— Что-нибудь не так, Арабелла? — вдруг спросил он.
Она заметила, что губы его сжались. Видимо, он понял по выражению ее лица, что она думает о грустном. Она заколебалась, выигрывая время, и наконец придумала:
— Я вспомнила о доме.
— Тебе необходимо вернуться в Англию после вчерашнего телефонного разговора?
Элла вдруг испугалась, что Золтан хочет отправить ее домой.
— Да нет, ссора дома еще не закончилась.
— Ссора между твоим братом и отцом? — поинтересовался он, не забыв о том, как она откровенничала несколько недель назад.
— Иногда… эти скандалы длятся целую вечность, — уклончиво сказала она, хотя все давно уже кончилось, так как голос Дэвида был радостным. Ей не хотелось обманывать Золтана, но ситуация была безвыходная. Только бы он не догадался, что она грустит из-за его безразличия к ней!
— А что за история произошла с твоим братом? — спросил Золтан.
— Это касается нашей семьи, — начала она.
Золтан посмотрел на нее испепеляющим взглядом, видимо решив, будто она дает ему понять, что его это не касается.
— Я имела в виду… — попыталась она исправить положение, но Золтан не стал слушать.
— Оставь это при себе!
Через полтора часа он подошел к раковине в углу студии и бросил через плечо:
— Можешь идти!
В очередной раз Элле захотелось взглянуть на свой портрет. Интересно было бы наблюдать за каждой стадией создания картины. Но главное — она надеялась узнать таким образом, долго ли еще ей осталось быть с Золтаном.
Но он ни разу не предложил ей посмотреть, он даже, наверное, и не подозревал, как ей этого хотелось.
Элла безмолвно покинула мастерскую и вернулась в свою комнату. Она не видела Золтана ни за ланчем, ни за обедом и провела самый отвратительный день в своей жизни.
Утром в воскресенье Элла проснулась во взвинченном состоянии. Если у меня осталась хоть капля гордости, я должна немедленно вернуться домой, твердила себе она.
Но любовь была сильнее — несмотря ни на что, она хотела видеть Золтана.
— Мы работаем сегодня? — приветствовала она его, войдя в столовую.
— А ты бы не хотела! — отрезал он.
— Сегодня воскресенье, — объяснила она, думая, что он забыл. — Но если ты будешь работать, я с радостью посижу…
— Ты хочешь, чтобы я поскорее закончил? — спросил он нервно.
— Я не думала, что художники вообще куда-то торопятся, — заметила она вежливо и вдруг, неожиданно для самой себя, спросила: — Я налью себе кофе? — Спор сразу угас, и ей удалось взять себя в руки.
День начался не очень удачно, но спустя час, сидя в мастерской на атласной кушетке, Элла великолепно владела собой. Ей казалось, что напряжение, в котором она пребывала уже довольно долго, совершенно незаметно.
Вот Золтан остановился, посмотрел на нее, прежде чем сделать очередной мазок, и она постаралась придать своему лицу бесстрастное выражение. Даже проницательные глаза художника не могли увидеть того, что происходило в ее сердце.
Минуты текли, и где-то ближе к полудню Золтан стал бросать на нее частые взгляды. Элла подумала, что он о чем-то догадывается, это привело ее в панику. Она едва не сказала ему, что уезжает.
Вдруг кто-то постучал в дверь, и вошла Фрида. Прерывать работу хозяина не входило в правила Фриды, значит, произошло нечто важное.
Золтан говорил с экономкой на своем родном языке, и Элла, уловив слово «телефон», подумала, что опять звонит Дэвид. Она очень обрадовалась возможности поговорить с братом, но тут же испугалась: Золтан рассердится, если ему придется прервать работу ради звонка из Англии.
Внезапно она уловила имя «Халаш», и у нее закружилась голова. Звонили не ей, а ему! Он положил кисточку и направился к двери, совершенно не досадуя на то, что пришлось прервать работу. Ведь его звала сама Женя Халаш!
Возле двери Золтан остановился, словно вдруг вспомнив о существовании Эллы.
— Я должен уйти, мне звонят. На сегодня мы закончим, — заявил он и вышел.
Знаю, что звонят, и даже знаю кто! мысленно ответила Элла. И, глядя на захлопнувшуюся за ним дверь, дала наконец волю слезам.
Ревность настолько глубоко проникла в ее измученную душу, что она почувствовала: так больше продолжаться не может. Она встала с кушетки, подошла к двери. Пора возвращаться домой.
Элла окинула последним взглядом мастерскую Золтана, словно прощаясь с ним самим. Ее взгляд остановился на мольберте, и она медленно двинулась к нему. Настало время удовлетворить любопытство.
Она подошла и взглянула на картину. Но, к своему полному удивлению, не увидела там себя.
Элла стояла и смотрела на холст. Это был пейзаж!
Великолепный пейзаж, написанный подлинным мастером, но там не было ни одного очертания, напоминавшего человеческую фигуру или лицо.
Элла растерянно протерла глаза и снова воззрилась на холст. Все осталось по-прежнему. Но ведь Золтан столько раз смотрел на нее этим утром! Смотрел перед каждым мазком! Зачем, если он рисовал нечто совершенно другое?
Потрясенная своим открытием, в задумчивости она вернулась в свою комнату, надела брюки и теплый свитер. Она не знала, что и думать, ее решение уехать домой отодвинулось теперь на второй план, однако ей хотелось что-то предпринять, и она решила прогуляться.
Сама не заметив как, Элла дошла до пристани. Она думала о картине, которая оказалась не ее портретом, и о Жене Халаш, возлюбленной Золтана.
Элла перевела взгляд с покрытого рябью озера на лодку, в которой они с Золтаном плавали. Как я была счастлива тогда! Целых шестьдесят пять минут радости вместе с Золтаном…
Она и не думала пускаться в плаванье. Вспоминая, как прекрасные пальцы Золтана касались здесь каждого предмета, она машинально перебирала снасти. О, как она любила его, как она хотела остаться! Внезапно она подумала, что в эту самую минуту Золтан разговаривает со своей любовницей, и со злостью дернула канат. Она ужасно ревновала.
Вдруг лодка начала двигаться. Элла попыталась остановить это движение, но было уже подано — лодка отошла от пристани.
Не прыгать же в воду! Элла уселась на скамью и, вспомнив, как успешно Золтан управлял лодкой, попыталась сделать то же самое. Но ей не удалось даже вставить весла в уключины.
Лодка была уже ярдах в двухстах от пристани. Ветер нарастал, рябь на озере превратилась в большие волны, и вернуться на берег теперь становилось практически невозможно.
Вот сильный порыв ветра налетел на лодку, и страх парализовал Эллу. Золтан, Золтан, хоть бы ты сейчас был рядом! Но ты, конечно, уверен, что я сижу в своей комнате, в целости и сохранности. А вдруг меня не хватятся до утра?
