– Бен? – тихо позвала Динна.
– Что, любимая?
– А вдруг выставка получит плохие отзывы?
Это прозвучало так испуганно и так по-детски, что Бену стало
смешно. Но он не засмеялся, потому что понимал, как Динна волнуется.
– Не получит. – Бен обнял Динну под лоскутным одеялом.
Это одеяло много лет назад жена одного художника подарила матери Бена, было это
в Нью-Йорке. – Я тебе обещаю, что отзывы будут прекрасные.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю, потому что ты очень хороший художник. – Он
поцеловал Динну в шею. От прикосновения ее нагого тела его пробрала сладкая
дрожь. – И потому что я тебя очень люблю.
– Глупый ты.
– Не понял. – Бен усмехнулся и посмотрел на нее. – Я
признаюсь тебе в любви, я ты говоришь, что я глупый. Вот что, дорогуша...
Он привлек Динну к себе и закрыл ей рот поцелуем, и они
вместе скрылись под одеялом.
На следующее утро Динна проснулась в шесть часов, встала и
сразу ушла в рабочую комнату. Она вспомнила об одной картине, которой там было
не место. Потом еще об одной, которая, по-видимому, вставлена в неподходящую
раму. Выпив кофе, Динна подумала, что, кажется, еще две картины остались
неподписанными. Так продолжалось все четыре дня. Перед выставкой Динна
пребывала в лихорадочно-взвинченном состоянии. Бен посмеивался и пытался ее
успокоить. Как-то он повел ее обедать в ресторан, в другой день уговорил пойти
в кино, потом чуть ли не силой увлек с собой на пляж, затащил в воду и заставил
поплавать. По ночам они допоздна занимались любовью. Наконец наступил четверг,
и Бен повел Динну в кафе на ленч.
– Ничего не хочу слышать, – заявил он, предостерегающе
вскинув руку.
– Бен, а вдруг...
– Нет. До вечера – ни слова о выставке.
– Но...
– Никаких «но»! – Он приложил к ее губам палец, который
Динна тут же стряхнула, охваченная новым приступом беспокойства. Бен в ответ
только засмеялся: – Как вино?
– Какое вино?
Динна рассеянно огляделась, Бен указал ей на бокал:
– Вот это, которое ты пьешь. Нравится?
– Не знаю. Я хотела спросить тебя о другом, ты...
Бен демонстративно заткнул уши пальцами. Динна засмеялась:
– Хватит, Бен, прекрати!
– Что?
Бен довольно улыбнулся: он добился своего – Динна смеялась.
– Выслушай меня, я хотела спросить кое-что насчет
завтрашнего дня.
Бен начал мурлыкать себе под нос какую-то мелодию, не убирая
рук от ушей. Динна все смеялась и не могла остановиться.
– Несносный тип! Я тебя ненавижу.
– Ничего подобного, ты не можешь от меня оторваться и
хочешь утащить меня в укромное место, чтобы там на меня наброситься. Я угадал?
– Вообще-то теперь, когда ты это сказал... – Динна
усмехнулась и поднесла к губам бокал с вином.
До конца ленча они поддразнивали друг друга. Бен взял
выходной на полдня, к выставке все было готово, все картины уже висели на своих
местах. В галерее распоряжалась Салли, и Бен решил, что ему стоит побыть с
Динной. Он боялся, что она в последний момент передумает насчет выставки или
расклеится. Кроме того, он приготовил для нее сюрприз. Когда они вышли из кафе
и направились к машине, Бен посмотрел на часы.
– Динна, ты не против, если я по дороге загляну к
«Саксу»?
– Сейчас? – удивилась Динна. – Да нет, не против.
– Я ненадолго.
Перед магазином Бен затормозил и загадочно улыбнулся:
– Зайдешь со мной?
– Нет, я подожду в машине.
– Точно?
Бен не слишком настаивал, но он знал, что сегодня Динне не
хочется оставаться одной даже ненадолго.
– Ладно, я пойду с тобой. – Она поддалась легко.
Довольно улыбаясь, Бен вошел в магазин вместе с Динной. – Что тебе здесь нужно?
– Я приехал забрать платье, – сообщил Бен с
поразительной самоуверенностью и со столь же поразительной небрежностью.
– Платье?
– Нуда, для Салли. Она сказала, что у нее самой не
будет времени. Вот я и пообещал забрать его в магазине и доставить в галерею с
таким расчетом, чтобы она успела переодеться. Кстати, а в чем ты пойдешь на
открытие выставки?
Бен сомневался, что Динна вообще об этом подумала, она была
слишком занята своими картинами.
– Ну-у, не знаю, я собиралась надеть черное платье.
Динна привезла из дома три закрытых вечерних платья, и они висели в шкафу Бена
вместе с ее джинсами, заляпанными краской рубашками, габардиновыми брюками и
полудюжиной кашемировых свитеров с воротником «под горло». Бену нравилось
видеть вещи Динны рядом со своими собственными.
– А почему ты не хочешь надеть зеленое?
– Слишком нарядно. – Динна отвечала на вопросы Бена,
однако ее мысли, казалось, были за тысячу миль отсюда. – Послушай, ты не
знаешь, кто из критиков придет на открытие?
Динна озабоченно взглянула на Бена.
– А мне не кажется, что оно слишком нарядное, –
безмятежно заметил тот.
– Ты слышал мой вопрос?
В голос Динны прокралось страдание.
– Нет. Так как насчет зеленого платья?
– К черту зеленое платье. Я спросила...
Бен крепко поцеловал ее в губы. Когда он оторвался от нее,
Динна долго не могла перевести дух. В это время лифт остановился на втором
этаже универмага, и двери открылись.
– Бен! – укоризненно воскликнула Динна. Но их никто не
видел, поблизости не было ни души. – Ты меня наконец выслушаешь?
– Нет.
Бен уже разговаривал с продавщицей. Та принесла платье.
– Отлично. – Бен улыбнулся продавщице и повернулся к
Динне: – Что скажешь?
Динна вопросительно хмыкнула. Мысли ее по-прежнему были
далеко, однако покупка внезапно приковала к себе ее внимание. Это было платье
из тонкой шерсти сиреневого цвета, с высоким воротом, длинным рукавом и
открытой спиной. К платью прилагался жакет очень удачного покроя. Динна подошла
ближе и пощупала тонкую шерсть. Ткань явно французская, да и фасон тоже. Ей
подумалось, что платье наверняка стоит целое состояние.
– Какая прелесть.
Бен и продавщица переглянулись, улыбаясь одними глазами.
– Пожалуй, я все-таки надену зеленое платье.
– А по-моему, не стоит, – сказал Бен и предложил с
абсолютно невинным видом: – Может, лучше наденешь это?
Динна растерялась:
– Мне надеть платье Салли? Ерунда какая-то, ничего не
понимаю.
