Она выключила ночник и долго лежала в полной темноте. У нее было тяжелое предчувствие, что симпатия, которую, казалось, они питали друг к другу, исчезла навсегда.
Глава ВОСЬМАЯ
В пятницу утром Элла поднялась, размышляя о том, что за те два дня, как она узнала имя возлюбленной Золтана, все словно пошло под откос. Элла изо всех сил старалась ничем не выдать свою ревность, она хотела, чтобы Золтан расценивал ее поведение как равнодушие. Тем более что он абсолютно не интересовался ее чувствами к нему.
Как она и предвидела, все признаки его симпатии к ней исчезли. Каждое утро она позировала в полной тишине. Днем она была свободна, а он продолжал работу, для которой ее присутствие было необязательным. Он больше не подходил к ней помассировать затекшие плечи, и ей казалось, что, даже если она окаменеет от напряжения, он все равно не обратит на это никакого внимания.
Элла вышла из комнаты и стала медленно спускаться по лестнице. Она не знала, как долго обычно пишется портрет, но чувствовала, что вскоре ей придется покинуть Венгрию.
— Доброе утро, — светским тоном приветствовала она Золтана, войдя в столовую.
Затем повернулась к экономке: — Ё регельт, Фрида.
В молчании она выпила кофе, который налил ей Золтан, и съела тост. Как она мечтала вернуть то время, когда они с Золтаном смеялись и шутили! Но эти дни, казалось, ушли навсегда, и она чувствовала себя страшно усталой.
— Через пятнадцать минут в мастерской? — холодно спросила она, когда завтрак закончился.
Золтан равнодушно разглядывал ее.
— Я сегодня не работаю, — объявил он, наконец.
— Ты не… — Элла запнулась.
— Освещение плохое, — заявил он резко.
— Тебе виднее, — ответила она напряженным тоном.
— Я рад, что ты признаешь это, — парировал Золтан. Однако, когда она встала и направилась к двери, добавил: — Чтобы спасти тебя от скуки, я возьму тебя с собой покататься.
Элла остановилась. Она и мечтать не могла о подобном. И все же решила отказаться.
— Ты не обязан меня развлекать. Я просто могу взять у Освальда велосипед… — Она замолчала, потому что Золтан вскочил и раздраженно задвинул свой стул.
— Будь готова через полчаса! — приказал он и вышел из столовой.
Через двадцать девять минут Элла стояла перед зеркалом и пыталась унять волнение. В последний раз оглядев себя в брючном костюме, она решила, что одета вполне подходяще для зябкого октябрьского дня.
Обмотав шею шарфом, Элла вышла на лестницу. Ее сердце тут же учащенно забилось — Золтан ждал ее на верхней ступеньке.
— Кажется, я вовремя! — улыбнулась она и пошла рядом с ним, мечтая восстановить их прежние отношения. На одну секунду ей показалось, что взгляд его потеплел, и она обрадовалась: значит, поездка может оказаться приятной.
Вдруг появилась Ленке и что-то сказала хозяину дома. Все дружелюбие Золтана мгновенно улетучилось, и он холодно бросил:
— Тебя к телефону! Возьми трубку в моем кабинете.
Проводив ее, он, к удивлению Эллы, не вышел, а остался стоять рядом с ней.
— Алло!
— Это ты, Элла? — спросил хорошо знакомый голос.
— Дэвид! — воскликнула она в восторге, одновременно заметив гримасу раздражения, исказившую лицо Золтана. — Я так рада тебя слышать! Как дела?
— Ужасно, — ответил он веселым голосом. — Просто ужасно! Ты так давно не была дома, когда ты возвращаешься?
— Скоро приеду, — сказала она бодро, хотя сама мысль о том, что придется оставить Золтана и вернуться в Англию, казалась ей невозможной. Золтан что-то раздраженно пробормотал и вышел из комнаты.
— Отлично! — сказал Дэвид. — Я очень хочу, чтобы ты присутствовала на церемонии. Поэтому и звоню. Мне с таким трудом удалось разыскать тебя!..
— Церемонии? — прервала его Элла. — Какой церемонии?
— Ах да, ты же ничего не знаешь. Мы с Виолой собираемся пожениться! — восторженно сообщил он.
— Поздравляю! Ты, наконец, уговорил ее?
— Она, глупенькая, оказывается, только об этом и мечтала. Но из-за ребенка и всего остального отказывалась, не желая, чтобы я женился на ней только из чувства долга.
— Когда же свадьба? — спросила Элла.
— В следующем месяце! Как только вернется мама.
— Она еще не знает?
— Пока нет. Она звонила, но очень давно. Папы не было дома, поэтому я сказал ей, что у нас все в порядке и что она может спокойно отдыхать.
— Когда ты хочешь, у тебя все получается просто замечательно!
— Стараюсь, — ответил он. — Ты обязательно должна приехать! Пока!
Элла вышла из мастерской в мрачном расположении духа. Портрет скоро будет закончен, а вместе с тем исчезнет и предлог для ее пребывания в Венгрии. К тому же у Дэвида скоро свадьба, значит, придется ехать домой.
Золтан сидел в машине с угрюмым выражением лица. Отлично, подумала она, это вполне совпадает с моим настроением. И села рядом.
Элла, конечно, была рада, что ее брат женится на Виоле Эдмондс — девушке, которую он любит. А мне надеяться не на что, грустила ежа. Я ему безразлична.
Они совершили экскурсию на полуостров Тихань — длинную косу, далеко вдающуюся в озеро Балатон. Всего миля отделяет ее от противоположного берега.
Тихань, как любезно сообщил ей Золтан, в 1952 году был объявлен национальным заповедником. На живописном холме стоит церковь XVIII столетия, построенная при аббатстве Св. Бенедиктина на месте церкви DC века. Они осмотрели этот прекрасный памятник в стиле барокко, а также сохранившиеся в подземелье могилы короля Эн-дре, великого реформатора, жившего в XI веке, и его супруги — дочери Ярослава Мудрого.
Поездка была довольно долгой, а когда подошло время ланча, Золтан повернул домой.
— Было очень интересно, — попыталась отблагодарить его Элла, когда они приехали. Но Золтан, ничего не ответив, направил машину в гараж, Элла вошла в дом и поднялась к себе в комнату, все еще находясь под впечатлением от поездки, На ланч Золтан не пришел, но девушка не решалась справиться о нем, думая, что он занят работой. Остаток дня она провела за написанием писем.
Обедать ей тоже пришлось в одиночестве. Уже второй раз на этой неделе! Элла мысленно повторяла имя возлюбленной Золтана, пытаясь представить себе эту счастливицу…
Спать она легла рано, а утром не чувствовала себя отдохнувшей.
Встретив Золтана во время завтрака, она заученно вежливо поздоровалась и села за стол. Она скорее умрет, чем покажет, что мысли о нем и о Жене Халаш мешали ей спать этой ночью.
— Доброе утро, Арабелла, — доброжелательно ответил Золтан.
Значит, свидание этой ночью с Женей Халаш смягчило его сердце, с горечью подумала Элла. В очередной раз сидя в темно-зеленом бархатном платье на атласной кушетке в его мастерской, она чувствовала себя ужасно несчастной. Надеяться, что в один прекрасный день Золтан полюбит ее, было глупо.
