— Ужасно! — ухмыльнулся Ник, все еще не в
состоянии поверить тому, что видел собственными глазами.
Естественное чувство высоты, безошибочное ощущение
направления, способность правильно вести самолет, полагаясь на интуицию, но при
этом точно зная, что она делает…
— Пожалуй, я больше не смогу с тобой летать, —
поддразнил он ее.
Однако по его лицу Кэсси все поняла и издала громкий крик
радости. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой счастливой. Ник — ее
самый лучший друг! Он подарил ей то, о чем она всю жизнь мечтала. И это только
начало!
— Хорошая девочка. На, попей.
Он протянул ей кока-колу. Кэсси сделала большой глоток,
отсалютовала бутылкой и протянула ее обратно своему новому инструктору.
— Смотри только, чтобы голова не закружилась. Излишняя
уверенность в себе тоже опасна. Никогда нельзя слишком полагаться на себя.
Никогда не думай, что ты сможешь все, что захочешь. Это не так. Эта птичка —
всего-навсего машина, и, если голова у тебя вдруг закружится от успеха, земля
неожиданно окажется чересчур близко и ты сядешь на дерево, сама не заметишь
как. Не забывай об этом.
— Да, сэр. Не забуду, сэр.
Однако Кэсси чувствовала себя слишком счастливой, чтобы
обращать внимание на его предостережения. Да, она должна быть крайне осторожной
и внимательной. Она готова к этому. Но в то же время она знала, что рождена для
того, чтобы летать. А теперь и Ник это подтвердил. Возможно, в один прекрасный
день он убедит отца. Ну а пока.., пока она научится всему что только можно и
станет самым лучшим пилотом на свете. Лучше, чем Джин Бэттен, лучше, чем Луиза
Тэйден и все остальные.
— Когда мы снова сможем этим заняться?
Больше всего ей хотелось вновь подняться в воздух. Она не
сможет долго ждать следующего урока. Правда, Кэсси знала, что Ник оплачивает
горючее из собственного кармана, и не хотела вводить его в излишние расходы. И
тем не менее она, как наркоман, хотела еще, и поскорее. Ник это прекрасно
понимал.
— Ты, конечно, предпочла бы прямо завтра. Угадал?
Он смотрел на нее с доброй усмешкой. В ее возрасте он вел
себя точно так же. Фактически он начал летать как раз в семнадцать лет. А после
войны объездил чуть ли не все аэропорты страны в поисках работы, пока не прибыл
в Иллинойс и не начал летать у своего старого друга Пэта О'Мэлли.
— Надо подумать, Кэсс… — Ник на несколько минут
замолчал. — Может быть, через пару дней. Не хочу, чтобы Пэт что-нибудь
заподозрил оттого, что я слишком часто беру «Дженни». Обычно я на ней почти не
летаю.
Он действительно не хотел вызывать ничьих подозрений.
Пусть Кэсси сначала приобретет побольше практики, прежде чем
они решатся подступиться к Пэту и продемонстрировать перед ним все ее
мастерство, в котором Ник теперь нисколько не сомневался. Да, она в тысячу раз
лучше своего брата и многих из тех, кого он. Ник, когда-либо обучал. Но надо
еще убедить в этом Пэта, а это будет не так-то легко.
— А ты не можешь сказать ему, что даешь здесь уроки
кому-нибудь другому и для этого берешь «Дженни»? Ему совсем необязательно
знать, что это я. И у тебя будет хороший предлог пользоваться «Дженни», когда
захочешь.
— А деньги за уроки, мисс? Где они? Мне совсем не
улыбается, чтобы твой отец заподозрил меня в мошенничестве.
Они с Пэтом отдавали друг другу доходы в тех случаях, когда
один пользовался самолетами другого или занимал под уроки время,
предназначенное для полетов по контрактам О'Мэлли.
Услышав об этом, Кэсси совсем растерялась:
— Может быть, я смогу платить тебе.., немного.., из
своих сбережений.
Она казалась крайне встревоженной. Ник ласково растрепал ее
ярко-рыжие волосы.
— Не переживай. Я что-нибудь придумаю. Найду, как
увести «Дженни». Мы еще с тобой полетаем, обещаю.
Она подняла на него глаза и улыбнулась такой нежной улыбкой,
что сердце его подскочило. Никакой другой платы ему и не надо.
Ник помог девушке выбраться из самолета. Заметил неподалеку
тенистое дерево.
— Ты привезла с собой что-нибудь поесть?
Кэсси кивнула. Они вместе подошли к дереву и сели в его
тени. Кэсси поделилась с Ником сандвичем, а он с ней — кока-колой. Он пил много
кока-колы, спиртное же — почти никогда, в отличие от Пэта, любившего порой
выпить добрую порцию хорошего виски. Ник проводил слишком много времени в
воздухе, чтобы позволять себе пить. Нередко его поднимали даже ночью с постели,
если дело того требовало. В любой момент могло понадобиться срочно перевезти
почту или груз куда-нибудь на дальнее расстояние, от Мексики до Аляски. А Ник
не смог бы это сделать, если бы неожиданно оказался выпившим или даже просто с
похмелья. Пэт, кстати, тоже вел себя осмотрительно и никогда не пил, если
предполагал, что скоро придется лететь.
Они долго говорили о полетах, потом о ее семье, о том, как
много все они значили для Ника, когда он впервые приехал в Иллинойс. Он
рассказал, что проделал долгий путь из самого Нью-Йорка для того, чтобы
работать у ее отца.
— Во время войны он так много для меня сделал. Я тогда
был совсем зеленым юнцом. Я счастлив, что тебе никогда не доведется испытать
подобное. Например, сражаться на высоте десять тысяч футов с целой группой этих
чокнутых немцев.
Мне это иногда казалось игрой. Порой я забывал, что все
происходит в действительности… Это было так увлекательно!
Глаза его блестели. Многие из его друзей вспоминали военное
прошлое как лучшее время в их жизни, перед которым все остальное меркнет. Кэсси
иногда подозревала, что и отец порой испытывает те же чувства.
— Наверное, после этого все остальное кажется таким
скучным, будничным. В учебных полетах на «Дженни» или перевозках грузов в
Калифорнию на «хэндли» нет ничего увлекательного.
— Конечно. Но теперь мне это нравится. И я здесь на
своем месте. На земле я никогда себя так не чувствую, Кэсс, пусть это И звучит
нелепо. Вся моя жизнь там, наверху. — Он взглянул на небо,
вздохнул. — Все остальное я делаю далеко не так хорошо.
Он откинулся назад, оперся о ствол дерева.
— Что, например?
Ей стало любопытно. Она знает его, можно сказать, всю жизнь,
но до сих пор он обращался с ней как с ребенком.
Лишь сейчас, когда у них появилась общая тайна, они в первый
раз разговаривают на равных.
— Ну, не знаю.., брак, отношения с друзьями.., вообще с
другими людьми.., со всеми, за исключением летчиков, с которыми я работаю.
— Но с нами ты всегда просто чудо.
Она улыбаясь смотрела на него снизу вверх с невинным
выражением, а он дивился тому, как она еще молода.
— Это совсем другое дело. Вы моя семья. Но с другими… я
не знаю.., иногда мне очень трудно общаться с людьми, которые не летают. Мне
нелегко их понимать, и им тоже, я думаю, нелегко понять меня.., особенно
женщинам.
