– Что-нибудь случилось?
Она стояла посреди комнаты с несколько отрешенным видом, ее
волосы были распущены по плечам, руки – в карманах джинсов.
– Нет, просто к вам приехал мистер Салливан.
– Джим? – удивилась Динна.
Потом она вспомнила: Марк-Эдуард предупредил, что Джим будет
ее навещать. Динна отметила про себя, что Джим времени зря не теряет, впрочем,
он всегда выполнял указания своего партнера с большим рвением.
– Я сейчас спущусь.
Маргарет кивнула. Она сделала все правильно: Динна
определенно не хотела бы, чтобы Джим поднялся в ее студию. Маргарет проводила
Джима в Зеленую гостиную и предложила чашку чаю, от которой гость с улыбкой отказался.
Он был абсолютно не похож на Марка-Эдуарда, они являли собой полную
противоположность друг другу. Маргарет всегда относилась к Джиму с симпатией. У
этого американца были несколько грубоватые черты и легкий, добродушный нрав, а
глаза всегда таили обещание открытой ирландской улыбки.
Когда Динна вошла в гостиную, Джим стоял у окна и смотрел на
туман, поднимающийся над заливом. Казалось, чья-то невидимая рука тянет за
веревочку огромные клубы белой ваты, которые проплывают между пролетами моста и
зависают в воздухе над яхтами.
– Здравствуйте, Джим.
– Добрый день, мадам.
Джим отвесил легкий поклон и сделал движение, как бы
собираясь поцеловать ей руку. Но Динна со смехом отмахнулась и подставила ему
щеку, которую он и поцеловал без церемоний.
– Признаться, это мне и самому больше нравится, а то
искусство целовать руку я так и не освоил в совершенстве. Никогда не могу
понять, собирается ли женщина пожать мне руку или ждет, что я эту руку поцелую.
Пару раз мне чуть нос не сломали – те, кто как раз собирался здороваться за
руку.
Динна рассмеялась и села.
– Вам нужно попросить Марка, пусть даст вам несколько
уроков. У него по этой части талант, уж не знаю, потому ли, что он француз, или
у него просто хорошо развита интуиция. Выпьете что-нибудь?
– С удовольствием. – Джим понизил голос до
заговорщического шепота. – Маргарет, кажется, считает, что мне следовало выпить
чаю.
– Какой кошмар.
Динна снова рассмеялась. Она подошла к отделанному
инкрустацией бару и под ободрительным взглядом Джима достала два стакана и
бутылку шотландского виски.
– Динна, вы пьете?
Джим спросил это небрежно, но он явно был удивлен. Он
никогда не видел, чтобы Динна пила виски. Возможно, у Марка-Эдуарда все-таки
были веские причины попросить его навещать жену. Но Динна замотала головой.
– Я собираюсь налить себе воды со льдом. А вы
встревожились?
Передавая Джиму стакан, она посмотрела на него с насмешливым
интересом.
– Немного.
– Не беспокойтесь, я еще не пристрастилась к выпивке от
одиночества. – В глазах Динны появилось тоскливое выражение. Она отпила из
стакана и аккуратно поставила его на мраморный столик. – Но это лето обещает
быть ужасно длинным.
Она вздохнула, посмотрела на Джима и улыбнулась. Он похлопал
ее по руке.
– Я знаю. Может быть, мы с вами как-нибудь сходим в кино?
– Джим, вы очень славный, но неужели у вас нет занятий
поинтереснее?
Динна знала наверняка, что есть. Четыре года назад Джим
развелся и сейчас жил с моделью, которая несколько месяцев назад переехала из
Нью-Йорка. Джиму нравились женщины такого типа, а они обожали его. Высокий,
красивый, атлетического сложения, с голубыми глазами ирландца и черными как
вороново крыло волосами, едва тронутыми сединой, Джим действительно во всех
отношениях был полной противоположностью Марку-Эдуарду. Там, где Марк был формальным,
Джим был непринужденным; Марк придерживался европейских манер, а Джим был
стопроцентным американцем, при этом на удивление непритязательным, опять же в
отличие от Марка-Эдуарда, который почти не скрывал своего снобизма. Динну
удивляло, что Марк выбрал своим партнером именно Джима, однако это был очень
мудрый выбор. Они с Джимом прекрасно дополняли друг друга, каждый был своего
рода светилом, но сияли они по-разному и двигались по совершенно разным
орбитам. В светской жизни Дюра очень редко пересекались с Джимом. У Джима была
другая жизнь, вполне насыщенная, и своя коллекция моделей, которая сейчас
сократилась до одной женщины, вероятно, до поры до времени – Джим никогда не
оставался надолго с одной и той же женщиной.
– Чем вы сейчас занимаетесь? Джим улыбнулся:
– Как обычно – работаю, играю. А вы?
– Как обычно, занимаюсь всякой ерундой в своей студии.
Динна, по обыкновению, принижала свои занятия живописью.
– А как насчет лета? У вас есть какие-то планы?
– Пока нет, но будут. Возможно, я съезжу в друзьям в
Санта-Барбару или еще куда-нибудь.
– Боже!
Джим состроил такую гримасу, что Динна расхохоталась.
– Что в этом плохого?
– Чтобы получить удовольствие от такого отдыха, вам
надо быть восьмидесятилетней дамой. Почему бы вам не поехать в Беверли-Хиллз? Притворитесь,
что вы кинозвезда, ходите на ленч в «Поло-лонж» и делайте вид, что принимаете
вызовы на пейджер.
Динна снова рассмеялась:
– А что, вы именно так развлекаетесь?
– Конечно. Каждый уик-энд. – Джим усмехнулся, поставил
на стол пустой стакан и посмотрел на часы. – Ладно, не важно. Я запросто могу
устроить это для вас в любое время, но сейчас, – закончил он с явным
сожалением, – мне нужно бежать.
– Спасибо, что зашли. Признаться, я чувствовала себя
немного не в своей тарелке. Так странно, что нет ни Марка, ни Пилар.
Джим кивнул, вдруг посерьезнев. Ему было знакомо это чувство
– он сам испытывал то же некоторое время после того, как его жена и двое детей
уехали от него. Тогда ему казалось, что он сойдет с ума от одной только тишины
в доме.
– Я вам позвоню.
– Хорошо. И вот еще что, Джим... – Динна посмотрела на
него долгим взглядом. – Спасибо.
На прощание Джим взлохматил ее длинные темные волосы и
поцеловал в лоб. Садясь в свой черный «порше», он помахал Динне рукой с мыслью,
что Марк, наверное, сумасшедший.
Динна Дюра была единственной женщиной, про которую Джим мог
сказать, что готов отдать почти все ради того, чтобы ее заполучить. Он,
конечно, был не настолько глуп, чтобы играть с огнем таким манером, но это не
мешало ему считать Дюра сумасшедшим. Может, Марк даже не замечает, как красива
его жена? Или замечает? С этими мыслями Джим уехал. Динна вошла в дом и
бесшумно закрыла за собой дверь.
Она посмотрела на часы, думая о том, скоро ли позвонит Марк.
Он обещал позвонить вечером. Со стороны Джима Салливана было очень любезно
навестить ее.
