Сначала Динна решила не открывать, но потом подумала, что,
возможно, это Ким пришла ее навестить. Ким увидела бы свет в окне студии и
поняла, что она прячется. Поэтому Динна вытерла слезы полой рубашки и босиком
сбежала вниз по лестнице. Она даже не спросила, кто там, просто взяла и
открыла. Босиком, в джинсах, с растрепанными волосами, падающими на лицо, она
походила на школьницу. Ожидая увидеть Ким, Динна подняла голову и остолбенела.
Перед ней стоял Бен.
– Я не вовремя? – спросил он. Динна замотала головой.
– Мы можем поговорить?
Судя по его виду, он пребывал в таком же смятенном
состоянии, что и Динна. Когда она кивнула, Бен быстро вошел в холл.
– Пойдем в студию, я была там.
Бен испытующе всмотрелся в ее глаза:
– Работала?
Динна снова замотала головой:
– Нет, думала.
– Я тоже думал.
Динна тихо закрыла за ним дверь и пошла вперед. Бен прошел
за ней в студию, она жестом предложила ему сесть в ее любимое кресло.
– Вино, кофе?
– Ни то, ни другое, спасибо.
Казалось, Бен вдруг занервничал, словно засомневался, не зря
ли он пришел. Он сел в кресло, закрыл глаза и провел рукой по волосам.
– Это безумие, мне не надо было приходить.
– Я рада, что ты пришел.
– В таком случае... – он открыл глаза и неуверенно
улыбнулся, – я тоже рад. Динна, я знаю, это сумасшествие, но, черт побери, я
тебя люблю. Я чувствую себя как неуправляемый подросток. Мои действия не
подчиняются логике. Мне не следовало даже просто находиться здесь. Я не могу
сказать тебе ничего осмысленного, кроме того, что я уже сказал на пляже. – Бен
опустил глаза и понизил голос: – Что я тебя люблю.
На несколько секунд в студии стало очень тихо. Динна
смотрела на Бена, и ее глаза наполнялись слезами. Он услышал, как она
вздохнула.
– Я тоже тебя люблю.
– Знаешь, зачем я пришел? – спросил Бен. – Я пришел,
чтобы сказать, что я на все согласен. Я приму все, что ты готова мне дать, –
мгновение, вечер или целое лето. После этого я не встану у тебя на пути, я тебя
отпущу. Но мне невыносимо больно видеть, что мы теряем то, что у нас могло бы
быть.
Бен наконец посмотрел на Динну. Ее лицо было мокрым от слез,
слезы капали на заляпанную краской рубашку, но она улыбнулась и протянула Бену
руку. Он решительно взял ее руку и потянул Динну к себе.
– А тебе не кажется, что это безумие?
– Кажется, еще как. А что будет в конце лета?
– Мы разойдемся.
– А если мы не сможем?
– Нам придется это сделать. Я тебя отпущу, потому что
знаю, что делаю это ради тебя, ради твоего спокойствия. А ты?
– Наверное, я тоже смогу. – Динна обняла его. – Мне все
равно, что будет потом, я тебя люблю, и все.
Бен привлек ее ближе и улыбнулся. Динна сказала именно то,
что он надеялся услышать. Неожиданно он почувствовал себя свободным, полным
жизни, по-настоящему живым.
– Динна, ты переедешь ко мне? В моем доме кавардак, но
я хочу, чтобы ты разделила его со мной, хочу, чтобы ты увидела мои сокровища.
Мне хочется показать тебе все, что мне дорого, подарить тебе мою жизнь,
показать мои галереи, чтобы ты поняла, как они работают. Я хочу гулять с тобой
по пляжу в Кармеле, я хочу... ох, Динна, любимая, я тебя люблю!
Они оба засмеялись. Бен подхватил Динну на руки и понес вниз
по лестнице. Динна мысленно порадовалась, что у Маргарет выходной, но
продолжить эту мысль она не решилась. О Марке она сейчас совсем не думала.
Сейчас она принадлежала Бену. На это лето она с ним.
Глава 9
– Доброе утро, – нежно прошептал ей на ухо Бен.
Динна открыла глаза. Она лежала в незнакомой комнате и
смотрела на бледно-желтую стену. Кто-то распахнул ставни на больших окнах,
обращенных на залив, и комнату заливало солнце. Прямо под окном росли деревья,
доносилось пение птиц. Стоял прекрасный летний день, очень теплый, больше
похожий на сентябрьский, чем на июньский.
Взгляд Динны заскользил по бледно-желтой стене, и она
увидела сначала акварель с изображением пляжа, потом небольшой рисунок пастелью
и картину маслом. Все три работы, неброские и очень солнечные, были в чем-то
похожи на самого Бена. Бен приподнялся на локте, зевнул и с удовольствием
потянулся. Он смотрел на Динну взглядом, полным любви, взглядом, от которого
все его лицо преобразилось.
– Я уж думал, ты никогда не проснешься! Я жду тебя уже
целый час.
Теперь он стал похож не на любовника, а на нетерпеливого
мальчишку. Динна засмеялась:
– Наверное, я немного устала.
Она снова улыбнулась и нырнула под простыню, положив одну
руку на бедро Бена. Они провели вместе восхитительную и очень длинную ночь и
заснули только под утро.
– Это что, жалоба?
– Угу.
Динна стала покрывать поцелуями ногу Бена, постепенно
поднимаясь все выше, пока не дошла до его бедра. Здесь она поцеловала полоску
незагорелой кожи, где пульсировала голубая вена.
– Доброе утро, любовь моя.
Видя реакцию Бена на ее поцелуи, Динна улыбнулась. Бен
бережно потянул ее вверх, в свои объятия.
– Я тебе уже говорил сегодня утром, как сильно я тебя
люблю?
Он с нежностью смотрел в ее глаза, и на его лице Динна
видела нечто такое, о чем она мечтала, что рисовала на своих картинах, но чего
никогда не находила в реальности. Это была страсть, открытая, ничем не
ограниченная любовь – то, чего она когда-то ждала и жаждала, но в Конце концов
перестала, разуверившись в самом ее существовании.
– Я тебя люблю, Динна, я тебя люблю...
Слова Бена словно таяли на губах Динны. Он поцеловал ее –
впервые за это утро – и накрыл ее тело своим. Динна было запротестовала, но не
очень убедительно, со смехом и ужимками. Бен теснее прижал ее к себе.
– Ты против?
Он выглядел довольным и слегка удивленным, непохоже было,
чтобы ее ответ, каким бы он ни был, поколебал его намерения.
– Бен, но я еще не почистила зубы! И не причесалась.
И...
Он снова стал ее целовать, и ее слабые протесты смолкли, она
засмеялась и провела пальцами по его спутанным волосам.
– Бен, мне нужно...
– Нет, не нужно. Ты мне такая нравишься. Было похоже,
что он говорит искренне.
– Но я...
– Тсс.
– Бен!
Но Динна уже забыла, что ей нужно причесаться и почистить
зубы, она была слишком счастлива, чтобы думать о таких мелочах, невидимая волна
подхватила ее и унесла в море наслаждений. Казалось, Бен вошел не только в ее
тело, но и в самую душу.
