Ее глаза закрылись, а на губах застыла улыбка. Оставалось
слишком мало времени, чтобы спасти хотя бы ее.
-Нет, Повелитель, - остановил меня Альберт.
Я взглянул на друга. Как и с Россом, я не мог позволить
Кэтрин умереть. И он должен был это понять.
-Я сделаю это, Карл. Я позабочусь о ней. Найди Росса.
Я не нашел в себе силы возразить что-либо на это. Как всегда
Альберт знал, что нужно делать. Вот только я был не уверен, что на этот раз у
нас все получится, и беда обойдет нас стороной.
Без слов я встал, уступая место рядом с Кэтрин Альберту. Он
тут же не медля наклонился к ее шее и прокусил кожу, выпивая последнюю кровь.
Дальше я не стал наблюдать. Ему можно было доверить сестру Росса, а мне еще
предстояло столкнуться с жестокой действительностью.
Следуя по запаху, оставленному Россом и незнакомым
смертным, я помчался вперед. Он вывел меня к величественному собору Святого
Петра. Высокий, с прекрасными витражами, он возвышался над бренным миром. За
стенами этого прекрасного здания был убит мой сын, и я готов был разнести его
по кирпичику.
Очевидно, собор стал убежищем для Жнецов и их тайной
обителью. Подобно Инквизиции они борются с нечистью в нашем лице под защитой
церкви. И они решили уйти от наказания за убийство Росса? Никогда. Они убили
его, а я убью их. Я буду вгрызаться в их плоть, выпуская из тел всю кровь, но
не стану ее пить. Только не кровь, отравленную ненавистью и приправленную
самодовольством.
Остановившись перед входом, я прислушался. В это время суток
в соборе было пусто. Только от меня не укрылось, что совсем недавно в здании
собора присутствовал вампир и человек. Запах Росса не исчез, смешиваясь с
запахом палача. И вел он прямо к дверям собора.
Не таясь, не прячась, я ступил на порог здания и толкнул
массивную дверь, ведущую в чрево огромного сооружения. Она поддалась и
распахнулась, впуская меня внутрь. Лунный свет пробивался в помещение через
витражи, и освещал длинное помещение с двумя рядами деревянных скамеек и проход
между ними. Изнутри собор, пожалуй, выглядел не менее внушительно, чем снаружи.
Чувство угрозы скребнуло меня, и я понял, что меня ждали.
Раздался громкий выстрел. Пуля пролетела совсем рядом, но я
даже не вздрогнул. Ее траектория была мною просчитана за мгновение. Силуэт
неудачливого стрелка стал едва различим за одной из колонн, тянувшейся рядами
вдоль стен. До меня доносилось громкое и частое сердцебиение моей мишени.
Страх, который он испытывал, просачивался в мое сознание, раздражая все мои
чувства и побуждая на немедленные действия.
Палач, а именно его я видел в своем видении, произвел еще
один выстрел. На этот раз более удачный. Я ловко увернулся, отпрыгнув в сторону
и прижимаясь к стене. Мой противник совершил такой же маневр. Я чувствовал, что
он долго готовился к охоте на таких, как я. Но это его не спасет.
За мгновение я переместился к нему, встав за его спиной. Но
он оказался проворным и в ту же минуту обернулся. Вскинув руку с зажатым в ней
колом, он попытался атаковать меня, целясь в сердце. Я легко выбил оружие из
его рук. И в этот миг он оказался прямо лицом к лицу со своей смертью.
Я еще помнил его торжествующую улыбку, когда он опускал
топор на шею Росса. Теперь в его глазах был испуг и какая-то обреченность. А я
упивался его страхом. Мне хотелось видеть его ползающим у моих ног, и умоляющим
о пощаде. Но Жнец смотрел на меня, молча, не произнося ни звука, а мой гнев был
слишком велик. Застывший взгляд Росса возник в моем сознании, и крик отчаяния
прорвался наружу в реальности, а не во сне.
