Я приготовился отразить очередную атаку, инстинктивно
загораживая собой Повелителя. Волна ударила с неимоверной силой, отбрасывая
меня в сторону. Я приземлился на ноги, и сразу десяток рук вцепилось в меня,
стараясь разорвать в клочья.
Адская боль пронзила все тело. Вампиры вгрызлись в мою
плоть, словно стервятники. Я пустил в ход клыки и руки. Подобно смерчу, я
крутился, сбрасывая своих врагов. Вокруг слышались хрипы, стоны, завывания. Все
смешалось в этой какофонии хаоса. Я с отчаянием обреченного сражался, разрывая
тела бессмертных и отбрасывая куски в сторону.
Мои силы были на исходе, когда я почувствовал, что напор
противника слабеет. Они были все еще в большинстве, но элемент внезапности
прошел, и они оценили наши силы. Я видел, как взвился в воздух Надав, сбрасывая
с себя вампиров. Эта последняя горстка врагов попыталась атаковать, но он отбил
атаку, и они бросились врассыпную.
Надав тяжело дышал, упав на колени. Я видел, как были
истощены его силы. Если бы не кровь, которую мы сегодня выпили, мы бы не
продержались до конца боя.
Сам я чувствовал себя не лучше. Раны стали затягиваться –
регенерация делала свое дело, но это не спасало от чувства чрезмерной
усталости.
-Повелитель, - позвал я Надава.
Он лишь поднял голову в ответ. В его глазах читалась боль и
что-то еще. Это что-то плескалось, словно жидкость в стакане, и пугала меня.
-Карл, отведи меня в склеп, - прохрипел он.
Только сейчас я заметил, что его раны регенерируют, не так
быстро, как мои. Я помог ему добраться до нашего убежища и уложил на плиту
одного из гробов. Он продолжал тяжело дышать, издавая периодически непонятные
хрипы.
-Подойди, - тихим голосом приказал он.
Я послушался. Вблизи его раны казались еще ужаснее. Они были
слишком глубоки, и было их на порядок больше, чем у меня.
-Карл, послушай. Пришло время. Не зря я обучал тебя все эти
годы. По меркам вампира ты юн, но в тебе есть невероятная сила,– начал он,
иногда останавливаясь. – Ты получил ее с моей кровью, когда я тебя обратил. Но
это лишь малая часть того, что ты можешь получить. Я догадываюсь, за чем они
пришли. Им нужен кондевилум. Они посчитали, что я слаб, но просчитались. Я
успел найти себе приемника. Ты будешь Повелителем. В тебе силы больше, чем в
них всех вместе взятых. Но ты получишь абсолютную власть, когда получишь
кондевилум и остальную мою кровь.
Я смотрел на Надава, и пытался понять, о чем он говорит.
-Повелитель, но ты же регенерируешь раны.
-Нет, мой мальчик. Уже нет. По меркам вампиров - я стар. Но
ты молод, и сможешь дать новую жизнь нашему клану. Запомни: кондевилум – залог
силы и власти. А теперь послушай меня внимательно. Возьми немедля мою кровь.
Всю. Когда я умру, забери наш символ и носи его на шее. С ним ты будешь
практически непобедим. Предполагаю, что на тебя будут охотиться, но ты справишься.
Все необходимые знания ты получил. А теперь – пей.
Надав откинулся на спину, подставляя свою шею для укуса. Я
смотрел на нее, не в силах отвести взгляд.
«Он предлагает мне убить себя и завладеть его силой. Почему
же я не могу это сделать?» - боролся с собой я.
-Карл, не теряй времени. Кусай.
Я все еще медлил.
-Сын мой, так надо. Поверь. Я устал. Пришло время уйти мне
на покой. Теперь ты займешь мое место. Смелее.
Его голос не терпел возражения. Даже в таком плачевном
состоянии, он продолжал оставаться Повелителем, которого я не смел ослушаться.
Медленно я склонился над ним, вглядываясь в бездонные глаза. В них светилось
облегчение, и я сделал, как он велел.
Мои зубы прокусили кожу, погружаясь в сонную артерию, и я
ощутил кровь Повелителя у себя во рту. С каждым глотком по моим внутренностям
разливалось тепло. Я не мог остановиться, выпивая жизнь из Надава. Лишь минуту
спустя, я оторвался от его шеи.
Глаза вампира заволокло дымкой. Он был практически
обескровлен, но губы что-то шептали. Я наклонился и расслышал единственное
слово.
«Спасибо».
Надав умер, а тепло в моем теле превратилось в страшный
пожар. Я горел изнутри, и этот огонь пожирал меня. Я закричал и скорчился в
приступе обжигающей боли. Снова и снова. Среди этого кошмара иногда мелькало
лицо Повелителя. Он смотрел на меня своими живыми глазами и улыбался, словно
приободряя.
Я не помнил, как забылся. Очнулся лишь, когда наступила
глубокая ночь. Я сразу это почувствовал. Встав с земли, я словно заново
знакомился со своим телом. Оно было полно сил, и словно принадлежало не мне. Во
мне бежала кровь Повелителя.
Я взглянул на тело Надава. Он лежал в том же положении.
Глаза были широко открыты, и он устремил свой взор куда-то вдаль. Единственный
человек, а точнее вампир, которого я знал в этом мире, покинул меня,
предоставляя самому себе. Чувство горечи утраты больно сдавило грудь. Надава
больше не было. Тринадцатый Антедилувианин умер. Теперь Повелителем стал я –
его единственный потомок.
Я аккуратно снял кондевилум с шеи своего наставника. Одев
его, я почувствовал, как в меня вливаются новые силы. Символ приветствовал
меня, наполняя собой. Надав обрел покой в Альтдорфе, а я продолжил свой путь.
Теперь один.
Глава 4
Я открыла глаза, но никакого света не увидела. Темнота не
сменилась на утреннее освещение. Все такой же мрак царил в моей спальне. Я еще
раз моргнула и попыталась вглядеться в пустоту. Безрезультатно. Наощупь
отыскала выключатель, и ночник вспыхнул приглушенным светом, освещая
пространство вокруг.
Была все еще глубокая ночь. Я и сама не понимала, что
разбудило меня так неожиданно. Прислушиваясь к внутреннему голосу и ощущениям,
я уловила что-то волнующее и, одновременно, пугающее в спальне. Пара глаз
следила за мной, кутающуюся в легкую накидку, которой я укрывалась.
Мне понадобилось лишь мгновение, чтобы отыскать источник
моего беспокойства. Повернув голову влево, я различила силуэт. Очертания
неизвестного были размыты, так как свет от единственного источника в виде
ночника не доходил до окна. Но что-то до боли знакомое угадывалось в нем.
Ноги ночного гостя были расставлены, а руки покоились
скрещенными на груди. Даже в таком неясном освещении они отсвечивали призрачной
бледностью. Мне не составило труда прислушаться к себе, и я уловила знакомые
волны чего-то родного и любимого. Я уже знала, кто это был…
-Карлос…
Вот он – такой близкий, и такой далекий. Казалось, стоит
только протянуть руку, и все станет на свои места, словно и не было года
мучительной разлуки. Но Карлос продолжал оставаться в тени, даже не пытаясь
приблизиться или заговорить.
Мы остались на том же расстоянии друг от друга, что и прежде
– вечно любящие и любимые, и навсегда в разлуке. Слишком непреодолимы были обстоятельства,
разлучающие нас.
