— В чем дело, радость моя? Мне ты можешь все
рассказать. Как бы там ни было, мы ведь старые друзья.
Они присели рядом на старое бревно, он взял ее руку.., и
увидел тонкий золотой обруч на среднем пальце. На этот раз Кэсси не надела свой
шикарный обручальный перстень с бриллиантом, только это простое колечко,
которое сказало ему обо всем. Взгляды их встретились, Кэсси молча кивнула. Ник
смотрел с таким видом, как будто получил неожиданный удар.
— Ты.., вышла замуж?!
— Да, — печально произнесла Кэсси.
Теперь, несмотря на все попытки уговорить себя, несмотря на
то что Ник сам дал ей полную свободу, у нее снова появилось ощущение, будто она
предала его. Ведь можно было подождать… Почему она так поспешила?
— Я вышла замуж три месяца назад. Я бы сказала тебе… но
ты за весь год не написал мне ни строчки.., и потом, я все равно не знала, как
об этом сказать… — Голос ее прервался, По щекам медленно потекли слезы.
— Кто он? — Может быть, все-таки Билли? Они
прилетели вместе, и выглядит он как-то.., не так, как обычно. Нику всегда
казалось, что из них получилась бы прекрасная пара.
Во всяком случае, по возрасту они друг другу подходят.
Кажется, он именно этого желал для нее, и тем не менее сейчас ему стало так
больно, что на глазах выступили невольные слезы. Голос срывался. — Это…
Билли?
Кэсси от неожиданности засмеялась сквозь слезы.
— Нет, конечно. — Она надолго замолчала, отвела
взгляд.
Потом снова взглянула ему прямо в глаза. — Десмонд.
Воцарилось молчание, показавшееся бесконечным. Ник словно не
мог уразуметь, что она сказала. В конце концов он непроизвольно издал звук,
похожий на стон. Он все понял.
— Десмонд Уильямс?!
Как будто среди их общих знакомых существовали десятки
других людей по имени Десмонд.
Кэсси молча кивнула. Он долго смотрел на нее с мучительным
чувством, постепенно перераставшим в ярость.
— Господи ты Боже мой… Ради всего святого, Кэсс… Как
можно быть такой дурой! Ведь я же тебя предупреждал! Ты же знаешь, почему он на
тебе женился.
— Потому что ему этого хотелось, Ник. Я ему нужна. Он
любит меня, по-своему. — Кэсси теперь и сама в это не очень верила. Она
знала лучше, чем кто бы то ни было, что в жизни Десмонда нет места ни для чего
иного, кроме самолетов и прессы.
— Ему никто не нужен, только пилот-навигатор и
съемочная группа. И ты это знаешь не хуже меня. Я видел только киножурналы
пятимесячной давности, но готов поклясться, что он уже выкачал все, что мог, из
вашего брака и что ты проводишь больше времени перед камерой, чем Грета Гарбо.
— Ник, до перелета осталось всего пять недель. Разве
может быть иначе?
— Я все-таки ожидал, что в твоей голове окажется больше
мозгов и ты разглядишь, что это за человек. Он шарлатан и ничтожество! Он будет
эксплуатировать тебя до тех пор, пока не выжмет все без остатка, или заставит
летать до тех пор, пока ты не свалишься где-нибудь или не врежешься в дерево в
машине, которая окажется для тебя слишком тяжелой. Его интересуют только две
вещи: его чертова компания и реклама.
Это же не человек, а машина. Он гений рекламы, и больше
ничего. Неужели ты его любишь?! Скажи мне честно!
Теперь он кричал на нее, не помня себя. Кэсси непроизвольно
поморщилась от его жалящих слов.
— Да, люблю. И он меня любит. Он постоянно обо мне думает.
Заботится ©-том, чтобы… Конечно, он заботится о своих самолетах и о нашем
перелете. И все-таки он делает абсолютно все возможное, чтобы меня обезопасить.
