— Поздно об этом говорить. Для нас обоих слишком
поздно. Мы чересчур далеко зашли.
— Вот это верно.
Он-то действительно слишком далеко зашел.
Больше ему, по-видимому, нечего было ей сказать. Ни слова
сочувствия или сожаления, ни единого слова извинения. Он лишь повторил, что
первого сентября Кэсси должна быть в Лос-Анджелесе. Они с Билли подписали
контракты, и Десмонд уехал в аэропорт. Он получил все, за чем приезжал, —
их с Билли обещания, скрепленные подписями, и новый всплеск рекламной шумихи, в
которой снова в полной мере использовал Кэсси. Уже к началу следующей недели
вся страна знала о несчастье с ее отцом и видела ее в слезах. Вся Америка ей
сочувствовала. И это лишь усилило интерес публики к предстоящему перелету.
Тем временем на отца обрушился целый шквал подарков, цветов,
визитных карточек и открыток с пожеланиями скорейшего выздоровления. Букеты и
подарки раздавали сначала другим пациентам, а потом стали отправлять на
грузовиках в другие больницы и церкви. Кэсси никак не ждала такой бурной
реакции, а Десмонд — он все это предвидел и, как всегда, точно знал, что
делает.
Все это время он продолжал снабжать прессу информацией.
Кормил их историями о том, как упорно Кэсси работала все предшествующие месяцы,
как они все продолжают трудиться над усовершенствованием ее самолета. Затем в
августе неожиданно появилась информация о том, что в одном из моторов
обнаружены неполадки. Во время туннельных испытаний в Калифорнийском
технологическом институте мотор внезапно загорелся, что привело к
непредвиденным разрушениям. Эти неполадки могут быть устранены, сообщалось в
прессе, однако, надо полагать, само провидение вмешалось в их планы, вынудив
отложить перелет из-за несчастья с отцом Кэсси. Кэсси узнала об этом из газеты.
Они читали ее вместе с Билли, и тот даже присвистнул.
— Ничего себе! Как бы тебе понравилось оказаться над
Тихим океаном на горящем моторе? — спросила Кэсси.
— Дайте мне только лишнюю банку пива, капитан, и я для
вас горы сворочу, — ухмыльнулся он.
Однако оба понимали, что это не шутки. Несколько раз
обсуждали случившееся с инженерами. Те заверили их, что теперь все в порядке.
Для Кэсси это лето выдалось очень тяжелым. Она все еще не
оправилась от шока после ошеломляющих открытий, связанных с Десмондом. Много
думала о Нике. Часто ей хотелось ему написать, но она не могла подобрать нужных
слов. Очень трудно было признать его правоту, признать, что Десмонд оказался в
точности таким, каким описывал его Ник. Это выставляло ее, Кэсси, в смешном свете.
В конце концов она написала ему об отце, о том, что перелет отложен, и о том,
что она любит и всегда будет любить его одного.
Все остальное она расскажет ему при встрече, решила Кэсси.
Может быть, ей и в самом деле тоже записаться в добровольцы? Но нет, не стоит
даже думать об этом до того, как закончится ее тихоокеанский перелет. Может
быть, потом, в ноябре, она полетит повидаться с Ником. Уже два месяца они о нем
ничего не слышали. Уговаривали себя, что во время войны это дело обычное. Война
в Европе бушевала вовсю, и они могли только надеяться, что Ник цел и невредим,
поскольку не получили извещения о его гибели. Кэсси очень по нему тосковала.
Читала все, что попадалось под руку о войне в Европе и о положении в Англии.
Что до предстоящего тихоокеанского перелета, то он утратил
для нее всякую привлекательность. Одно дело — совершить такое по собственному
влечению или под влиянием любви, и совсем другое — под действием угроз. Кэсси
сознавала, что это тем не менее все равно интересно, однако сейчас ей больше
всего хотелось поскорее покончить с этими утомительными обязательствами и
начать наконец жить собственной жизнью.
Состояние отца после возвращения домой заметно улучшалось.
Он похудел, бросил курить, выпивал очень редко. День ото дня он выглядел все
более здоровым и крепким. В конце августа Пэт уже вернулся в аэропорт, полный
сил и невероятно благодарный Билли за то, что тот остался. На Пэта произвело
впечатление то, как они с Кэсси вели дела в аэропорту.
Но больше всего его поразила собственная дочь. Потрясающая,
редкая девушка, рассказывал он всем вокруг. Из-за него она отложила свой
тихоокеанский перелет! Как будто все вокруг об этом уже не знали…
Кэсси ничего не рассказывала отцу о своих проблемах с
Десмондом, однако Пэт чувствовал: ее что-то гложет. Пытался угадать, что это —
Ник или что-то другое? Лишь вечером накануне отъезда Кэсси рассказала отцу обо
всем.
— Что тебя беспокоит, Кэсс? Ник?
Пэт знал, что его дочь просто одержима Ником. Его тревожила
вновь возникшая между ними близость. Как жаль, что у них все так вышло! Но ведь
не могла же она ждать его до бесконечности, если он сам этого не хотел. Он,
Пэт, пытался убедить друга в том, что так делать нельзя. Но молодые никогда не
слушают старших. Правда, Ник не так уж и молод. Пора бы уже кое-что понимать в
жизни. Однако, как большинство мужчин, он просто глупеет, когда дело касается
женщин.
— Ты же не можешь всю жизнь думать о нем, Кэсс, тем
более будучи замужем за другим человеком.
Кэсси мрачно кивнула, стыдясь сказать отцу правду. Как она
могла так ошибиться! Десмонд провел ее как малого ребенка.
— Ты от меня что-то скрываешь, Кассандра Морин.
В конце концов Кэсси рассказала отцу все без утайки. Ее
рассказ буквально потряс Пэта. Все, как и предсказывал Ник, о чем он их не раз
предостерегал.
— Он во всем оказался прав, папа.
— И что же ты теперь собираешься делать? — Пэт
чувствовал, что готов убить мерзавца. Сыграть такую шутку с простодушной
девушкой! Так бессовестно ее использовать для достижения собственных целей!
— Пока не знаю. Сначала отправлюсь в этот перелет. Это
я обязана сделать. Ну а потом… — Кэсси перевела дыхание; особого выбора у нее,
похоже, нет. — Мы с ним, конечно, разведемся. Я почти уверена, что он
сумеет представить дело как-нибудь так, будто я совершила нечто ужасное. Он
прекрасно умеет манипулировать прессой. Он гораздо сложнее и гораздо коварнее,
чем я могла себе представить.
— Как ты думаешь, он даст тебе денег?
Такой богач, подумал Пэт, мог бы сторицей возместить ей это
горькое разочарование.
— Сомневаюсь. За перелет он мне заплатит. Вначале он
хотел снизить оплату из-за того, что перелет пришлось отложить. Но в конце
концов не сделал этого. Он считает это главным своим подарком. Мне от него
ничего больше не нужно.
Он платил мне достаточно щедро.
А с той репутацией, которую она приобрела с его помощью,
можно жить припеваючи долгие годы. Ей действительно больше ничего не нужно от
Десмонда Уильямса, подумала Кэсси.
Отца рассказ дочери очень расстроил. Матери они решили
ничего не говорить.
— Главное, будь осторожна во время перелета. Это самое
важное. Все остальное образуется. Потом что-нибудь придумаешь.
