— Замечательно! — процедила она сквозь зубы. — Почему же, несмотря на такое предубеждение, ты согласился писать мой портрет?
— Интуиция, — пояснил он и добавил: — Когда-то в юности я писал портреты, и многие красивые женщины позировали мне. Однако очень скоро я понял, что красота эта чисто внешняя.
На одно ужасное мгновение Элла вспомнила, как Золтан говорил, что ему нужно время для изучения натуры. Как же глубоко он собирался изучать меня? Видит ли он, что я люблю его? О Господи, нет! Она попыталась отогнать от себя эти ужасные мысли.
— Ты… Неужели все эти женщины жили у тебя дома? — спросила она.
— Ни одна! — ответил он быстро и внимательно на нее посмотрел. — Только ты, Арабелла. С тобой все по-другому.
— Что по-другому? — спросила она, уставившись на него в полном изумлении.
Золтан откинулся на спинку стула и, глядя ей в глаза, начал объяснять:
— Я не писал портретов много лет. Пока не увидел твою фотографию.
Элла задумалась. Она столько часов позировала ему, а он даже не начал писать ее портрет.
— Ты сказал моему отцу, чтобы я приехала, — тихо начала она.
— И пока с нетерпением ждал твоего появления, я пытался убедить себя в том, что красота твоя чисто внешняя.
— Я позвонила тебе из отеля в первый же вечер, но ты не хотел видеть меня! — воскликнула Элла.
— Я был в шоке, — признался он. — Испугался, что ты не такая, какой я представлял тебя. Кроме того, я думал, что у тебя высокий пронзительный голос. Но то, что я услышал. — Он замолчал, и его лицо озарила нежная улыбка. — Я услышал нечто очень приятное.
— О! — воскликнула она потрясение, чувствуя новый прилив любви к нему и пытаясь взять себя в руки. — А я решила, что ты невзлюбил меня с самого начала.
— Я пытался, — ответил он тихо.
— Но почему? Конечно, мне очень не хотелось, чтобы мой портрет висел над лестницей. Конечно, я не желала ехать в Венгрию, но я не сделала ничего такого, чтобы ты меня так ненавидел!
— Это называется «ничего», моя дорогая? — спросил он, и новое обращение поразило ее. — Было достаточно уже того, что ты разбудила во мне силу, о существовании которой я и не подозревал.
— Что я такого сделала? — вспыхнула она.
— Начнем с того, что тебе ничего и не надо было делать, — ответил Золтан, глядя ей прямо в глаза. — Я увидел твою фотографию и не мог больше не думать о тебе. Я пытался убедить себя, что в тридцать шесть лет это смешно, и тем не менее проверял время вылета самолетов из Англии в течение трех недель.
— О Господи! — ошеломленно прошептала Элла, и сердце ее затрепетало. — Так ты решил возненавидеть меня потому, что у тебя нарушился сон?
— Пытался, — поправил он ее. — Потому как это невероятно — чтобы мужчина в моем возрасте чувствовал такое к девушке, которую видел только на фотографии. — (Элла с удовольствием отметила про себя выражение «чувствовал такое».) А он продолжал: — Единственное, о чем я мечтал, — это встретить тебя. Но мне казалось, что во всем виновата лишь твоя красота, а когда я увижу тебя, то ты меня разочаруешь, и тогда придет конец моей бессоннице.
— И поэтому ты согласился писать мой портрет?
Он кивнул, глядя ей в глаза.
— Согласился, и ты приехала, но тогда мне стало еще хуже.
— Ты позвонил в отель и приказал мне срочно ехать к тебе, — вспомнила Элла.
— А ты сразу дала понять, какого ты мнения о моих приказах.
Элла вдруг осознала, что от него не укрылось ни одной детали.
— Ты… сказал, что тебе стало еще хуже, — попыталась она прервать его, внезапно почувствовав себя уязвленной.
— Так оно и было. Я думал, что после нескольких сеансов буду сыт тобой по горло и с радостью отправлю тебя обратно в Англию. Но очень скоро я понял, что чем больше вижу тебя, тем больше мне хочется общаться с тобой. Поэтому я начал тянуть время и не приступал к работе, чтобы задержать тебя здесь.
Что он говорит? До Эллы едва доходил смысл его слов. Чтобы успокоиться, она убеждала себя, что принимает желаемое за действительное и не так понимает его.
— Тебе нужно было изучить натуру. Думаю, ты это имеешь в виду, — заявила она.
— Пример исключительного взаимопонимания! — с горечью ответил Золтан. — Мой метод так и не сработал!
— Какой метод?
— Чтобы выкинуть тебя из головы, я решил убедить себя в том, что ты ужасно взбалмошная, избалованная девица. Однако оказалась самой замечательной из всех знакомых мне женщин. Я понял это в. первый же вечер нашего знакомства, — продолжал он, пристально глядя на нее, и ей пришлось отвести взгляд. — Я понял, что ты мне очень нравишься. Твоя гордость, твой прекрасные манеры, то, как ты общалась с моей прислугой, — все это меня потрясло.
— Ой, Золтан! — вздохнула пораженная Элла. Возможно, он что-то прочел в ее взгляде: то ли любовь, то ли надежду — она не знала, но внезапно он потянулся к ней и взял ее за руки.
Взволнованный, он подвинулся ближе к ней, будто ему нужно было дополнительное подтверждение того, что он только что видел.
— Дорогая моя! — выдохнул он. — Поцелуй меня, если хочешь, чтобы я продолжал.
Элла ощутила, что Золтан сильно сжал ее руки, и ей вдруг пришла в голову сумасшедшая мысль: если она немедленно его не поцелует, то он сейчас же уйдет, уйдет прочь и навсегда исчезнет из ее жизни.
Настала ее очередь сжать ему руки, чтобы удержат его. И когда она почувствовала прилив храбрости, то подвинулась ближе. Наклонив голову, она нежно прикоснулась губами к его ждущему рту.
— Арабелла! — воскликнул он, когда она оторвалась от него. Он вскочил со своего стула и уселся рядом с ней на диване. Их поцелуй повторился, только теперь он сам прикоснулся к ее губам. — Прости, — нежно проговорил он. — Я знаю, что должен был рассказать, тебе обо всем, объяснить подробнее. Но, милая, милая Арабелла, мои чувства так сильны! Когда я увидел тебя во время шторма в лодке, готовой в любой момент перевернуться, это было самым страшным моментом в моей жизни… — Он прервался и тяжело вздохнул. — Я до сих пор еще не оправился.
— Мне очень жаль, прости меня, — быстро сказала Элла и почувствовала, что он снова пожал ее руки своими теплыми пальцами.
— И ты меня прости, — ответил Золтан. Она посмотрела на него удивленно, и он вынужден был объяснить: — Все это время я был груб и раздражителен, потому что голову потерял от ревности.
— Ты ревновал? — воскликнула она.
— С самого первого вечера, когда ты появилась в моем доме, — сказал он, и она изумленно посмотрела на него. — Мы обедали, и все шло прекрасно, но вдруг ты заговорила, о начале работы, и я решил, что в Англии тебя ждет мужчина, к которому ты торопишься вернуться.
— Золтан, — улыбнулась она, не веря в то, что все это происходит на самом деле. Она готова была сложить руки и клясться. — Меня в Англии не ждет никакой мужчина.
