Когда Динна впервые отказалась ехать во Францию, Марк-Эдуард
был в шоке. А затем он стал задавать себе вопрос, означает ли это, что Динна
больше никогда не будет проводить лето во Франции, с его родными. Он решил
послать ей из Франции письмо с просьбой изменить решение. Вместе с письмом он
хотел прислать ей какой-нибудь красивый подарок. Вспоминая грустную
восемнадцатилетнюю красавицу, какой Динна много лет назад вошла в его кабинет,
Марк отправился к Диору.
Он просмотрел всю коллекцию, делая для себя пометки.
Наблюдая за моделями и внимательно рассматривая одежду, Марк пытался понять,
какая из вещей больше подходит Динне по стилю. Но его внимание то и дело
переключалось с собственно одежды на девушек, которые ее демонстрировали, и в
особенности на одну из них, самую эффектную. Она была ослепительна и двигалась
так, словно ее тело без слов говорило только с ним, с Марком. В своем деле она
была истинным гением. Она ходила, поворачивалась, кружилась, манила Марка,
делая это так, словно все ее старания предназначались одному ему. Марк смотрел
на нее затаив дыхание.
Когда показ закончился, он попросил о встрече с ней,
чувствуя себя при этом неловко, однако ощущение это длилось всего несколько
мгновений, не больше. Когда девушка к нему вышла, Марк испытал острейшее
желание схватить ее, стиснуть и почувствовать, как она тает в его объятиях. Она
была в обтягивающем черном платье из джерси, золотисто-каштановые волосы были
зачесаны наверх и уложены на макушке, ее удивительные голубые глаза то
царапали, то ласкали взглядом. Марк был рационалистом, он привык руководить и
властвовать, и никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. Непривычные
чувства одновременно и пугали, и восхищали его. Шанталь же, казалось, прекрасно
сознавала свою женскую власть и умело ею пользовалась – тонко, но с сокрушающей
силой.
В конце концов, вместо того чтобы купить платье Динне, он
купил Шанталь коктейль, потом еще один и еще. Закончили они тем, что пили
шампанское в баре отеля «Георг V», а затем Марк словно со стороны с изумлением
услышал собственный голос, предлагающий Шанталь снять для нее номер в отеле. Но
она засмеялась и мягко коснулась изящной рукой его лица.
– Ah, non, mon amour, pas encore. Пока еще нет, любовь
моя.
В таком случае когда? Марку хотелось прокричать эти слова во
все горло, но он этого не сделал. Он избрал другую тактику: ухаживал за ней,
обхаживал ее, осыпал подарками, и в конце концов она сдалась. Шанталь отдалась
ему робко, стыдливо, но это-то и воспламенило Марка, перевернув все в его душе.
Он вспыхивал от каждого ее прикосновения. Выходные они провели в квартире одного
из друзей Марка, расположенной в престижном районе, на авеню Фош. В квартире
была удивительно романтичная спальня с балконом, над которым нежно шептались
листья старых деревьев.
Марк на всю жизнь запомнил каждый звук, каждое мгновение
того уик-энда. Уже тогда он понял, что никогда не сможет насытиться мадемуазель
Шанталь Мартин, ему всегда будет мало. Она проникла в его кожу, вплелась в ее
ткань, как нить в ковер, и отныне для ощущения полного благополучия ему уже без
нее не обойтись, она стала ему необходима. Она его опустошила, околдовала, он
чуть с ума не сошел от желания, равного которому никогда прежде не испытывал.
Экзотическая, изысканная, вечно ускользающая Шанталь.
Это продолжалось пять лет. В Париже, в Афинах, в Риме. Когда
Марк оказывался в Европе, куда бы он ни ехал, он всюду брал с собой Шанталь: и
в отелях и ресторанах он представлял ее как мадам Дюра. За годы они к этому
привыкли, такого рода притворство просто стало частью их жизни. Частью, о
существовании которой прекрасно знал партнер Марка, Джим Салливан, а жена,
слава Богу, даже не догадывалась. Марк надеялся, что Динна никогда об этом не
узнает. Марк говорил себе, что у него нет причин рассказывать Динне, потому что
она ничего не теряет, на ее существовании его тайная связь никак не отражается.
