– С Пилар произошел несчастный случай. Ох, Бен... Динна
вдруг расплакалась, уже не сдерживаясь: она была испугана, у нее болело сердце
за дочь, а еще она не могла простить Марку того, что он разрешил Пилар купить
мотоцикл.
– Успокойся, дорогая, я сейчас приеду. Ты не против,
если я зайду к вам в дом?
– Не против.
Уже через семь минут Маргарет открыла Бену дверь. Динна
ждала в своей комнате. На ней был все тот же костюм, в котором она ходила на
ленч с Ким, и серьги, подарок Бена. Взглянув на нее, Бен быстро подошел к ней и
обнял.
– Все хорошо, девочка моя, все хорошо.
Динна рассказала ему, что у Пилар парализованы ноги.
– Возможно, это лишь временная реакция на падение. Ты же
пока не знаешь всех подробностей. Возможно, все еще не так страшно, как кажется
сейчас. – Бен заметил, что она очень бледна. – Может быть, выпьешь что-нибудь?
Динна замотала головой. Ее лицо выражало муку. Она снова
заплакала и снова нашла утешение в объятиях Бена.
– Мне в голову лезут всякие кошмары.
– Постарайся не думать о плохом, ты должна собрать все
силы, чтобы продержаться до Парижа. – Он заглянул ей влицо. – Может, хочешь,
чтобы я поехал с тобой?
Динна вздохнула и попыталась улыбнуться.
– Хочу, но нельзя. Но все равно спасибо, что предложил.
Я люблю тебя.
– Если я тебе понадоблюсь, только позвони, и я тут же
прилечу, договорились?
Динна кивнула.
– Ты можешь позвонить за меня Ким и рассказать, что
случилось? – спросила Динна. – Я пыталась до нее дозвониться, но ее нет дома.
– А она ничего не заподозрит, если я позвоню?
Бен беспокоился, но не за Ким, а за Динну. Динна улыбнулась:
– Не заподозрит, сегодня за ленчем я ей сама рассказала
про нас. Между прочим, она каким-то образом уже догадалась. Она что-то заметила
еще на открытии моей выставки. Ким считает, что ты хороший человек, и я с ней
согласна.
Динна снова потянулась к Бену, и он крепко обнял ее. Не
скоро у нее снова будет возможность его обнимать, быть с ним.
– Знаешь, мне бы хотелось еще раз вернуться домой,
просто побыть там... это меня успокаивает.
Бен понял, что она говорит о его доме.
– Скоро ты туда вернешься.
Динна подняла голову и посмотрела Бену в глаза:
– Обещаешь?
– Обещаю. А теперь тебе пора. У тебя есть все, что
нужно? Динна кивнула и снова закрыла глаза. У нее вдруг закружилась голова.
– Тебе плохо?
– Нет, все в порядке.
Бен вышел первым, Динна спустилась по лестнице вслед за ним
и, перед тем как уйти, обняла Маргарет. Теперь час на дорогу до аэропорта,
затем еще сорок пять минут до вылета. А еще через двенадцать часов она будет в
Париже – со своей девочкой, с Пилар.
Всю дорогу до аэропорта Динна молчала и молилась просебя,
чтобы застать дочь живой.
Глава 15
– Quoi? Oh, mon Dieu! Доминик, ты уверена?
– Совершенно уверена. Я говорила и с твоей матерью, и с
врачом.
– Как фамилия врача? – Доминик назвала фамилию. Марк
торопливо потянулся за ручкой, Шанталь протянула ему свою. – Когда была
операция?
– Сегодня утром – утром по парижскому времени. Кажется,
часа три назад. Мне сказали, что операция прошла нормально, но Пилар еще не
пришла в сознание. Больше всего врачей беспокоят ее ноги и травма головы.
Марк-Эдуард слушал секретаршу, и по его щекам текли слезы.
– Я пошлю телеграмму, а вечером постараюсь быть там.
Марк переключился на портье и заговорил короткими,
отрывистыми фразами:
– Это Дюра. Мне нужен билет на самолет. До Парижа.
Немедленно.
Он положил трубку, вытер слезы и посмотрел на Шанталь со
странным выражением.
– Что-то с Пилар? – спросила она. Марк кивнул. – Что-то
серьезное?
Она присела рядом с ним на диван и взяла его за руки.
– Они не знают... не знают...
Марк-Эдуард не мог ни заставить себя повторить то, что он
услышал, ни сказать Шанталь, что Пилар разбилась на мотоцикле, который подарил
ей он. Так и не договорив, он затрясся в рыданиях.
Динна вышла из самолета в аэропорту Шарля де Голля как в
тумане, состоящем из смеси усталости, страха и тошноты. Ночью в самолете она не
могла спать, весь полет она просидела, сцепив пальцы и глядя прямо перед собой.
Из аэропорта она позвонила в больницу, но новостей не было. В аэропорту Динна
взяла такси и поехала прямо в больницу. Назвав таксисту адрес, она добавила
только: «Aussi vite que possible»
[8]
– и после этого молчала всю
дорогу.
Таксист в истинно галльской манере понял ее слова буквально.
Деревья по сторонам дороги проносились мимо так быстро, что слились перед
глазами Динны в одну сплошную зеленую массу. Таксист ловко лавировал, объезжая
все попадающиеся на пути препятствия, а Динна сидела неподвижно, устремив
взгляд прямо перед собой. Каждая клеточка в ее теле, казалось, пульсировала в
напряженном ожидании и кричала: «Быстрее, быстрее!» Ей показалось, что до того
момента, когда машина выехала на бульвар Виктора Гюго и затормозила перед
входом в Американскую больницу, прошло несколько часов. Динна быстро достала из
бумажника франки – деньги она обменяла еще в аэропорту, – сунула водителю сотню
и, не поблагодарив его, открыла дверцу. Таксист посмотрел на нее вопросительно:
– Voire monnaie?
Динна отрицательно покачала головой. О сдаче она сейчас даже
не думала. Ее плотно сжатые губы превратились в тонкую скорбную складку на
бледном лице с застывшим на нем выражением мучительной агонии. Таксист все
понял еще тогда, когда она назвала ему адрес больницы. Сейчас он только
спросил:
– Муж?
– Non. Ma fille
[9]
.
Глаза Динны снова наполнились слезами. Водитель сочувственно
кивнул:
– Desolee
[10]
.
Он взял с сиденья ее небольшой саквояж из коричневой кожи,
вышел из машины и подождал, пока выйдет Динна. Ему хотелось что-то сказать женщине,
как-то ее подбодрить, у него тоже была дочь, и он мог понять страдание,
написанное на лице пассажирки. Однажды такое же выражение лица было у его жены
– когда они чуть не потеряли сына. Таксист молча протянул Динне саквояж. Их
взгляды встретились лишь на долю секунды, потом Динна повернулась и быстро
пошла к широкой двустворчатой двери больницы.
