— Красиво говоришь, Палыч, — откликнулся Гендаль Эрккин. — Песню с твоих слов слагать можно. Или там стихи накорябать.
— Песню, — буркнул Табачников, — ладно, хватит болтать, уважаемые. Пора приступать к делу. Спускаемся вниз, к болоту.
И он первый пошел по пологому спуску, предварительно засучив обе штанины брюк. Я вытащил идентификационный знак Высшего Надзора и, закончив знакомиться с программным обеспечением и дополнительным оборудованием, наконец-то вздохнул с удовлетворением: к одному из портов был прикреплен искомый сканер с программной платой…
Так и есть. Класус позаботился о том, чтобы приехать не с пустыми руками, да, собственно, я и раньше был в этом уверен. Можно работать.
Легкий колючий морозец пробежал по спине, когда я решительно последовал за Олегом Павловичем в низину, где нашел страшную и загадочную смерть аррант Лекх Ловилль, тоже приехавший выведывать тайны здешних мест, отбирать у земли ее сокровища.
Впрочем, не успел я добраться и до середины склона, как услышал позади себя какие-то крики. Я обернулся. Эрккин и Аня, идущие за мною след в след, тоже оглянулись. Чудаки в балахонах и с амулетами на шеях больше не брели уныло вдоль стены гуськом.
Они бежали к нам.
Первым мчался здоровенный парень, в плечах не меньше Эрккина, остальные не такого калибра, но тоже упитанные молодцы, явно не истязающие себя диетой и постом. За честь быть первым, кто подбежит к святотатцам и нечестивцам, нацелившимся осквернить священное место (то бишь к нам), соревновались двое: здоровяк, о котором я уже упоминал, и длинный узколицый тип с узкими же черными глазами и носом, скошенным на сторону. И если все прочие потрясали лишь кулаками, то этот узколицый снял с шеи цепь с каменным амулетом и зажал его в руке. Ах, скотина!..
На бегу сектанты выкрикивали какие-то отрывистые фразы, явно оскорбительного содержания (хотя большая часть слов и была мне незнакома). Особенно часто упоминалась чья-то матушка.
Ушедший вперед Табачников поравнялся со своими ассистентами, стоявшими у самого края болотной топи, и замахал нам руками:
— Ребята, скорее! Сюда! Сейчас мы их встретим, поговорим!.. Эх!
— Я им замолвлю словечко, пожалуй, эге, — с придыханием сказал Гендаль Эрккин на родном гвелльском, и угрожающе, недобро прозвучали тяжеловатые, грубые, шершавые гвелльские слова.
— Быстрее к нам, — повторил Табачников.
Мы ускорили шаг и перешли на бег. Достигнув болота и едва не вляпавшись ногой в жижу, я на ходу развернулся и увидел, что сектанты уже шагах в сорока от нас. До меня долетели угрожающие выкрики:
— Мы же говорили!.. -…предупреждали!!
— Священное место!
— Святотатцы… скоты! Нечестивцы!
— Мочи их, братья!
— Во имя Пресветлых!..
— Да благоволит к нам ллерд Вейтарволд, да ступит его нога на нашу землю! — выкрикнул толстенький, бегущий последним, и его пронзительный голос, прорезав воздух, буквально вонзился в мои уши. — а, да, что вы вздрагиваете? — Табачников быстро посмотрел на меня. — Вейтарволд, бывший Генеральный Эмис-cap Зиймалля, в их верованиях некто вроде Магомета в исламе! Я слышал, они собирают средства, чтобы податься на Аррантидо и припасть к его стопам! Тяжелый случай… Вот непонятливые какие, а! — сокрушенно добавил он. — Ребята, дайте мне что-нибудь потяжелее, чтобы их, в общем, проэкзаменовать…
— Вот, щуп подойдет, Олег Павлович? — спросила Аня.
— Не надо. Лучше лопату. Буду их черенком лупить, как в прошлый раз. Что же они такие непонятливые, я же не так давно очень доступно им все объяснил. Тьфу! А еще некоторые говорят, что у меня имеются педагогические способности. Нет, конечно, я доктор исторических наук, когда-то кафедрой в университете руководил, но если они думают, что я не смогу им мозги почесать лопатой, так это напрасно!.. Не надо так про меня думать. Не надо.
Не надо мне пощады, не надо мне награды,
А дайте мне винтовку и дайте мне коня-а-а-а,
А если я погибну, пусть красные отряды,
Пусть красные отряды отплатят за меня-а-а-а!!! —
решительно пропел он и, шагнув навстречу подбежавшему первым сектанту, ловко лягнул того ногой в живот. Честно говоря, я не ожидал от почтенного ученого такой прыти. И — что гораздо более актуально, не ожидал ее и тип в балахоне, тот самый массивный здоровяк. Но и масса не помогла. Он согнулся вдвое и упал на землю, извиваясь, как перерубленный лопатой земляной червь. Кстати!.. Табачников подхватил лопату, брошенную Аней, а во второй крепко сжал археологические щипцы, предназначенные для аккуратного вытягивания хрупких находок из грунта.
— Не тушуйся, Рэм, это будет попроще, чем в ангаре с… — подбодрил меня Гендаль Эрккин и тут же оборвал сам себя, видно, справедливо сочтя, что нашим спутникам ну совершенно не обязательно знать о бойне с Аколитами на Марсе. Впрочем, даже если бы он и захотел подробно рассказать об этом сомнительном эпизоде моей биографии, то у него просто не хватило бы на это времени. Да даже не подробно, а очень кратенько — все равно!.. Потому что на него наскочил узколицый тип, обмотавший кулак цепью с амулетом. Бывший каторжник по прозвищу Пес посторонился, уходя от выпада, а потом ловко подставил противнику подножку. Тот нырнул мордой вниз и угодил точно в болотную жижу. Он попытался поднять голову, но Эрккин пнул его так, что бедняга завяз еще глубже и отчаянно забил по поверхности ладонями. Ему удалось перевернуться в вязкой болотистой массе так, чтобы лицо было над поверхностью болота. Впрочем, старый матерый гвелль уже переключил свое внимание на других, более дееспособных сектантов. Тут было кем заняться. Аррантопоклонники налетели всей толпой и, кажется, особенно не разбирались, кто перед ними. Во всяком случае, мои типично аррантские черты лица были полностью проигнорированы. Я еле успел увернуться от чьего-то массивного кулака и нырнул в прогал между двумя нападавшими со словами: «Ну, сами виноваты!..» Конечно, в драке от меня толку не очень много, не то что от Гендаля Эрккина. Гвелль оказался в самом центре схватки, с его серых губ сорвался вдруг воинственный боевой клич, похожий на зазывные вопли коалля
[50]
в брачный период.
Его кудлатая голова металась среди светло-серых балахонов, руки взлетали, и каждый удар откидывал какого-нибудь из сектантов. Парочка аррантопоклонников отлетела к экс-профессору Табачникову, который очень плотно обработал их неразумные головы черенком лопаты. Один из его ассистентов, ловкий и быстрый парень лет сорока
[51]
на вид, сцепился с круглолицым сектантом, крича:
