— Вполне вероятно, что эта ферма отойдет к моему брату, — сообщил Тай.
— Уверена, он отлично справится! — ответила она.
— Ты не возражаешь?
— Возражала, если бы на его месте был кто-то другой, — призналась Финн. Тайрелл пристально смотрел на нее, не произнося ни слова, и ей начало казаться, что у нее что-то не так с лицом, например нос испачкан.
— Что не так? — спросила она.
— Знаешь, Финн Хокинс, твоя душа столь же прекрасна, сколь и твоя наружность!
Девушке пришлось отвернуться, чтобы не выдать своих истинных чувств к нему.
— И все же я с вами не поеду! — ответила она.
Тайрелл осторожно убрал волосы с ее плеча и нежно поцеловал в шею. Затем он удалился. Финн едва могла стоять на ногах от переполнявших ее эмоций.
Пока Тай и Эшли отсутствовали, время ползло медленно, как улитка, а когда они вернулись, понеслось вскачь, как обезумевший мустанг. И снова, как в прошлый раз, Тайрелл решил уехать из Бишеп-Торнби не в воскресенье вечером, а рано утром в понедельник. В следующий раз Финн увидела его уже в среду. Эшли уехал на ферму «Жимолость», Руби, благополучно отдыхала у себя в стойле — в последнее время здоровье ее не беспокоило, и Финн решила заглянуть в контору имения проверить, не пришли ли какие-нибудь письма. Она уже вышла из дома и направлялась к конторе, как мужской голос окликнул ее по имени. Но не по имени, к которому она привыкла!
— Дельфина!
Она замерла, затем быстро обернулась. Перед ней стоял Тай, на лице его играла широкая улыбка.
— Откуда ты узнал? — изумленно спросила она.
И откуда он появился? Она не слышала шума подъезжающей машины.
Тай явно наслаждался ее удивлением.
— Я проезжал мимо церкви и увидел викария, — пояснил он. — Этот милейший человек разрешил мне взглянуть в регистрационную книгу.
Немного придя в себя, Финн бросилась в атаку:
— Если ты скажешь хоть одной живой душе...
— А зачем мне молчать? — ничуть не смутившись, ответил он. — Откуда, у тебя такое редкое имя?
— Спасибо папе, — вздохнула Финн. — Я должна была стать Элизабет Мод, но он не послушался маму, когда регистрировал меня. И обрек свою единственную дочь на судьбу старой девы.
— Почему? — заинтригованно спросил Тай.
— Ты только представь меня у алтаря в белом платье, произносящую клятву: «Я, Дельфина Хокинс, беру тебя, Джо Блоггс...» Все же умрут со смеху!
— Я сохраню твой секрет, — заговорщически подмигнул он. — Кстати, о платьях — не обязательно белых, — у тебя есть хоть одно?
— Хочешь одолжить? — спросила Финн с нервным смешком. Он что же, устал все время видеть ее в джинсах?
Тай улыбнулся, но ответил как можно серьезнее:
— Во-первых, пора явить на свет божий твои чудесные ноги, а во-вторых, у меня будут гости в субботу, и двое из них останутся ночевать.
— Я могу поужинать с миссис Старки, — быстро сказала Финн, и на лице Тая появилось зловещее выражение.
— Какого черта?
— Ты же не захочешь, чтобы я помешала твоим гостям развлекаться, — попыталась объяснить девушка.
— Боже, дай мне силы! — пробормотал Тай чуть слышно. — Дельфина Хокинс, ты теперь член моей семьи, неужели не понимаешь!
— В самом деле? — вспыхнула Финн. Вспыльчивость, как оказалось, была свойственна не только Таю. — Не смей называть меня Дельфиной!
— Ты напрашиваешься на неприятности!
— Неприятности — это мое второе имя, и никто не просил меня удочерять!
Тайрелл гневно воззрился на нее.
— Иногда я не знаю, что мне делать — отшлепать тебя или зацеловать до смерти, — рявкнул он.
Финн попыталась успокоить его.
— Не сердись на меня, Тай! — мягко сказала она, но он не желал так легко мириться. — Ну, прости меня, пожалуйста! — С этими словами она подошла к нему и чмокнула в губы.
— Тай обнял ее, гнев мгновенно испарился.
— Так кто у нас выпускник школы хороших манер?
— Ради тебя в субботу я приду на ужин в платье, — пообещала Финн.
Его взгляд затуманился.
— Тебе лучше уйти, пока я сам не стал тебя целовать!
Девушка сделала так, как он велел, — скрылась в дверях конюшни.
Тайрелл приехал домой и на следующий день, и в пятницу. Финн узнала, что в субботу вечером у них останутся ночевать брат и сестра, Уилл и Шерил Вайят. Шерил недавно продала свою квартиру и пока подыскивала новое жилье, временно остановившись у брата.
В субботу Руби снова стало хуже, и Финн, ухаживая за ней, пропустила приезд Вайятов. Поднявшись в свою комнату, девушка решила не спешить к ужину. Она приняла душ, вымыла голову и, обернувшись полотенцем, принялась инспектировать свой гардероб. Все ее немногочисленные платья были подарками мамы на Рождество или день рождения, и все очень хорошего качества.
В конце концов, Финн остановила свой выбор на темно-красном шелковом платье классического кроя. У нее не было бижутерии, но низкий вырез платья определенно требовал бус или ожерелья! И волосы нужно было уложить по-иному, никак не в привычный конский хвост. Внезапно девушка занервничала. Раньше ей не приходилось переживать из-за встречи с новыми людьми. Она знала, что сегодняшние гости — деловые партнеры Тайрелла, и это лишь усиливало ее беспокойство.
Финн пристально изучала себя в большом зеркале, не узнавая своего отражения. Худенькая нескладная девушка в привычных джинсах исчезла, и ее место заняла другая, с соблазнительной женской фигурой.
Платье было короче, чем ей бы хотелось, — чуть выше колена. Финн это казалось странным — она целую вечность не выставляла ноги напоказ. И не слишком ли глубокое декольте? По нынешним стандартам — нет, но Финн решила надеть нитку жемчуга бабушки Хокинс, чтобы сместить акцент слегка приоткрытой груди. Мама спасла эти бусы от печальной участи всех прочих вещей быть распроданными ее отцом. Девушка понимала, что часы, одолженные Таем, будут неуместны, поэтому эта нитка жемчуга стала ее единственным украшением.
Финн всегда очень умеренно пользовалась косметикой, но сегодня она решила подчеркнуть свои и без того большие глаза. Волосы она уложила с помощью шпилек в высокую элегантную прическу. Девушка догадывалась, что друзья Тайрелла будут одеты с иголочки, и хотела им соответствовать. Тут в голове мелькнула убийственная мысль — а действительно ли Тай хотел, чтобы она надела платье, или он просто поддразнивал ее? Удивится ли он, увидев ее не в привычных брюках?
Финн собралась было переодеться в свою обычную одежду, как вдруг раздался стук в дверь. Она засуетилась, не представляя, кто это может быть. Бросив взгляд на часы, лежащие на прикроватной тумбочке, убедилась, что еще нет семи.
