Они продолжали заниматься своим делом в течение последующих
семнадцати лет. Годы мчались быстрее, чем их самолеты, поднимавшиеся в воздух с
четырех ухоженных взлетных полос аэропорта О'Мэлли. Три из этих полос они расположили
в форме треугольника, четвертая, проходящая с севера на юг, его рассекала. Это
означало, что теперь они могли совершать посадку практически при любом
направлении ветра, и им не приходилось закрывать аэропорт даже тогда, когда там
скапливалось слишком много самолетов Теперь они владели флотилией из десяти
самолетов. Два из них купил Ник на свои собственные деньги, остальные
принадлежали Пэту. Ник лишь работал на Пэта, однако Пэт всегда вел себя с ним
исключительно великодушно. За эти годы совместной работы они еще крепче
сдружились. Не раз Пэт предлагал Нику стать партнером по бизнесу, но всякий раз
Ник отвечал, что не хочет этой головной боли. Ему нравится быть наемным
рабочим, так он говорил. Хотя все вокруг знали, что Ник Гэлвин и Пэт О'Мэлли — это
как одно целое и задеть одного из них означало нажить себе смертельного врага в
другом. Ник любил Пэта, как отца, как брата, как друга. И детей его он любил,
как родных. Он любил все, что окружало Пэта О'Мэлли.
В общем же семейные отношения, пожалуй, не были самой
сильной стороной его натуры. Однажды, в 1922-м, в двадцать один год, он
женился, но брак его продолжался всего шесть месяцев, после чего
восемнадцатилетняя новобрачная сбежала к родителям в Небраску. Ник познакомился
с ней, когда перевозил почту. По дороге он остановился в городе, где она жила,
и зашел в единственный ресторан, принадлежавший ее родителям.
Вскоре, однако, выяснилось, что больше всего на свете она
ненавидела штат Иллинойс и самолеты. Когда Ник поднимал свою жену в воздух, ей
становилось плохо. При виде самолета она разражалась слезами, а когда Ник
улетал от нее, громко рыдала. Конечно, она была ему не пара. Оба они
почувствовали огромное облегчение, когда родители новобрачной приехали, чтобы
окончательно забрать ее. Ник никогда не чувствовал себя таким несчастным, как в
период своего кратковременного брака, и поклялся себе, что больше этого никогда
не случится. Конечно, в его жизни время от времени появлялись женщины, и
наверняка их было немало, но Ник об этом не распространялся. Ходили слухи о
какой-то замужней даме из другого города, однако никто так до конца и не сумел
выяснить, правда это или нет. Пэту Ник не говорил об этом ни слова.
Из обаятельного большого мальчишки он превратился в красивого
мужчину и, похоже, прекрасно знал, что делает. Женщины, если они и
присутствовали в его жизни, оставались незаметными для других. Вокруг говорили
только о том, как много он работает, или же о том, как много времени проводит с
семейством О'Мэлли.
Ник действительно большую часть свободного времени проводил
в их доме, с их детьми, выполняя роль доброго дядюшки. Уна давно уже отказалась
от мысли сосватать его с кем-нибудь из своих знакомых. Когда-то она даже
пыталась обратить его внимание на свою младшую сестру, молоденькую хорошенькую
вдову. Несколько лет назад та приезжала к ним погостить. Однако всем давно
стало ясно, что женитьба ни в малейшей степени не интересует Ника Гэлвина. Его
интересовали самолеты и семья О'Мэлли. Лишь изредка он заводил кратковременную
связь с какой-нибудь женщиной. Жил Ник уединенно, много работал, чужими делами
не интересовался.
— Он заслуживает лучшей участи, — много раз
повторяла Уна.
— А почему ты считаешь, что только женитьба изменит к
лучшему его жизнь? — поддразнивал ее Пэт.
Однако независимо от того, что думала Уна, убедить Ника она
ни в чем не могла. И наконец отступилась. В свои тридцать пять лет Ник,
казалось, был вполне счастлив и к тому же слишком занят для того, чтобы уделять
внимание жене и детям. Он проводил по пятнадцать-шестнадцать часов в сутки в
аэропорту О'Мэлли. Единственной, кто проводил там не меньше времени, чем Пэт и
Ник, была Кэсси.
