– У вас тоже.
Тихий голос Динны напомнил шорох бриза на пляже в Кармеле, и
оба вспомнили вечернюю прогулку. Некоторое время Бен молчал, рассматривая ее
картины.
– Вы сказали, что это ваша дочь. Это правда?
Он посмотрел на Динну, ему хотелось узнать о ней больше.
– Да, ее зовут Пилар, ей скоро исполнится шестнадцать.
Она очень хорошенькая, гораздо красивее, чем на картинах. Я нарисовала
несколько ее портретов.
Динна с грустью подумала о портрете, выселенном декоратором
из кабинета Марка в холл.
– Некоторые из них довольно неплохи.
Теперь Динна чувствовала себя с Беном непринужденно и могла
открыто признать, что ей нравится собственная работа.
– Где она сейчас? Дома?
– Нет. – Динна посмотрела на Бена долгим взглядом. –
Она улетела на юг Франции. Ее... мой муж француз.
Динне хотелось сказать, что Марк тоже в отъезде, что он в
Греции, но ей почему-то казалось, что это будет предательством с ее стороны. С
какой стати рассказывать Бену, что Марка нет? Разве ей что-нибудь нужно от
этого мужчины? Он уже сказал, что ее работы ему нравятся, чего ей еще желать?
Динне хотелось спросить Бена, женат ли он, но ей казалось, что это тоже будет
неправильно. Его семейное положение не должно ее касаться. Он пришел сюда
только ради ее картин, и то, что его глубокие глаза цвета морской волны смотрят
на нее с бесконечной добротой, не имеет никакого значения.
– Знаете... – Бен с сожалением посмотрел на часы. – Мне
очень жаль, но я должен ехать на работу. В три часа у меня встреча в офисе.
– В три? – Динна посмотрела на часы. Два сорок пять. –
Уже так поздно? Удивительно, как быстро пролетело время.
Впрочем, они просмотрели большую часть ее картин. Динна
встала и виновато посмотрела на Бена.
– Так вы придете завтра на вернисаж?
Взгляд Бена говорил, что он очень хочет, чтобы она пришла.
Но почему? Ответа Динна не знала.
– Я постараюсь.
– Пожалуйста, Динна, прошу вас. Мне очень хочется,
чтобы вы пришли.
Бен быстро дотронулся до ее руки, улыбнулся, еще раз окинул
студию одобрительным взглядом, вышел за дверь и стал спускаться по лестнице.
– Можете меня не провожать, я найду дорогу. До завтра!
Шаги Бена стихли, Динна села в мягкое кресло и огляделась.
Среди картин было четыре или пять портретов Пилар, но ни одного портрета Марка.
На какое-то мгновение Динну охватила паника: ей показалось, что она не может вспомнить
лицо мужа.
Глава 6
Динна приехала на темно-синем «ягуаре». Поставив машину
через дорогу от галереи, она медленно перешла улицу. Хотя она и приехала, у нее
до сих пор не было уверенности, что это разумно, что она поступает правильно.
Что это целесообразно.
А вдруг Ким тоже придет? Тогда она почувствует себя глупо. А
что, если... но, вспомнив глаза Бена, Динна решительно толкнула тяжелую
стеклянную дверь.
Гостей приветствовала миловидная молодая женщина, недалеко
от нее стояли два бармена в черных костюмах, один предлагал виски, другой –
шампанское. Судя по внешнему виду гостей, все они были либо знатоками
искусства, либо художниками. Динна быстро сориентировалась и поняла, что в
галерее выставлены работы одного пожилого художника. Он стоял с гордым видом
победителя в окружении друзей. В картинах, развешанных очень удачно,
чувствовалось влияние Ван Гога. Наконец Динна увидела Бена, он разговаривал с
несколькими гостями в дальнем от входа углу зала. Темно-синий костюм в тонкую
полоску был ему очень к лицу. Увидев Динну, Бен улыбнулся, извинился перед
собеседниками и направился в ее сторону. В считанные секунды он оказался рядом
с ней.
– Все-таки пришли? Я рад.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и Динна
улыбнулась – не могла не улыбнуться, потому что была очень рада снова увидеть
Бена.
– Хотите шампанского?
– Да, спасибо.
Услужливый бармен тут же вручил Динне фужер. Бен мягко взял
ее за локоть.
– Давайте пройдем в мой кабинет, я хочу вам кое-что
показать.
– Гравюры? – Динна покраснела и рассмеялась. – Ох,
извините, мне не следовало так говорить.
– А почему бы и нет? – Бен тоже засмеялся. – Но я хотел
показать не гравюры, а небольшую картину Ренуара. Я купил ее вчера вечером.
– Господи, где же вы ее купили?
Бен провел Динну подлинному коридору, застланному бежевой
ковровой дорожкой.
– Я приобрел Ренуара в частной коллекции, у одного
славного старика. Он говорит, что эта картина ему никогда не нравилась. Мне
страшно повезло, я купил ее за смешную цену.
Бен открыл ключом дверь кабинета и быстро вошел внутрь.
Динна увидела небольшую картину, прислоненную к стене. Изображение обнаженной
женщины было выполнено в очень характерной для художника манере, и для того,
чтобы узнать автора, не нужно было даже смотреть на подпись.
– Хороша, правда?
Бен смотрел на картину как гордый отец на новорожденного
ребенка, глаза его так горели, что Динна невольно улыбнулась.
– Чудо как хороша.
– Спасибо.
Бен пристально посмотрел на Динну, казалось, он хотел еще
что-то добавить, но передумал. Момент напряжения прошел, Бен улыбнулся и
посмотрел в другую сторону, жестом предлагая Динне последовать его примеру. Над
письменным столом висело еще одно полотно Эндрю Уайета, эту картину Динна
хорошо знала.
– Эта вещь мне тоже нравится, но не так, как та,
другая.
– Мне тоже женщина на берегу нравится больше.
Уайет напомнил обоим о Кармеле, и они задумчиво замолчали. В
это время в дверь кто-то постучал. В кабинет заглянула та самая молодая
женщина, которая приветствовала гостей при входе. Она поманила Бена.
– В чем дело, Салли? Ах да, позволь тебе представить
Динну Дюра. Она будет одним из наших новых художников.
Салли посмотрела на Динну с большим интересом, подошла
ближе, пожала ей руку и широко улыбнулась:
– Отличная новость!
Динна со смущенной улыбкой быстро посмотрела на Бена.
– Минуточку-минуточку, я ничего подобного не обещала!
– Пока нет, но я очень надеюсь, что вы согласитесь.
Салли, объясни, что у нас замечательная галерея, что мы никогда не обманываем
художников, никогда не вешаем их картины вверх ногами и не подрисовываем
обнаженным женщинам на картинах усы.
Динна засмеялась и покачала головой:
– В таком случае ваша галерея мне не подходит. Я давно
мечтаю увидеть одну из моих ню с усами, а пририсовать их самой не хватает
смелости.
