Ник старался говорить спокойно:
— Я могу не вернуться, Кэсс. — В этом, пожалуй,
главное.
Он не собирался заставлять ее ждать его здесь. Это было бы
несправедливо по отношению к ней. Она еще так молода. — Это вполне
возможно. Я могу вернуться не раньше чем лет через пять, а могу и вообще не
вернуться. Ты что, собираешься сидеть и ждать меня? При той жизни, какую ты
сейчас ведешь, при тех возможностях, которые перед тобой открыты?
Ждать человека вдвое старше тебя, человека, который может
оставить тебя вдовой без единого пенни еще прежде, чем ты начнешь жить? Забудь
об этом, Кэсс. Это моя жизнь. Я ее такой сделал. Я хочу летать. Не хочу никаких
привязанностей. Никаких обещаний. Так что.., забудь обо всем.
— Как ты можешь так говорить!
— Очень просто. Потому что я слишком тебя люблю. Я
хочу, чтобы ты оставалась свободной и добилась сногсшибательных успехов, чтобы
ты получила от жизни все, что можно, летала на всевозможных самолетах — при
условии, что это не слишком опасно. И еще я хочу, чтобы ты была счастлива. Всю
жизнь. И я не желаю волноваться о том, чем ты там занимаешься, пока буду
гоняться за каким-нибудь «краутом» над Ла-Маншем.
— Ты просто жуткий эгоист!
— Как и большинство людей. Особенно летчиков. Иначе, я
думаю, невозможно. Каждый день рисковать жизнью и знать, что те, кого ты
любишь, в это время с ума сходят от страха…
Или того лучше — разбиться на воздушном празднике на глазах
своих любимых… Только подумай об этом, Кэсси. Подумай, на какую жизнь мы
обрекли бы тех, кого любим.
— Я много об этом думала. Но мы-то с тобой оба хорошо
это знаем. Вот в чем наше преимущество. В этом мы на равных.
— Да нет же. Тебе всего двадцать лет, черт побери! У
тебя вся жизнь впереди, И какая жизнь! Ты же не можешь сидеть и ждать меня.
Впрочем, если я вернусь целым и невредимым да при этом выиграю большой куш на
скачках, я тебе позвоню.
Нет, его невозможно переубедить! Такой же упрямец, как и она
сама.
— Я тебя ненавижу.
— Я предполагал, что так случится. Особенно в тот
момент, когда целовал тебя.
И он снова поцеловал ее. Вся ее ярость, гнев и отчаяние,
казалось, слились воедино и взорвались в бурном порыве страсти, не уступавшей
по силе той, что испытывал Ник. Он так много хотел бы изменить, но не мог. Он
хотел бы заниматься с ней любовью, пока оба они не умрут от наслаждения.
Огромным усилием воли он заставил себя оторваться от Кэсс, пока не поздно. Оба
они почувствовали, что стали ближе друг другу в этот момент. Кэсси едва могла
говорить.
— Ты будешь мне писать? — спросила она.
— Если смогу. Но особенно не жди и не слишком волнуйся,
если писем не будет. Этого я как раз и не хочу. Не хочу, чтобы ты ждала меня.
Наша история любви — самая короткая в мире. Я люблю тебя. Все. Конец. Наверное,
мне вообще не следовало это говорить.
— Тогда почему ты сказал?
— Потому что я эгоистичный сукин сын. Просто не мог
больше выдержать. Я сдерживал себя всякий раз, когда мы с тобой встречались. А
когда уезжал от тебя из Калифорнии… вообще чуть не умер. В последнее время мне
невыносимо хотелось сказать тебе о своей любви. Но это ничего не меняет, Кэсс,
я все равно уезжаю.
Они еще долго говорили все о том же. Казалось, они кружат по
одному и тому же месту. Ей так и не удалось переубедить его. В конце концов они
полетели обратно после бесчисленных поцелуев, во время которых едва не сорвали
друг с друга одежду.
Почти весь этот печальный уик-энд Кэсси провела вместе с
ним. Когда пришло время уезжать, ей показалось, что сердце у нее разорвется.
Такого отчаяния она не испытывала ни разу в жизни.
Отец чувствовал, что происходит, и попытался поговорить с
Кэсси перед отъездом. Но ей это мало помогло. Она просто почувствовала, что он
стал ей ближе, однако в ее отношениях с Ником это ничего не изменило. Как это
возможно? Они любят друг друга, а Ник велит ей забыть об этом! Она не стала
рассказывать отцу все в подробностях, но он, кажется, и без слов понял.
— Он такой, и с этим ничего не поделаешь, Кэсс, Хочет
оставаться свободным для того, чтобы иметь возможность делать то, что считает
нужным.
— Но это же не наша война, папа.
— Он намерен сделать ее своей. У него это хорошо
получится. Он вообще хороший парень, Кэсси.
— Я это знаю… — Кэсси с несчастным видом взглянула на
отца. — Он считает, что слишком стар для меня.
— Он прав. Знаешь, раньше меня беспокоило то, что он
может в тебя влюбиться. Теперь я думаю, что он дал бы тебе много хорошего. Но в
этом мужчину невозможно убедить, пока он сам не созреет.
— И еще он боится, что ты на него рассердишься.
— Он знает, что это не так. Дело не в этом. Проблема в
нем самом. В том, что он считает наилучшим для тебя. Боюсь, сейчас ты не
найдешь ответа на все свои вопросы, Кэсс. Если вам повезет, он вернется, и вы
сможете попробовать… когда-нибудь потом.
— А если он не вернется?
— Тогда у тебя останется сознание, что ты в своей жизни
знала незаурядного человека и что он тебя любил.
Кэсси крепко прижалась к отцу. Какие невыносимо тяжелые
уроки дает нам жизнь…
Она попрощалась с родными. Ник отвез ее на летное поле,
помог проверить самолет. Против воли залюбовался этой необыкновенной машиной.
Моторы заревели. Внезапно Ник привлек ее к себе.
— Береги себя, — в отчаянии проговорила
Кэсси. — Я тебя люблю.
— Я тебя тоже. Будь умницей и летай как следует…
Теперь-то я понимаю, почему они приставили к тебе компаньонку и
наставницу. — Он поддразнивал ее, чтобы снять напряжение разлуки. За этот
уик-энд они уже столько раз едва не теряли рассудок.
Слезы текли по ее щекам.
— Пиши мне.., пожалуйста.., дай хоть знать, где ты
находишься.
С печальной улыбкой он указал на небо, и Кэсси без слов все
поняла. Он больше не мог говорить. Они расстаются, а там кто знает, что
уготовано им судьбой, даже если он вернется. Не может быть никаких обещаний, и
нет никакой уверенности в будущем. Существует лишь настоящее. Сейчас он любит
ее так, как никогда никого не любил и вряд ли когда-нибудь полюбит.
— Спокойно, Кэсс. И выше нос, девочка. — С улыбкой
на губах Ник отступил в сторону, однако в глазах его тоже стояли слезы. —
Я люблю тебя, — произнес он едва слышно.
Она долго смотрела на него сквозь слезы. Почти вслепую
вырулила на взлетную полосу. В первый раз в жизни она не почувствовала обычного
счастья, поднимаясь над землей. Медленно помахала ему крыльями и двинулась на
запад.
Ник смотрел ей вслед.
Глава 13
Первые недели после расставания с Ником оказались для Кэсси
особенно тяжелыми. Мысли ее постоянно возвращались к нему. Приходилось делать
над собой усилие, чтобы сосредоточиться на другие вещах. Она теперь все время
летала, с раннего утра до позднего вечера. В сентябре поставила два рекорда на
«фаэтоне».
