У Кэсси возникло странное ощущение, будто ею завладели
посторонние, чужие люди, будто теперь она принадлежит им. От этой мысли ей
стало очень неуютно. Однажды вечером она попыталась поговорить об этом с отцом,
и он предупредил ее, что после перелета будет еще хуже. Вспомнить только, какую
цену пришлось заплатить бедняге Линди… Его сына похитили и убили… Да, за славу
иногда приходится платить страшной ценой. Пэт, однако, надеялся, что Десмонд
сумеет защитить его дочь. "
Как ни странно, Десмонд неожиданно подтвердил ее мысли. И
что еще удивительнее, он, похоже, полностью принимал такое положение вещей.
— Ты теперь принадлежишь им, Кэсс. Они хотят разделить
с тобой твое счастье. Не стоит им в этом отказывать. И потом, всегда приятно
дать людям немного счастья.
По-видимому, Десмонд Уильямс сейчас, как и всегда, не
забывал о своем долге перед публикой.
Однако Кэсси оказалась не готова к тому непрерывному и
пристальному вниманию, каким окружили ее репортеры в эти полтора месяца перед
свадьбой. За ней следовали по пятам, ее фотографировали в ангаре, в офисе, где
они вместе с Билли просматривали планы и карты, у двери ее квартиры, по дороге
на работу, в магазинах и, конечно, везде, где она появлялась вместе с
Десмондом.
Теперь Кэсси повсюду брала с собой Нэнси Фэйрстоун для
защиты, а иногда даже пыталась скрыть лицо, надев широкополую шляпу, темные
очки или шарф. Назойливость репортеров буквально потрясала. Они висели на
пожарных лестницах, неожиданно выскакивали из-под навесов, прятались в кустах и
автомобилях. Они набрасывались на нее, выскакивая неизвестно откуда.
В начале февраля Кэсси начала серьезно опасаться за свой
рассудок. Эти журналисты в конце концов сведут ее с ума. И Нэнси на этот раз
ничем не могла помочь. Более того, она все время была погружена в свои мысли и
даже не интересовалась подробностями предстоящей свадьбы.
Десмонд успокоил Кэсси на этот счет. Он попросит мисс
Фитцпатрик с ассистенткой позаботиться обо всем. У Кэсси и без того достаточно
дел: ей нужно готовиться к тихоокеанскому перелету, да и контакты с прессой
отнимают много времени. Она не должна отвлекаться еще и на подготовку собственной
свадьбы.
Кэсси обратила внимание на то, что Десмонд никогда не
воспринимает всерьез ее рассказы о странном поведении Нэнси Фэйрстоун. Девушка,
например, пыталась объяснить ему, что в последнее время Нэнси часто
раздражается в ее присутствии, и она, Кэсси, не может понять почему. С того
самого момента, как они с Десмондом объявили о помолвке, Нэнси стала враждебной
и раздражительной без всякой видимой причины.
Она теперь старалась проводить с Кэсси как можно меньше времени,
а однажды вечером в ответ на приглашение Кэсси пообедать вместе сказала, что
должна остаться дома и помочь Дженни с домашними заданиями"
— Я не могу понять, в чем дело, и мне от этого не по
себе.
Иногда у меня даже появляется ощущение, что она меня
ненавидит.
Правда, они с Нэнси так и не стали близкими подругами, о чем
Кэсси мечтала в самом начале их знакомства, однако всегда оставались в
приятельских отношениях и, как ей казалось, наслаждались обществом друг друга.
— Возможно, ее расстраивают приготовления к
свадьбе, — задумчиво произнес Десмонд с видом человека, пытающегося
проанализировать ситуацию. — Может быть, они напомнили ей о муже,
разворошили болезненные воспоминания. Вот она и пытается отойти в сторону,
чтобы избежать неприятных эмоций. — Десмонд улыбнулся, всем своим видом
показывая, что его невеста еще слишком молода и о многих вещах просто не
думает. — Я ведь уже говорил тебе, со всеми проблемами обращайся к мисс
Фитцпатрик.
— Да-да, я так и сделаю. Ты, конечно, прав. Я просто
идиотка, что не подумала об этом.
Встретившись с Нэнси в следующий раз, Кэсси убедилась, что
объяснения Десмонда, по всей видимости, в точности описывают то, что происходит
с ее компаньонкой. Несколько раз та замыкалась в себе, разговаривая с Кэсси, а
однажды даже оборвала ее на полуслове, когда Кэсси заговорила о каких-то
деталях свадебной процедуры и попросила ее совета. После разговора с Десмондом
Кэсси решила последовать его совету и некоторое время держаться от Нэнси
подальше.
Теперь ей приходилось справляться с прессой самостоятельно,
однако временами это становилось невыносимым.
Однажды она вбежала в дом Десмонда через черный ход и без
сил упала в кресло. Неужели они никогда не отстанут?
Некоторое время назад Кэсси начала перевозить вещи из своей
квартиры, и кто-то, по-видимому, продал эту информацию репортерам. Сейчас они
столпились перед дверью дома еще прежде, чем она сюда приехала, и теперь
поджидали ее. Десмонд появился у парадного входа через полчаса, и они, конечно,
сразу его окружили. В конце концов ему удалось уговорить Кэсси выйти к ним,
чтобы попозировать для нескольких фотографий и покончить с этим. Сам он
превосходно управлялся с журналистской братией. Давал ровно столько информации,
сколько требовалось, чтобы осчастливить на некоторое время.
— Вы все еще нервничаете? — выкрикнул один из
репортеров.
Кэсси кивнула:
— Я тревожусь только о том, что вы и в день свадьбы не
дадите мне прохода.
Все дружно рассмеялись:
— Мы будем там, можете не сомневаться.
Через несколько минут Кэсси и Десмонд вошли в дом, а
репортеры исчезли.., до завтрашнего утра.
Родители прилетели за день до свадьбы. Десмонд Заказал для
них номер в «Беверли-Уилшир». Сестры не смогли приехать из-за детей. Десмонд
предложил Билли стать его шафером на свадьбе, и Кэсси была тронута. Похоже, это
будет почти семейный праздник. Отец благословит ее, несмотря на то что всю
церемонию будет проводить судья, а не священник. В качестве подружки невесты
Кэсси пригласила Нэнси Фэйрстоун. Та вначале отказалась, предложив Кэсси
пригласить одну из сестер, однако после того как Десмонд поговорил с ней,
неохотно согласилась. Для нее купили платье из серого атласа, а для Кэсси —
роскошное белое атласное платье и маленькую шляпку с короткой белой вуалью. В
руке она будет держать букет из белых орхидей, ландышей и белых роз. Десмонд
подарил ей нитку жемчуга, принадлежавшего его матери, и серьги с жемчугом и
бриллиантами.
Кэсси пошла показаться матери. Уна с гордостью оглядела
дочь. На глазах ее выступили слезы. Никогда еще она не видела Кэсси такой
прекрасной, такой возбужденной, такой сияющей.
— Ты будешь невестой года, Кэсс. Как ты хороша! Знаешь,
я вижу твои фотографии каждый день, во всех газетах и журналах.
Следующий день не обманул ничьих ожиданий. Фотографы,
репортеры и кинооператоры ждали за дверями дома судьи. Приехали даже
представители иностранной прессы. Молодых осыпали рисом и цветами всю дорогу до
«Беверли-Уилшир», где Десмонд устроил небольшой банкет в отдельном зале.
В вестибюле отеля тоже толпились репортеры: кто-то успел
шепнуть им, что свадьба состоится здесь.