У нее есть своя жизнь в Сан-Франциско и свой маленький мирок. А у него есть
Шанталь и свой мир, гораздо больший, чем мирок Динны. У него есть все, чего он
желает, коль скоро у него есть Шанталь. Марк молил Бога только о том, чтобы их
связь продлилась всю жизнь. Но Шанталь никогда не давала ему такого обещания.
– Alors, mon amour. Ну же, любовь моя, открой свой
подарок, открой.
Глаза Шанталь смеялись и дразнили, сердце Марка пустилось
вскачь. Он открыл коробку. Внутри оказались часы для подводного плавания,
которые ему так понравились утром. Он тогда еще сказал, что было бы здорово
надевать их на пляж, да и просто во время поездок на мыс Антиб.
– Бог мой, Шанталь. Ты сошла с ума!
Часы были баснословно дорогие. Но Шанталь небрежным взмахом
руки отмела все возражения Марка. Теперь, когда она больше не работала на дом
Диора, она могла позволить себе такую покупку. Три года назад Шанталь перестала
выступать на подиуме и открыла собственное модельное агентство. Сидеть в
парижской квартире, купленной на деньги Марка, и целыми днями ничего не делать,
кроме прически и маникюра, да еще дожидаться Марка – такая жизнь была на для
Шанталь. Она не желала ни от кого зависеть, и меньше всего – от Марка. Иногда
Марка это раздражало, а порой и пугало. Шанталь в нем не нуждалась, она его
только любила, но уж по крайней мере в этом он был уверен. Не важно, чем она
занимается, пока он в Америке, ведь она его любит. В этом Марк был абсолютно
уверен, и то, что им так хорошо вместе, только укрепляло эту уверенность.
– Тебе нравится?
Шанталь лукаво посмотрела на него поверх бокала кампари.
– Очень. – Марк-Эдуард понизил голос: – Но ты мне
нравишься больше.
– Правда, мой повелитель?
Шанталь изогнула бровь, и Марк почувствовал, что
возбуждается.
– Тебе нужны доказательства?
– Возможно. А что у тебя на уме? – Она обольстительно
посмотрела на него из-под шляпы.
– Вообще-то я собирался предложить тебе перекусить
где-нибудь за городом, но, может быть, лучше... – Марк ответил ей такой же
чувственной улыбкой.
– Обслуживание в номере?
– Отличная мысль, дорогая.
Марк жестом подозвал официанта и быстро расплатился.
Шанталь встала из-за столика медленным, плавным движением,
на мгновение позволив себе в соблазнительном покачивании коснуться своим телом
Марка. Затем она пошла между столиками, то и дело оглядываясь на Марка. Марк не
мог дождаться, когда они доберутся до номера. Ему хотелось схватить Шанталь за
руку и бегом бежать в отель. Но она шла в своем собственном темпе, в своей
собственной манере, сознавая, что Марк-Эдуард в ее власти. Он наблюдал за ней с
довольным видом, зная, что совсем скоро она окажется именно там, где ему нужно,
– в его объятиях и в его постели.
В номере Марк-Эдуард бросился расстегивать на Шанталь блузку
слишком быстро, она игриво стряхнула его руку и заставила дожидаться, когда
наконец ему будет позволено увидеть то, по чему он так изголодался. Лаская его
одной рукой, она нежно куснула его в шею. Наконец он нащупал пуговицу на ее
юбке, и вот уже юбка слетела на пол, Шанталь осталась в прозрачных розовых
кружевах. Блузку Марк с нее практически сорвал. Через мгновение она стояла
перед ним обнаженная. Он тихо застонал. Шанталь быстро и умело раздела его, и
они вместе упали на кровать. Сколько бы они ни занимались любовью, каждый
следующий раз бывал лучше предыдущего и даже лучше воспоминания о самом первом
разе. Каждый раз Марк-Эдуард чувствовал себя одновременно и удовлетворенным, и
все еще голодным, и это заставляло его с нетерпением ждать, когда они снова
соединятся.
