– Что ж, похоже, нам придется нелегко, так что на
прощание можно и посмеяться.
Динна так и сделала, но на этот раз ее смех перешел в плач.
– Кажется, я совсем расклеилась.
– Да, точно. – Бен удовлетворенно кивнул и усмехнулся,
но усмешка почти не затронула глаз. – Я тоже. Но если честно, дорогая, думаю,
что нам все-таки выпал единственный шанс из множества. – Он криво улыбнулся,
склонился к ней, поцеловал ее еще раз, напряженно посмотрел в глаза и сказал: –
Иди.
Динна кивнула и дотронулась до его лица. Выходя из машины,
она крепко сжимала кулаки. Несколько мгновений она постояла, глядя на Бена,
потом повернулась и решительно направилась к дому. Она еще нащупывала в сумке
ключи, когда услышала, что Бен уехал. Но она не повернула голову, не
оглянулась, не посмотрела ему вслед – она похоронила его в своем сердце и вошла
в дом, который ей предстояло до конца жизни делить с Марком.
Глава 25
– Доброе утро, дорогая, как спалось?
Марк стоял возле кровати и смотрел на Динну.
– Ты что, опоздал на самолет?
О прошедшей неделе, о том, что Динна буквально сбежала из
Парижа, не было сказано ни слова.
– Да, опоздал. Глупо получилось. Сначала не мог поймать
такси, потом попал в пробку... десять тысяч мелких катастроф... а потом пришлось
шесть часов ждать следующего рейса. Как ты себя чувствуешь?
– Прилично.
– И не более того?
В ответ Динна только пожала плечами. В действительности она
чувствовала себя ужасно, ей хотелось умереть. Ей был нужен только Бен, но не
так, как получилось в сложившейся ситуации, не с ребенком Марка-Эдуарда.
– Я хочу, чтобы ты сегодня же показалась врачу, –
сказал Марк. – Мне поручить Доминик записать тебя на прием, или ты сама
запишешься?
– Мне все равно.
Что за странная кротость? Марку не нравилось то, что он
видел. Динна была бледна, выглядела изможденной и несчастной, и ей было
совершенно безразлично все, что он говорил.
– Я хочу, чтобы ты показалась врачу сегодня же, –
повторил Марк.
– Хорошо. Я могу пойти к нему сама, или ты поручишь
Доминик проводить меня?
Глаза Динны метали молнии.
– Это не важно. Так ты обещаешь пойти?
– Обещаю. А ты куда сегодня собираешься? В Афины? В
Рим?
Динна встала с кровати, прошла мимо Марка в ванную и тихо
закрыла за собой дверь. Марк мрачно подумал, что ему предстоят «веселенькие»
восемь месяцев. Когда ребенок не родится в ожидаемый срок, он скажет Динне, что
это задержка, такое случается сплошь и рядом – дети часто рождаются на три
недели позже. Марк продумал этот вопрос еще в самолете.
Он подошел к закрытой двери в ванную и громко сказал:
– Если я тебе понадоблюсь, я буду в офисе. Обязательно
сходи сегодня к врачу, ты меня поняла?
– Да, отлично поняла.
Динна старалась говорить твердо, чтобы Марк не почувствовал,
что она плачет. Однако так дальше продолжаться не могло. Динна поняла, что она
не сможет жить с этим грузом, ей это не по силам. С ребенком или без, но ей
нужно уйти от Марка и найти способ вернуться к Бену. У Динны появилась одна
идея. Дождавшись, когда хлопнет входная дверь, оыа вышла из ванной и направилась
к телефону. На том конце провода медсестра сначала сказала, что доктор занят,
но когда Динна попросила объяснить ему, кто звонит, врач подошел к телефону.
– Динна, это вы?
Он явно удивился, в последнее время она звонила ему очень
редко.
– Здравствуйте, доктор Джонс. – Динна вздохнула с
облегчением уже от того, что услышала его голос. Доктор Джонс обязательно ей
поможет, он всегда ей помогал. – У меня проблема, очень серьезная. Вы можете
меня принять?
Врач услышал в ее голосе настойчивость.
– Вы имеете в виду сегодняшний день?
– А вы очень на меня рассердитесь, если я скажу «да»?
– Нет, не рассержусь, ведь если я начну рвать на голове
волосы, у меня их совсем не останется. А ваша проблема не может подождать?
– Нет, иначе я сойду с ума.
– Ну хорошо, подъезжайте через час.
Через час Динна была в кабинете врача. Доктор Джонс
откинулся на спинку большого кресла, обитого красной кожей, – Динна помнила это
кресло, и в ее памяти оно прочно ассоциировалось с этим врачом.
– Так что случилось?
– Я беременна.
Врач и бровью не повел, на его лице не дрогнул ни один
мускул, взгляд оставался спокойным.
– Как вы себя в связи с этим чувствуете?
– Ужасно. Время неподходящее, да и не только в этом
дело.
– Марк относится к вашей беременности так же? «При чем
здесь Марк? Какое имеет значение его отношение?» Однако Динна сказала правду:
– Нет. Он очень доволен. Но у меня есть тысяча причин
считать, что это неправильно. Первая причина – я слишком стара.
– Физиологически – нет. Может быть, вы считаете, что
вам будет не по силам справиться с маленьким ребенком?
– Дело не столько в этом... Я слишком стара, чтобы
проходить через все это снова. А вдруг опять что-нибудь случится, вдруг ребенок
умрет?
– Если вас беспокоит именно это, то вы волнуетесь
напрасно. Я думаю, вы и сами это понимаете. Вы не хуже меня знаете, что те две
смерти никак между собой не связаны. Это были две трагические случайности.
Такое больше не повторится. Но по-моему, Динна, вы пытаетесь сказать мне нечто
другое: что вы не хотите этого ребенка. Не важно, по каким причинам. Или есть
причины, о которых вы мне не говорите?
– Да, есть... я не хочу иметь ребенка от Марка. На
мгновение врач опешил.
– Это просто прихоть, или у вас есть этому какое-то
объяснение?
– Это не прихоть. Я все лето думала о том, чтобы уйти
от него.
– Понятно. Он об этом знает? – Динна грустно покачала
головой. – Это осложняет дело, вы согласны? Но ребенок от него?
Десять лет назад доктор Джонс ни за что бы не задал ей
такого вопроса, но сейчас положение дел явно изменилось. В голосе врача слышались
доброта и искреннее участие, поэтому Динна спокойно ответила:
– Ребенок от него. – После короткой заминки она
добавила: – Если бы срок беременности был меньше, ребенок был бы от другого
человека.
– Откуда вы знаете, что срок беременности – два месяца?
– Мне так сказали во Франции.
– Врачи могли ошибиться, хотя скорее всего они правы.
Почему вы не хотите этого ребенка? Потому что он от Марка?
