— Уж не собираешься ли ты сбежать через забор? — поинтересовалась Астра.
— Меня выписывают послезавтра, — ответила Янси.
— Завезу тебе что-нибудь утром по дороге на работу, — пообещала Фения.
Всю ночь Янси не сомкнула глаз, думая о предложении Томсона. Она все же сомневалась в серьезности его намерений. Не надо забывать, что он был сонным от лекарств! Да, но в то же время он назвал ее! «Пообещай мне, Янси Докинс, что выйдешь за меня замуж!» Ее волнение нарастало. Смеет ли она надеяться, что он любит ее? Она не могла дождаться утра.
Утром заехала Фения и привезла одежду.
— Привезти еще что-нибудь вечером? — спросила она.
— У меня все есть, — улыбнулась Янси и невольно задумалась, так ли это? Если Томсон и в самом деле хочет жениться на ней, любит ее, то ей не о чем больше и мечтать.
Фения привезла ей одно из самых любимых платьев — из шерсти ярко-синего цвета. Янси приняла душ, оделась и подождала, насколько хватило терпения, прежде чем незаметно пройти по коридору. Она уже почти дошла до его палаты, когда все ее надежды рухнули: из палаты сына выходила миссис Уэйкфилд. Янси поняла, что мать Томсона узнала ее и не пришла от этого в восторг.
— Разве вам еще мало? — язвительно спросила миссис Уэйкфилд.
— Авария произошла не по моей вине, — резонно поправила ее Янси.
— Что вам здесь нужно?
— Я пришла навестить Томсона, — ответила Янси. О боже, если ее мечты сбудутся, эта горгона станет ее свекровью!
— Томсона, вот как? — язвительно спросила миссис Уэйкфилд. — Мистер Уэйкфилд, — суровым тоном продолжила она, — совсем не желает вас видеть!
— Думаю, вы заблуждаетесь, — не сдавалась Янси.
Миссис Уэйкфилд оставила это без внимания.
— Единственно, кого мой сын желает видеть, так это меня и свою невесту.
Янси похолодела.
— Н-невесту? — глухим голосом спросила Янси, ошеломленная, сознавая, что выдает себя. — Не знала, что мистер Уэйкфилд помолвлен.
— Не понимаю, почему вам взбрело в голову, что вы вправе знать, — высокомерно заявила миссис Уэйкфилд.
В душе Янси вновь шевельнулась надежда, глупая, слепая надежда. Боже, неужели Томсон только что сказал матери, что женится? По правде говоря, он уснул вчера, не дав ей произнести «да», тысячу раз «да», но…
— И когда он?..
— Хотя это и не ваше дело, но я скажу: мой сын обручен с Джулией Херберт уже несколько месяцев.
— Я… — У Янси перехватило дыхание, закружилась голова, и она побледнела. Но гордость, замечательное чувство, не позволяющее потерять лицо, пришла ей на выручку. — Ах да, Джулия. Думаю, они будут очень счастливы.
С этими словами, из последних сил стараясь держаться прямо, Янси повернулась и пошла назад.
На другой день она выписалась. От сиделок Янси узнала, что Томсона вычеркнули из списка тяжелобольных, дело шло к полнейшему выздоровлению. У нее полегчало на сердце, но это было единственным утешением.
Однако тревога о нем не улеглась, и она не раз бралась за трубку в последующие сутки, чтобы позвонить в больницу, но каждый раз опускала. Ему и дела нет до нее, а она ведет себя глупо.
К концу дня в субботу, не удержавшись, она все же позвонила в больницу, чтобы справиться о нем.
— Самочувствие мистера Уэйкфилда позволило даже перевезти его, — сообщил ей уверенный голос.
— Его выписали домой! — воскликнула Янси в изумлении: он не настолько окреп! Не может быть!
— Домой его смогут выписать не раньше, чем через недельку-другую, — сообщили ей.
— Его перевели в другую больницу? — поняла Янси. — Можно узнать, куда?
— Сожалею, но я не имею права давать такую информацию.
Янси заподозрила, что здесь не обошлось без вмешательства миссис Уэйкфилд. Та, безусловно, приказала не сообщать, куда его перевели, за исключением тех, кого она сама указала.
Но Янси все-таки удалось разузнать у Гревиля, где Томсон. Гревиль постоянно общался с ней, справляясь о ее здоровье, и ему показалось естественным, что Янси интересуется здоровьем Томсона, поскольку она вела машину, когда случилась авария. Для нее было праздником, когда Гревиль сообщил ей, что Томсона выписали из больницы.
Помимо цветов от Кевина Визи, Янси получила множество открыток с пожеланием выздоровления от мужчин транспортного отдела. Но когда ушибленное плечо настолько подлечили, что можно было приступать к работе, Янси пришлось серьезно призадуматься о будущем — так ли уж ей хочется вернуться?
То, что ей нужна оплачиваемая работа, — ясно без слов. Но как встретиться с Томсоном? Или возить его? К тому же, как бы ей ни хотелось увидеться с ним, что это даст? Он помолвлен и в любой момент может жениться на Джулии, ей придется возить их… и это после того, что было между ними?
Без долгих раздумий Янси позвонила Кевину и уволилась.
— Может, передумаешь? Уверен, со временем ты вновь сядешь за баранку, — добавил Кевин, явно решив, что она уходит из-за аварии.
— Спасибо Кевин, но я решила обучиться другой специальности.
Янси найдет другую работу, но только не сейчас. Хотя телесно она и подлечилась, но душа ее болела, и чтобы все зажило, нужно время, которого теперь было предостаточно. Кузины не давали ей ничего делать по дому, и дни тянулись бесконечной чередой. Теперь у нее было время на раздумья.
Она отчасти пожалела о том, что ушла из «Эддисон Керк», когда две недели спустя Гревиль сообщил ей, что Томсон вышел на работу. Да, она отказалась от возможности встретиться с ним, но выхода нет. Единственный выход — порвать с прошлым раз и навсегда.
Но она все так же думала о нем, вновь и вновь возвращаясь памятью к первой встрече, когда он показался ей хмурым, неприветливым… А когда он улыбнулся… но об этом лучше не вспоминать.
Янси понимала, что нельзя так близко принимать к сердцу их прошлые взаимоотношения, но ничего не могла с собой поделать. Разлюбить его было выше ее сил.
Она вспоминала, как страстно они целовались, как близки они были к тому, чтобы с безоглядной нежностью предаться любви, как чудесно он повел себя, как только почувствовал ее сомнения. Ему хватило порядочности не уговаривать ее, поняв, что Янси еще не готова, хотя он был уверен, что она не станет сопротивляться, стоит только ему возобновить натиск.
Ей нравились в нем внутреннее благородство и прямота. Не раз она слышала его переговоры по телефону из машины, когда он занимался делами или диктовал важные письма Веронике Тэйлор, и она знала, что он неподкупно честный.
Она вспомнила… Честный?
Мысли Янси вдруг остановились на бегу. Сердце, еле трепетавшее в груди, вдруг бешено заколотилось. А как же тогда она? То есть как он отнесся к ней? Его слова, поцелуи, предложение руки и сердца — и помолвка с Джулией Херберт? Как это связать с его честностью?