— Что, например? Может, собирается послать тебя вместе
с командой людей-амфибий с водонепроницаемыми кинокамерами? Очнись, Кэсс! Ну
скажи мне, разве он уже не использовал в рекламных целях вашу свадьбу, ваш
брак? Сам я этих фильмов не видел, но они наверняка есть, держу пари. И
свадебный букет ты, наверное, бросила прямо оператору.
— Ну и что из того?
Кэсси сознавала, что Ник говорит сущую правду, хотя сам,
возможно, не подозревает, что попал в цель. Десмонд постоянно убеждал ее быть
терпеливой, повторял, что пресса составляет важную часть их будущего перелета и
вообще всей их жизни. Но женился он на ней не ради этого, в этом Кэсси не
сомневалась. Даже слушать эту гадость не хочется. И вообще, какое право имеет
Ник говорить все это! Он сам ей даже ни разу не написал.
— А тебе какое дело до этого? Ты же не захотел на мне
жениться. Тебе я не нужна. Ты не написал мне ни строчки, ты не пожелал остаться
здесь со мной, ты даже не оставил мне надежды на будущее. Тебе захотелось
поиграть в героя в чужой драке. Вот и занимайся этим. Ты меня не хотел, ты сам
сказал мне об этом. Тебе просто нравилось забавляться со мной, пока ты был
здесь. А потом ты просто-напросто снялся с места и улетел, чтобы жить своей
жизнью, не думая ни о ком.
Скатертью дорога! Но у меня тоже есть право распоряжаться
собой, и я теперь тоже живу своей жизнью.
— Нет, ты не живешь. Это только игра твоего
воображения. Как только перелет закончится и ему больше не понадобится
подпитывать прессу все новыми и новыми иллюзиями, он тебя тут же бросит, ты и
оглянуться не успеешь. А может быть, оставит тебя при себе, но не будет
обращать на тебя никакого внимания.
Да ведь Десмонд именно так и ведет себя сейчас, невольно
подумала Кэсси. Но нет, это все из-за предстоящего перелета, из-за того, что у
них сейчас слишком много работы. Нет-нет, Ник не прав, и все, что он говорит,
ложь. Он просто злится оттого, что сам проиграл. Кэсси очень хотелось так
думать.
Ник придвинулся к ней ближе. Он едва удерживался, чтобы не
схватить ее в объятия. Сдерживал себя лишь из уважения к Кэсси, ставшей чужой
женой.
— Я слышал, он содержит с полдюжины любовниц, Кэсс.
Тебе кто-нибудь об этом говорил или ты сама уже догадалась?
— Что за ерунда! И в любом случае ты-то откуда можешь
об этом знать?
— Слухами земля полнится. Он вовсе не такой святоша,
каким может показаться. И не такой муж, какого ты ждала. — Ну почему,
почему он сам на ней не женился! Тогда ему казалось, что это нехорошо, не
правильно. Ему и сейчас так кажется. Однако ее брак с Десмондом Уильямсом — еще
хуже. — Он просто подонок, Кэсс. Скорее всего он тебя вовсе не любит.
Посмотри же правде в глаза. Он все время играет на публику, он показушник,
толпа — его стихия. И ты вовсе не вышла за него замуж на самом-то деле. Тебя
просто включили в труппу.
Эти слова вызвали у Кэсси такой страх, что сейчас ей
хотелось лишь одного — остановить Ника, заставить его замолчать. Она с силой
взмахнула рукой, намереваясь ударить его, однако он оказался быстрее. Схватил
ее руку, заломил за спину и.., он больше не мог сдерживаться. В следующий
момент, не сознавая толком, что делает, он уже целовал ее так, как не целовал
никогда раньше. И Кэсси — она больше не была той незрелой девочкой, она
превратилась в женщину — почувствовала, что отвечает на его поцелуи. На
какие-то бесконечные доли секунды они прижались друг к другу в безотчетном
порыве страсти.
