– С Рождеством, мадам! Я так рада, что ты смогла
приехать. – Динна протянула руки к Ким, и подруги обнялись. – Я уехала всего
две недели назад, но меня уже замучила ностальгия.
– Напрасно, здесь замечательно.
Ким вошла в дом и огляделась. Динна неплохо потрудилась:
покрасила кухню, вымыла полы. В углу стояла крошечная елка, украшенная
лампочками и серебряными шарами. Под деревцем лежало три пакета с подарками,
каждый был помечен именем Ким.
– Тебе правда нравится?
Динна улыбнулась и стала похожей на маленькую девочку.
Впервые за долгое время она выглядела счастливой и умиротворенной. За эти
несколько недель она вновь обрела себя. В маленькой светлой гостиной мебели
было немного, но комната казалась уютной и гостеприимной. Здесь стояли плетеное
кресло, заново выкрашенное в белый цвет, и очаровательный старинный диванчик,
на котором Динна сменила обивку. Теперь он был обит нежно-голубой тканью.
Повсюду были видны комнатные растения и цветы в живописных старых бутылках
вместо ваз. На стенах висело несколько любимых картин Динны, а на пол она
купила чудесный ковер с очень красивым орнаментом. На каминной доске были
выставлены медные горшки, на маленьком дощатом столе, за которым могли
поместиться двое, стояли латунные подсвечники. В комнате была даже бронзовая
люстра. Динна собственноручно сшила занавески из накрахмаленного тюля, который
она обнаружила в одном из чемоданов. Казалось, Динна жила в доме уже многие годы.
Стены маленькой спальни Динна оклеила миленькими
нежно-розовыми обоями с рисунком в старинном стиле, рядом с этой спальней
находилась вторая, еще меньше. Эта спальня была пуста, если не считать плетеной
колыбельки и деревянной лошадки в углу возле двери.
Ким огляделась, одобрительно кивнула и села на стул.
– Динна, я просто влюбилась в твой дом. Можно мне здесь
остаться?
– Можно как минимум на год. Но боюсь, кое-что тебе
может не понравиться, у дома есть свои причуды. Например, горячая вода
появляется и исчезает совершенно непредсказуемо, печь разогревается целую
вечность, окна туго открываются, камин дымит... – Динна усмехнулась. – Но он
мне все равно нравится. Правда, он похож на кукольный домик?
– Точно. Твой дом нравится мне гораздо больше моего, в
моем совсем нет шарма.
– В твоем больше шика. Но меня вполне устраивает этот.
Глядя на Динну, трудно было поверить, что всего лишь месяц назад она жила в
шикарном особняке. Она казалась вполне довольной своим нынешним положением.
– Хочешь кофе?
Ким кивнула. Динна ушла в кухню и вернулась с двумя
кружками, над которыми поднимался пар.
– Ну, что новенького?
Мольберт, стоящий в углу кухни, уже сказал Ким то, что ее
интересовало. Динна вернулась к работе.
– Я снова рисую, – сообщила Динна с радостью и
гордостью.
– Это я поняла. Но что ты собираешься делать с
картинами?
– Наверное, буду продавать. Я уже продала три картины,
на эти деньги куплены мебель, посуда, простыни.
Динна не уточнила, что, кроме трех картин, она продала
серьги с изумрудами и бриллиантами. Но она об этом не жалела, из оставшихся
вещей она ничего не стремилась сохранить, сейчас для нее важнее всего был
ребенок, все остальное больше не имело значения.
– Где ты их продаешь?
Ким задала свой вопрос не без умысла, но Динна предугадала
ход ее мыслей. Она усмехнулась и отпила кофе из кружки.
– Это не важно.
– Если ты не хочешь встречаться с Беном, не встречайся,
но почему бы не позволить ему продавать твои картины?
Ким виделась с Беном всего неделю назад, и выглядел он тогда
ужасно. Ей хотелось подсунуть ему адрес Динны, но она понимала, что не имеет
права так поступить. Динна должна сама найти к нему обратную дорожку. Если она
вообще это сделает, в чем Ким начинала сомневаться. Динна выглядела счастливой,
казалось, что ей лучше одной.
– Может, хотя бы позвонишь Бену насчет своей работы?
– Не говори глупости, Ким. Что бы я этим доказала? Нет.
Я не могу. Даже если я позвоню и попрошу Бена заняться моими картинами, он
скорее всего плюнет мне в лицо.
– Очень сомневаюсь.
Однако Ким не исключала, что Динна может оказаться права. В
последнее время Бен перестал спрашивать ее, как дела у Динны. Они словно
заключили между собой молчаливое соглашение и больше не упоминали о Динне. Ким
понимала Бена.
– А как Марк? От него слышно что-нибудь?
Динна покачала головой.
– Я ему позвонила после того, как поговорила со своим
адвокатом. Марк меня понимает, мы практически все решили.
– Как ты думаешь, он женится на той женщине? Динна
вздохнула и улыбнулась:
– Возможно. Сейчас она живет с ним в его доме. Но мне
кажется... – ее улыбка угасла, – что мой уход стал для него своего рода шоком.
За последний год с нами обоими слишком много всего произошло.
Ким пыталась понять, не скучает ли Динна по Марку. Глядя на
нее, можно было подумать, что скучает. Но быть может, лишь по привычке. В любом
случае она проделала огромный путь.
– Откуда ты знаешь, что та женщина живет в доме Марка?
Ким сомневалась, что Марк сделал столь честное признание сам.
– Мне сказала Маргарет, когда я позвонила, чтобы
узнать, как у нее дела. Насколько я поняла, в следующем месяце она увольняется.
Марку не нужны лишние напоминания о моем присутствии в доме. Так что мы все
должны начинать жизнь с нуля.
– Так вот, оказывается, как называется то, что ты
делаешь, – протянула Ким.
Динна с улыбкой кивнула:
– Начинать с нуля не очень легко, но я пытаюсь. Дом и
работа не дают мне скучать и задумываться. В следующем месяце я хочу закончить
отделку детской. Я нашла потрясающую ткань, а стены собираюсь разрисовать
персонажами из «Матушки Гусыни».
Ким улыбнулась. За непринужденным разговором в уютной
гостиной время летело незаметно. В начале шестого Динна встала и включила свет.
– Я и не заметила, что мы сидим в потемках.
– Мне пора, – сказала Ким. – Еще через мост ехать.
Между прочим, у тебя есть какие-нибудь планы на Рождество?
Ким не сомневалась, что никаких планов у Динны нет. И Динна
действительно покачала головой.
– В этом году я собираюсь просто посидеть в тишине...
здесь.
Ким кивнула и почувствовала угрызения совести.
– Я собираюсь в горы, покататься на лыжах. Хочешь со
мной?
Динна засмеялась и показала на свой живот. Она была в конце
пятого месяца, и теперь наконец-то все показатели соответствовали срокам.
Аккуратный округлившийся животик был хорошо заметен под блузкой. Она погладила
себя и тепло улыбнулась Ким:
