Постепенно отношения с Десмондом наладились. Он даже
извинился за свою «несдержанность». Нервы у обоих были натянуты перед
перелетом. Напряжение росло день ото дня. Десмонд снова попытался объяснить ей
все значение прессы, и Кэсси в очередной раз решила, что Ник несправедлив по
отношению к Десмонду. Действительно, паблисити — это важная деталь предстоящего
перелета. Десмонд прав — какой смысл осуществлять подобное грандиозное
предприятие в молчании? Десмонд — порядочный человек. Просто у него есть
твердое мнение по любому вопросу, и он четко знает, чего хочет.
Однако несмотря на установившееся между ними перемирие в
том, что касалось прессы, их отношения почти не улучшились. За несколько
месяцев они ни разу не провели ночь вместе и, казалось, уже забыли, что такое
физическая близость. Кэсси за это время не раз задавала себе вопрос: может
быть, с ним что-то неладно? Или с ней самой? Спросить его об этом она не
решалась. Страсть тех двух недель медового месяца давно забылась. Кэсси
сознавала, что именно это в какой-то степени подтолкнуло ее к Нику, сделало
беззащитной перед его любовью. И в то же время она знала: ее чувство к Нику не
имеет ничего общего с тем, что она испытывала к Десмонду. Отсутствие физической
близости еще больше отдалило ее от мужа. Временами ей так хотелось с кем-нибудь
об этом поговорить. Может быть, с Нэнси Фэйрстоун? Однако после замужества
Кэсси компаньонка словно поставила между ними невидимый, но ясно ощутимый
барьер. Возможно, не решается поддерживать дружеские отношения с женой босса?
Кроме нее и Билли, Кэсси не с кем было поговорить, и теперь, когда Десмонд стал
так холоден, ее угнетало одиночество.
Несмотря на растущую напряженность, дела двигались строго по
графику. До перелета осталась неделя. Они с Билли чувствовали, что готовы
полностью.
Всю последнюю неделю фоторепортеры следовали за ней по
пятам, не давая прохода, фиксировали каждое ее движение.
У Кэсси возникло ощущение, будто она провела всю свою жизнь,
улыбаясь в объектив фотоаппарата и приветственно взмахивая рукой. У нее не
оставалось ни минуты для себя, ни секунды покоя. Лишь предстоящий перелет и
нескончаемые приготовления к нему. В этом состоял теперь смысл существования
Кэсси.
Чем ближе подходило назначенное время, тем большее волнение
охватывало их всех. Кэсси совсем потеряла сон.
Однажды, за пять дней до перелета, неожиданно позвонила
Глиннис. Звонок застал Кэсси в аэропорту. Она сразу подумала, не случилось ли
чего-нибудь.
— Привет, Глинн. В чем дело?
— Отец… — Глиннис разрыдалась в трубку. Сердце у Кэсси
сжало, словно стальными тисками. — Сегодня утром у него случился сердечный
приступ. Он сейчас в клинике Мерси.
Мама там с ним.
О Боже… Нет-нет, только не отец!
— Он поправится? Что говорят врачи?
— Они пока не знают.
— Я прилечу, как только смогу. Может быть, сегодня
вечером. Сейчас скажу Десмонду и вылечу. — Кэсси не колебалась ни секунды.
Она должна быть там.
— А ты сможешь?
Глиннис очень волновалась. В первый момент драчи думали, что
отец не выживет, но за последний час его состояние немного стабилизировалось, и
теперь они выражали надежду на поправку, хотя и очень осторожно.
— Когда начинается твой перелет?
— Через пять дней. Время есть. Я обязательно прилечу,
Глинн. Скажи отцу, что я его люблю. Скажи, чтобы подождал меня… — Она не могла
говорить. Рыдания душили ее.
— Целую тебя. До встречи. Смотри, будь осторожна.
— Скажи маме, что я ее люблю.
Плача, Кэсси положила трубку и пошла искать Билли. Сообщила
ему о том, что случилось, и сказала, что летит домой.
Не колеблясь ни секунды. Билли вызвался лететь вместе с ней.
За шесть месяцев постоянных тренировок они стали неразлучны,
как сиамские близнецы. Повсюду следовали друг за другом как тень. Иногда им
даже казалось, что они без труда читают мысли друг друга.
— Встретимся здесь через полчаса. Окажи мне услугу —
заправь горючим «фаэтон». Я пойду поговорю с Десмондом. — Конечно, он
поймет, думала Кэсси. Он ведь знает, как много значит для нее отец.
Однако в офисе Десмонда ее ждал неприятный сюрприз.
— Ты никуда не поедешь, — холодно произнес
муж. — У тебя осталось пять дней на тренировки и брифинги, две
пресс-конференции, и еще мы должны проработать конечную стадию маршрута для
различной погоды.
— Я вернусь через два дня. — Кэсси пыталась
говорить спокойно. Она не могла поверить, что Десмонд не хочет понять,
насколько это для нее важно.
— Нет!
Мисс Фитцпатрик тихонько выскользнула из кабинета.
— Десмонд, у моего отца сердечный приступ. Возможно, он
не выживет.
Он, наверное, просто не понимает…
Однако Десмонд прекрасно все понял.
— Повторяю, Кэсс, ты никуда не поедешь. Я тебе запрещаю. —
Он вел себя как маршал перед сражением.
Но это же нелепо, подумала Кэсси. Он ее муж… Что он такое
говорит!
— Ты мне.., что?!
Он еще раз повторил свои слова.
— Мой отец умирает, Десмонд. Я лечу к нему, нравится
это тебе или нет. — В глазах ее появилось жесткое выражение.
— Против моей воли и не на моем самолете, —
ледяным голосом произнес Десмонд.
— Если понадобится, я украду самолет. Не могу поверить,
что ты это говоришь серьезно. Что с тобой? Может, ты устал или болен?
В глазах Кэсси стояли слезы. Однако на Десмонда они не
произвели ни малейшего впечатления. Тихоокеанский перелет значил для него
больше, чем жизнь ее отца. Кто же он, этот человек, за которого она вышла
замуж?
— Ты хоть имеешь представление о том, какие деньги
вложены в этот проект? Тебя это хоть сколько-нибудь волнует?
— Конечно. И я бы никогда не сделала ничего такого, что
могло бы поставить его под угрозу. Но ведь речь идет о моем отце, Десмонд, о
его жизни. Послушай.., я вернусь через два дня, обещаю. — Кэсси пыталась
успокоить его.
Напомнила себе, что оба они в последние дни живут в страшном
напряжении.
— Ты никуда не поедешь, — холодно повторил он.
Господи.., что он хочет с ней сделать! Кэсси смотрела на
него и чувствовала, как ее начинает бить дрожь.
— Можешь говорить что хочешь, я все равно полечу! И
Билли летит вместе со мной.
— Я тебе не позволю.
— И что же ты собираешься делать?
Кэсси смотрела на него по-новому. Она никогда не
предполагала, что ее муж может быть таким бессердечным. Никогда раньше она не
замечала в нем подобной жестокости. Сейчас ей открылся новый Десмонд.