Ей исполнилось семнадцать лет. Большую часть своей
сознательной жизни она провела в отцовском аэропорту. Кэсси могла заправить
любой самолет горючим, подать сигнал на посадку и подготовить самолет к взлету.
Она содержала в порядке взлетные полосы, чистила ангары, мыла самолеты из
шланга, а каждую свободную минуту проводила в разговорах с пилотами. Она знала
устройство всех моторов и особенности любого самолета, имевшегося в их
распоряжении. Более того, она инстинктивно чувствовала, если что-то было не в
порядке. Ни одна мельчайшая деталь, пусть даже самая сложная и запутанная, не
ускользала от ее внимания. Она замечала, знала и помнила все. И могла бы,
наверное, с закрытыми глазами, по памяти, поднявшись в воздух, описать любой
самолет.
Да, она росла необыкновенным ребенком.
Нередко Пэту приходилось ссориться с ней чуть ли не до
драки, чтобы заставить пойти домой помочь матери. Кэсси в таких случаях
отвечала, что там есть сестры, а в ней мать не нуждается. Пэту же хотелось
избавиться от нее. Нечего девчонке торчать в аэропорту, она должна быть дома,
там ее место. Но если ему и удавалось прогнать ее, на следующий день в шесть
утра, подобно солнцу, возвращающемуся на небо каждое утро, Кэсси снова
приходила в аэропорт, чтобы побыть там час или два до начала занятий в школе. В
конце концов Пэт оставил ее в покое.
В семнадцать лет она превратилась в высокую, потрясающе
красивую девушку с ясными голубыми глазами и ярко-рыжими волосами. Однако ее
ничто не интересовало, кроме самолетов, и ни о чем другом она не думала. Ник
сразу понял, даже еще не видя ее за штурвалом, что Кэсси — прирожденный пилот.
Ему казалось, что Пэт тоже должен бы это почувствовать. Однако Пэт твердо решил
ни в коем случае не позволять Кэсси учиться летать. Плевать ему на Амелию
Эрхарт, Джекки Кокрэн, Нэнси Лав, Луизу Тэйден и прочих летчиц, вообще на всех
этих женщин из Женского воздушного дерби.
Ни одна из его дочерей летать не будет, и точка. Вначале они
с Ником часто ссорились из-за этого, но в конце концов Ник понял, что бороться
бесполезно. В те времена немало женщин пришли в авиацию, и многие из них даже
стали выдающимися летчицами, однако, по мнению Пэта О'Мэлли, дело зашло слишком
далеко. Все равно ни одна женщина никогда не сможет летать так, как мужчина. И
уж конечно, ни одна женщина никогда не будет водить его самолеты. А Кэсси
О'Мэлли — тем более.
Не раз Ник пытался доказать ему, что, по его мнению, некоторые
из теперешних женщин-летчиц водят самолеты лучше, чем Линдберг. Во время одного
из таких споров Пэт чуть не набросился на Ника с кулаками. Чарлз Линдберг был
его богом, его кумиром, таким же, как в свое время Рикенбекер. У Пэта даже
хранился снимок — он вместе с Линдбергом, когда тот приземлился в аэропорту
О'Мэлли в 1927 году, во время своего трехмесячного путешествия по стране.
Сейчас, девять лет спустя, эта фотография, пыльная и выцветшая, все еще висела
на стене на самом почетном месте — над письменным столом Пэта О'Мэлли.
Для Пэта не существовало вопроса о том, может ли хоть одна
женщина превзойти Чарлза Линдберга или хотя бы сравниться с ним в искусстве
управлять самолетом и в отваге. В конце концов, и жена Линдберга — всего лишь
обыкновенный штурман и радиооператор. Как можно сравнивать непревзойденного
Линди с кем бы то ни было! Да это просто святотатство! Пэт не желал выслушивать
подобное от Ника Гэлвина. У Ника же реакция друга вызывала только смех. Ему
даже нравилось доводить Пэта до белого каления. Однако он знал, что в этом
споре ему никогда не победить. По мнению Пэта, женщины по своей природе не
созданы для авиации, и не важно, сколько они там налетали часов, сколько
рекордов побили, сколько состязаний выиграли и насколько хорошо смотрятся в
своих летных костюмах. Женщины для этого просто не созданы — так считал Пэтрик
О'Мэлли.