Этот крик, больше похожий на стон раненного животного,
вырвался из груди и устремился к своду, отразился от потолка и стен, а затем
эхом пронесся по всему помещению. Одно движение, один рывок - и мои пальцы
сомкнулись на шее этого человечишки. Под пальцами прощупывался пульс. Кровь
билась о стенки сосудов, раздражая, призывая прорвать их, выпустить тягучую
жидкость наружу. Я изо всех сил сдавил руку, и послышался звук сминаемой плоти
и хрипы смертного. Грубым рывком я отшвырнул его в сторону. Он ударился о
стену, а затем упал на пол.
В миг, переместившись к нему, я стал рвать его тело на
куски - яростно, грубо, не церемонясь. В этот момент я не владел собой, не мог
контролировать свою ярость. А, может, не хотел. Остановился я лишь тогда, когда
от моей жертвы осталось лишь кровавое месиво из костей и плоти. Кровь была
повсюду – на моих руках, лице, одежде. Ее пьянящий запах не привлекал меня, как
обычно, а вызывал отвращение.
Казалось бы, месть должна была принести облегчение, хоть
видимость спокойствия, но моя душа кровоточила. Боль не притупилась, а лишь
усилилась. Глядя на останки того, кто уничтожил меня, я понимал, что это
нисколько не окупило потерю Росса. Ни сотня, ни тысяча этих уничтоженных
фанатиков не вернут мне того, кого я считал своим сыном. И хоть эта адская боль
разрывала меня, я понимал, что должен дойти до конца. Мне необходимо было найти
тело Росса и придать его земле.
Словно в другой реальности, я шел по коридору, который видел
в своем видении. Он вывел меня к той двери, за которой я видел мертвого Росса.
Войдя внутрь помещения, я увидел деревянный стол, как в видении, но на этот раз
он был пуст. Изуродованное тело моего мальчика лежало на каменном полу. Видимо,
палач намеревался избавиться от него где-то в другом месте.
Я упал перед ним на колени. Вопль отчаяния и боли вновь
вырвался из моей груди. В тот миг я жалел, что у меня нет слез. Душа
надрывалась, а я не мог ничего поделать.
Подняв на руках завернутое в грубую ткань тело Росса, я
покинул собор. Не разбирая дороги, я двигался прочь от проклятого места. Боль
пожирала меня изнутри, пока я продолжал свой скорбный путь.
Городское кладбище встретило нас неприветливо карканьем
ворон и завыванием ветра. Бредя со своей ношей между надгробиями, я дошел до
ряда небольших склепов. Оторвав с петлями дверь одного из них, я вошел внутрь
темного и сырого помещения. Бережно положив тело Росса у одного из гробов, я
упал рядом.
Без движения и каких-либо здравых мыслей я пролежал всю ночь
и весь день. Об этом я узнал позже со слов Альберта. А тогда, в следующую ночь,
он пришел ко мне, пытаясь хоть как-то утешить.
-Повелитель, его не вернешь, - скорбно произнес он. – Он
пожертвовал собой ради спасения Кэтрин. Они сделали ее приманкой и выследили
Росса. Он позволил вогнать себе в сердце кол, чтобы жила сестра. Только Жнецы
всеравно попытались избавиться от нее, как от лишнего свидетеля.
Он рассказывал мне все, а я практически не слушал его. Как
это могло сейчас мне помочь? Я лишь в очередной раз убедился, что лживость,
лицемерие и вседозволенность поглощают даже этих людей, мнящих себя спасителями
Мира.
Очередная попытка Альберта оттащить меня от тела Росса
закончилась тем, что я взревел, прогоняя его прочь. Я метался, как загнанный
зверь, а затем упал и взвыл, как воет избитое и искалеченное животное. И крик
мой несся над кладбищем, пугая немногих горожан, случайно забредших в царство спящих
мертвым сном.
