Кэсси пообещала звонить как можно чаще, а если удастся,
приехать еще раз до перелета, хотя сомневалась, что Десмонд отпустит ее.
Взглянув на бледное лицо отца, она решила, что обязательно это сделает.
Когда они приехали в аэропорт. Ник уже ждал в конторе.
Он кинул на Кэсси долгий и пристальный взгляд. Прошел с ними
к самолету, внешне беззаботно болтая с Билли. Однако Кэсси каждое мгновение
ощущала его присутствие. Она словно до сих пор чувствовала каждой клеточкой
своего тела прикосновения его гладкой кожи и то блаженство, которое оба они
испытывали прошедшей ночью. Их и прежде связывали общее прошлое, любовь и
привязанность друг к другу, а теперь к этому прибавилась еще и страсть, огонь
которой — Кэсси это знала — никогда не угаснет в ней.
— Ну, давайте, ребята, счастливого пути. — Ник
снова с тревогой вспомнил об этом проклятом перелете. — Присматривай там,
чтобы она не врезалась в дерево, — сказал он Билли.
Они с Билли пожали друг другу руки. Кэсси в это время
проверяла самолет. Ник не мог оторвать от нее глаз.
Кэсси поцеловала отца. Билли поднялся в самолет и устроился
на сиденье. Пришла неизбежная минута прощания. Кэсси повернулась к Нику.
Взгляды их встретились, руки соприкоснулись. Ник притянул ее к себе и нежно
поцеловал, не таясь ни от кого. Он больше об этом не думал. Только бы еще раз
дать ей почувствовать, как он ее любит.
— Береги себя, Кэсс, — прошептал он ей в самые волосы. —
Не наделай там глупостей, над Тихим океаном. — Как бы ему хотелось, чтобы
этот перелет не состоялся! Но остановить ее он не мог.
— Люблю тебя. Ты хоть иногда давай о себе знать. —
В глазах ее, полных слез, отразилось все то, что чувствовал в эту минуту и он
сам.
Ник кивнул. В последний раз сжал ее руку. Кэсси вошла в
самолет. Расставание на этот раз казалось почти невозможным.
Пэт наблюдал за ними, переживая за обоих. Он не произнес ни
единого слова упрека.
Огромный самолет Десмонда Уильямса вырулил на взлетную
полосу и оторвался от земли. Ник и отец смотрели вслед.
Кэсси приветственно покачала им крыльями. Через несколько
секунд самолет исчез из виду. Пэт пошел в здание аэропорта. А Ник еще долго
стоял на месте, глядя в небо. Вспоминал, как они лежали рядом в траве,
посеребренной светом луны.
Хорошо, что и ему завтра улетать. Невыносимо оставаться
здесь без нее.
* * *
В самолете Кэсси и Билли почти не разговаривали. Мать дала
дочери в дорогу термос с кофе и жареного цыпленка, но есть обоим не хотелось.
Билли о многом хотел бы ее расспросить, однако первые два часа полета он не
произнес ни слова.
Потом почувствовал, что больше не выдержит молчания.
— Ну, как ты?
Кэсси сразу поняла, что он имеет в виду. Вздохнула:
— Не знаю. Хорошо, что мы с ним увиделись. По крайней
мере теперь он все знает.
Ее переполняли одновременно надежда и отчаяние. Как
объяснить это Билли? Теперь Ник знает про Десмонда… Для нее же самой после
близости с Ником гораздо тяжелее возвращаться в Калифорнию.
— Как он это воспринял?
— Сначала пришел в ярость. Наговорил кучу всего. —
Кэсси секунду помолчала в нерешительности, потом подняла на друга помрачневшие
глаза. — Он считает, что Десмонд женился на мне только ради рекламы, чтобы
привлечь больше внимания к нашему перелету.
— А ты тоже так думаешь?
Кэсси молчала, не зная, что ответить. Она не хотела так
думать.
— Мне кажется. Ник просто злится. Ну понимаешь.., зелен
виноград и все такое. Может быть. Ник просто не хочет допустить даже мысли о
том, что кто-то другой тоже меня любит.
Но так ли, это на самом деле? Любит ли ее Десмонд? В
последнее время он так холоден с ней. Не интересуется ничем, кроме предстоящего
перелета. На нее не обращает вообще никакого внимания. Что, если Ник прав? Не
хочется даже думать об этом… К тому же после ночи, проведенной с Ником, Кэсси
чувствовала, что не может больше ясно мыслить, не может трезво оценивать
ситуацию. В любом случае сейчас надо выбросить все это из головы: необходимо
думать только о предстоящем испытании. Она не собирается подводить Десмонда. Обо
всем остальном можно будет поразмыслить потом, позже.
Однако мысли о перелете снова напомнили Кэсси о том, что она
всем обязана Десмонду. Нет, конечно, Ник не прав.
Он несправедлив к ее мужу. И она не может поверить, будто у
Десмонда есть другие женщины. Он сейчас всецело захвачен своей работой,
подготовкой к перелету, он просто одержим этим. А она, Кэсси, возвращается в
Лос-Анджелес с твердым намерением вести себя безупречно по отношению к нему, не
бросать ни малейшей тени на их брак.
Однако с самого момента возвращения жены Десмонд, казалось,
делал все, чтобы подтвердить подозрения Ника. Он говорил только о тихоокеанском
перелете.., и еще о прессе.
Даже не спросил, как она провела уик-энд, как дела дома, как
родители. Неожиданно Кэсси тоже охватила подозрительность, Почему Десмонд так
холоден к ней, почему постоянно занят только рекламой, репортерами, фотографами
и киносъемками? Она задала ему несколько вопросов по поводу предстоявших ей
интервью и позволила себе высказать сомнения в их необходимости. Напряжение
между ними стало слишком очевидным.
— Что именно тебя не устраивает? — раздраженно
спросил Десмонд.
Этот разговор состоялся на следующий день после ее
возвращения, вернее, уже в полночь. Сразу после изматывающего
двенадцатичасового рабочего дня, проведенного в полетах, последовали еще пять
часов различных интервью и встреч, и в довершение ко всему он напустил на нее
целую армию фоторепортеров.
— Мне все это надоело. Я устала натыкаться на фотографов,
вставая с постели или выходя из ванны.
Они преследуют меня повсюду, и мне это опротивело. Избавься
от них как-нибудь.
— Что тебе опротивело? То, что ты стала самой большой
знаменитостью, что твое имя звучит во всех новостях или что твоя фотография дважды
за этот год появилась на обложке «Лайф»? В чем именно состоит проблема?
— Проблема состоит в том, что я выдохлась. Устала
оттого, что меня превратили в рабочую лошадь для делания рекламы.
Бессознательно Кэсси повторяла обвинения Ника. Теперь, под
влиянием его слов, она незаметно для себя начала с подозрением относиться к
Десмонду. И к тому же она действительно до смерти устала от назойливости
репортеров.
Десмонд, как оказалось, не терпел, когда ему возражали.
После часа яростных и бесплодных споров он переселился в
маленькую комнату для гостей, примыкавшую к его кабинету.
Там он и провел всю оставшуюся неделю. Там работал, там и
спал, объясняя это тем, что у него нет времени на то, чтобы перебираться
обратно в спальню. Однако Кэсси понимала, что таким образом он наказывает ее за
непослушание. В какой-то степени она почувствовала облегчение. Это давало ей
возможность разобраться в своих мыслях и чувствах. Ночь, проведенная с Ником,
отнюдь не облегчила ее существование.
