, желая слышать ровное биение его сердца.
— Он следил за мной, но я перестала одна ходить по дому. Я приглашала детей из других квартир, чтобы они постоянно торчали у нас. Гра… Этот рабочий не мог позволить себе напугать их родителей.
— Гра… Так начинается его фамилия? Грант? — решительно спросил Джексон.
— Я не допущу, чтобы у тебя были неприятности.
Тейлор стиснула зубы.
— Я тебе обещаю — никаких неприятностей. Ты не позволила мне добраться до Доналда. Должен же я хоть что-нибудь сделать!
Такая ярость прорвалась в требовании Джексона, что Тейлор испугалась за него. — Нет!
— Пожалуйста, cara mia.
Она закусила губу. Ласковое увещевание обезоружило ее. Порой она забывала об итальянском происхождении отца Джексона, но сейчас она ясно ощущала, что этот человек приехал из страны, где в ходу кровная месть и заповедь «око за око».
— Я не могу этого доказать.
— Мне достаточно твоих слов, а дело касается меня одного.
Джексон держал ее так крепко и она была настолько близко к нему, что ничего теперь не боялась.
— Грант Лейтон.
Невероятно трудно противостоять искушению рассказать все до конца мужчине, которому она небезразлична.
— Спасибо, piccola. Спасибо тебе.
Объятия его сделались крепче. Ладонь Джексона успокаивающе гладила ее по спине, и ей стало спокойно.
— Спасибо за то, что ты мне сказала.
— Ты должен был узнать, — прошептала она.
— Конечно. Я польщен. — Его сердце стучало у ее щеки. — Ты испытала психологическую травму. — Джексон продолжал гладить ее. — Но теперь все будет хорошо.
— И ты никогда не заставишь меня заниматься с тобой сексом?
— Насильно никогда.
— Сердцем я всегда это знала.
Джексона поразило, как спокойно Тейлор приняла его обещание, при том, что теперь он знал: от мужчин в жизни она видела только насилие и страх. Она ни словом не обмолвилась о дальнейших бедах. Но если молодой рабочий обратил внимание на ее красоту, что же замечали мужчины постарше? И как обращались они с его ласковой Тейлор? Он сдержался, не стал задавать эти вопросы, сознавая, насколько она вымотана эмоционально.
— Я всегда буду с тобой, но мне кажется, тебе следует поговорить с врачом. У меня есть один знакомый специалист по сексуальным травмам.
Тейлор насторожилась.
— Я не знаю…
— Может быть, попробуешь, cara? Эта женщина может помочь тебе. Она знает способы успокоить человека, о которых я не имею представления.
— Хорошо. Я попробую… Мы сможем учиться вместе.
Чему она думает учить его? Но ему все равно. Главное, чтобы они были вместе.
Глава пятая
В воскресенье утром Тейлор проснулась достаточно поздно. По крыше стучали капли дождя. Тейлор было тепло и уютно, вставать не хотелось.
Резкий стук в дверь заставил ее нахмуриться.
— Входите.
Джексон, весь одетый в черное, распахнул дверь и встал на пороге.
— Нам нужно поговорить.
Тейлор зевнула и приподнялась на локте.
— Садись.
В его ласкающих глазах вспыхнул огонь.
— Cara mia, я всего лишь мужчина.
Сердце Тейлор заколотилось.
— И что?
Зачем она провоцирует его? Неужели испытывает на прочность его обещание не принуждать ее к физической близости?
Джексон со вздохом подошел и присел рядом с ней.
— Ты рада меня видеть?
— Возможно, — насмешливо отозвалась она. — А где мое обручальное кольцо? А, Джексон Санторини?
К ее удивлению, он полез в карман и достал оттуда золотое кольцо тонкой работы, украшенное орнаментом из крошечных бриллиантов, и надел ей на палец.
— О боже, как же это красиво! — едва слышно прошептала Тейлор и села, не сводя взгляда со старинного золота.
На губах Джексона появилась улыбка.
— Это кольцо моей бабушки с отцовской стороны. Ее звали Джиа. Они прожили с Джозефом, моим дедом, больше пятидесяти лет.
В глазах Тейлор заблестели слезы. Никто не дарил ей подарков столь бесценных, столь личных.
— Что это ты плачешь?
— Я не плачу.
Другой рукой она вытерла глаза.
— Piccola, — он притянул девушку к себе, — почему ты плачешь?
Тейлор поразилась внезапной перемене интонации Джексона.
— Ты заговорил совсем как итальянец.
— Я и есть итальянец. — Он погладил Тейлор по голове. — Ну что, наплакалась?
— Да. — Она не подняла голову с его груди. — Спасибо тебе за подарок.
Ее беспокоило, носила ли это кольцо Бонни, но ей не хватило мужества задать вопрос.
— Это кольцо хранилось в шкатулке десять лет. И ты снова вынесешь его на свет Божий.
От этих слов сердце Тейлор растаяло. Может, она эгоистка, но приятно было сознавать, что Бонни не видела и не носила это кольцо.
Она отодвинулась и встала с постели.
— Спущусь-ка я вниз, приготовлю завтрак.
— Буду ждать.
Минут через двадцать они оба сидела в гостиной за столом. Джексон взял вилку и отломил кусочек приготовленного ею омлета.
— Вкусно, — прожевав несколько кусков, заявил ей Джексон будничным тоном, а потом добавил: — Мы поженимся до конца недели.
Во рту сразу было сухо. Но все-таки Тейлор сумела произнести:
— А такая поспешная свадьба не покажется странной?
Джексон вскинул бровь.
— Мы встречались несколько месяцев втайне от всех, не желая стать жертвами папарацци.
— Ловко придумано.
Невеселая улыбка Джексона послужила ответом на комплимент.
— Валетта поступила примерно так же, когда решила, что готова к свадьбе. Брак продолжался шесть месяцев. Даже для моего семейства это рекорд.
