Двигаясь как сомнамбула, Финн отправилась на кухню, съела суп, а потом Эш проводил девушку в ее комнату. Она немного вздремнула, но проснулась еще более опустошенной и безжизненной, чем раньше. Она приняла душ, надела чистую одежду, собрала волосы на затылке. Ей отчаянно хотелось сделать что-то, но вот что — она не понимала. Ноги сами привели ее на конюшню. Здесь и нашел ее Эшли спустя некоторое время.
Они вместе шли по полю, залитому послеполуденным солнцем.
— Не могу придумать ничего, чтобы взбодрить тебя, Финн, но если хочешь, чтобы я пошел с тобой куда-нибудь или отвез, ты только скажи. Может, поужинаем вместе где-нибудь?
Весь день девушка сдерживала слезы, теперь же они ручьями струились по ее щекам. Эшли дружески обнял ее, чтобы поддержать, поделиться силой и выдержкой.
— О, Эш! — воскликнула она, ощущая искреннюю привязанность к молодому человеку.
Спустя мгновение в отдалении раздался скрип тормозов. Из машины выскочил Тайрелл, явно чем-то разгневанный, и, словно ураган, ворвался в дом. Финн отступила на шаг, высвобождаясь из объятий Эшли, который не заметил приезда брата.
— Не знаю, что бы я делала без тебя, — сказала она. — Я никогда этого не забуду.
— Я всегда рядом, милая, — напомнил он мягко. — Пойду, наведаюсь в контору. Ты со мной?
Финн отрицательно покачала головой. Сейчас ей больше всего хотелось уединиться в своей комнате. Но прежде ей нужно было избежать встречи с взбешенным Тайреллом Алладайком, который мог быть либо в кабинете, либо в гостиной, либо в своей спальне.
Едва она вступила в холл, как он возник перед ней, словно поджидая, — мрачный как туча.
— Живо в мой кабинет! — рявкнул он.
Финн очень хотелось послать Тая ко всем чертям вместе с его приказами, но в его тоне было столько повелительной властности, что она не посмела ослушаться.
С шумом захлопнув за ней дверь, Тайрелл обрушился на нее:
— Что за игру ты затеяла?
В этот момент девушка пожалела, что не способна испытывать к этому человеку ненависти. Она любила его любого — и грубого, и нежного.
— Я не понимаю, о чем ты, — спокойно отозвалась она.
— Не ври мне! Как долго это уже продолжается?
— Как долго продолжается что? — не понимала Финн.
Тай выглядел так, словно собирался броситься на нее и задушить.
— Хватит строить из себя святую невинность! — прорычал он, и эти слова очень разозлили Финн. Она не хотела, чтобы он напоминал ей о том интимном, что произошло между ними неделю назад.
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — воскликнула она, краснея от гнева.
— Я буду делать то, что считаю нужным! — бушевал Тай. — Ты здесь для того, чтобы присматривать за моим братом, а не для того, чтобы играть его чувствами, как твоя непутевая кузина!
— Ты несправедлив! — горячо возразила Финн.
— Неужели? — воскликнул он. — Каков твой план? Вломиться к нему в спальню и предложить свою девственность, как ты пыталась проделать это со мной?
Глубоко оскорбленная его жестокими словами, Финн подалась вперед и залепила ему звонкую пощечину. Это привело в чувство обоих. Трудно было сказать, кто был потрясен больше: Тайрелл — тем, что он только что сказал, или Финн — тем, что сделала. Финн никогда в своей жизни никого не била по лицу, а Тай, судя по его удивлению, никогда не получал пощечин.
— Ох, Тай! — вскричала она, нежно касаясь рукой красной отметины у него на щеке. — Прости меня. Я... я расстроена.
— Ты расстроена!
— Руби... — Слезы брызнули у нее из глаз.
— Руби? — переспросил Тай мягче.
Если бы он кричал на нее, Финн смогла бы сдержаться, но он проявил сочувствие, и она не смогла совладать со слезами. Мечтая скрыться в своей комнате, девушка нырнула к двери, но Тай не дал ей сбежать.
— Руби?
— Она умерла сегодня днем.
— Бедняжка моя! — воскликнул Тайрелл, крепко прижимая к себе сотрясающуюся от рыданий девушку и нежно гладя ее по голове.
— Я сожалею, — с трудом вымолвила она, пытаясь отстраниться. — Я не плакала весь день.
— Мне тоже очень жаль, — прошептал он. — Я рад, что могу поддержать тебя в такое непростое для тебя время.
— Эш очень помог мне, — сообщила она. — Именно он всем распорядился.
— Да, в трудную минуту он незаменим, — согласился Тай.
— Мне уже лучше, — объявила она, пытаясь высвободиться из кольца его рук.
— Ты уверена?
Финн кивнула, прекрасно осознавая, что хотела бы всю жизнь провести в его объятиях.
— Я ужасно выгляжу, — пробормотала она.
— Ты выглядишь прекрасно, — заверил он, промокая ее покрасневшие от слез глаза носовым платком.
— Ну и лгун же ты! — сказала Финн, отступая на шаг.
Все еще удерживая ее в своих руках, Тай внимательно посмотрел ей э глаза. Было бы вполне естественно, если бы они сейчас поцеловались. Финн отступила еще на шаг, и он неохотно отпустил ее.
В тот вечер девушке не хотелось ужинать в столовой, поэтому она спустилась предупредить об этом миссис Старки.
— Сделать тебе омлет, Финн? — предложила экономка.
— Спасибо, миссис Старки, я ничего не хочу. Пойду, лягу спать.
Финн спала лучше. Сквозь сон она слышала шаги Тайрелла, остановившиеся у двери ее комнаты. Она отлично умела различать шаги братьев. Финн очень хотелось, чтобы он зашел, но с прошлого воскресенья спальни стали неприкосновенными.
На следующее утро девушка по привычке проснулась рано. На глаза снова навернулись слезы, когда она вспомнила, что ей больше не о ком заботиться. Она снова натянула на голову одеяло. Ей не хотелось думать о последних часах жизни Руби, вместо этого она стала вспоминать счастливые времена, когда они скакали по полям и лугам и ветер играл волосами наездницы и развевал гриву лошади. Эти прогулки приносили радость им обеим. Затем в памяти всплыли слова Тая: «Блохастая старая кляча!» Удивительно, но теперь она сумела улыбнуться. Именно благодаря Тайреллу Руби окончила свои дни в уютной конюшне.
Перебирая в памяти события минувшего дня, Финн не могла не признать, какую нежность к ней проявил Тай. А она дала ему пощечину!
Девушка подумывала о том, чтобы встать с постели, как раздался стук в дверь, и на пороге появился Эшли с подносом в руках.
— Миссис Старки считает, что тебе не помешает завтрак в постель, — произнес он. — А я вызвался отнести его.
— Эш, не стоило! — запротестовала Финн, садясь на постели и подтягивая повыше одеяло. — Вы все так добры ко мне!
— Ты это заслужила, — ответил молодой человек. — Поставить на постель или на столик?
