— Как ты себя чувствуешь? — спросила она Андреа, заглянув к ней.
— Как новая, — ответила та. Она и в самом деле выглядела отлично.
— Ты готова выслушать отчет о моей вчерашней встрече с Клиффом? — спросила Эйлин.
— В этом нет необходимости. — (Почему Андреа показалась ей немного смущенной?) — Дело в том, что он заглянул ко мне прошлым вечером.
Эйлин была заинтригована. Усевшись напротив, она приготовилась услышать подробности.
— Ты еще была здесь?
Андреа кивнула:
— Я уже чувствовала себя значительно лучше, пришла на парковку и собралась ехать домой, как появился Клифф. Несмотря на все возражения, он настоял, чтобы поехать следом за мной.
— Какой приятный человек, — проговорила Эйлин.
— Сначала меня раздражало, что его машина словно прилипла к моей. Но потом... — Андреа замолчала, и Эйлин подумала, что та не хочет больше ничего говорить. Но Андреа вдруг разоткровенничалась: — Выехав за город, я даже обрадовалась, что он следует за мной. А к тому времени, когда мы подъехали к дому, сознаюсь, и сама начала думать о том, какой он прекрасный человек. С моей стороны было бы чудовищной неблагодарностью просто попрощаться и уйти.
— Ты пригласила его войти?
— И была потрясена, когда, усадив меня, он приготовил кофе и сандвичи. Я не могла даже представить себе, что мужчина может быть так заботлив!
Гидеон тоже заботлив, поймала себя на мысли Эйлин. Господи! Да перестань же ты думать о нем! Займись работой!
В этот вечер Эйлин ехала домой с намерением проявлять выдержку.
Черта с два! Гидеона, кажется, что-то тревожило; он был предупредителен, но слишком поглощен собственными мыслями, чтобы поддерживать разговор. Ну и прекрасно! Это ее вполне устраивало.
— Через час у меня встреча, — соизволил сообщить Гидеон к концу ужина.
— Всего доброго, — холодно попрощалась она.
Эйлин почти не видела Гидеона в следующие несколько дней. Они встречались за столом, но оба были не слишком разговорчивы, и трапезы, как правило, заканчивались тем, что Гидеон шел в свой кабинет, а она — в детскую.
В выходные дни все шло точно так же, и в понедельник Эйлин приехала в офис в подавленном настроении. Она пыталась с головой уйти в работу, но не могла. Вдруг в три часа дня зазвонил телефон. Подняв трубку, она услышала низкий голос мужчины, который так сильно занимал ее мысли:
— Эйлин?
— Да, я слушаю, Гидеон!
— Мне только что звонили из дома.
Дом. Как прекрасно это звучит.
— Что случилось? — быстро спросила она, не на шутку встревожившись.
— Ничего, — поспешил он успокоить ее. — У Беверли, как ты знаешь, сегодня выходной, а к Марджори Дейл неожиданно приехала дочь, у которой какие-то проблемы.
— Марджори хочет отпроситься? — догадалась Эйлин.
— Я сказал ей, что она может отсутствовать столько, сколько ей понадобится. С девочкой побудет миссис Моррис, но...
— Я сейчас же поеду домой, — перебила его Эйлин.
— Ты прелесть, — нежно сказал он, и на душе у нее потеплело.
В их отношениях намечается оттепель? Чушь!
— До свидания! — сухо произнесла она.
Эйлин с удовольствием повозилась с Виолеттой. Часов в семь вернулся Гидеон и поднялся в детскую посмотреть, как дела.
— По-моему, ты прекрасно справляешься, — заметил он.
— Ничего особенного, — небрежно отмахнулась Эйлин. — Ой... забыла сказать миссис Моррис... Ты не мог бы передать ей, что я не буду ужинать внизу?
— Я принесу тебе поесть в детскую, — предложил Гидеон. — Я могу тоже поужинать здесь вместе с тобой.
Сдержав улыбку, Эйлин отрицательно покачала головой.
— Тебе не кажется, что «единение» заходит слишком далеко? — холодно спросила она.
— Я просто подумал, что мог бы провести какое-то время со своей племянницей, — ответил он еще более холодным тоном и неторопливо вышел.
Вот тебя и поставили на место! Оттепель, черта с два!
Мило улыбнувшись, Эйлин вежливо поблагодарила Гидеона, когда он принес ей ужин.
— Ах, да... — сказала она, когда он собрался уходить, — мне потребуется грубая мужская сила.
В его взгляде появилось любопытство.
— Я заинтригован.
Эйлин просто не хотела оставлять крошку на ночь одну.
— Примерно в половине девятого, когда я буду кормить Виолетту, разбери, пожалуйста, колыбельку и перенеси ее вниз.
Любопытство исчезло.
— По-видимому, мадам, — насмешливо сказал Гидеон, демонстрируя, что не привык выполнять указания, — вы желаете, чтобы колыбелька была снова собрана на другом месте?
— Мне кажется, что ты знаешь, где находится моя спальня, — сухо проговорила Эйлин.
Ей захотелось стукнуть его, когда он пробормотал что-то похожее на «А вот и приглашение!». Но его лицо вдруг приняло мягкое выражение, и он спросил:
— Ты хочешь, чтобы малышка спала сегодня в твоей комнате?
— Ты можешь поставить колыбельку в свою комнату, если хочешь, — любезно ответила она. И, предупреждая возражения, горячо заявила: — Виолетта не будет спать здесь одна!
Гидеон посмотрел в ее вспыхнувшие голубые глаза.
— Да ты просто львица!
— Ничего подобного! — возразила Эйлин.
Он неожиданно улыбнулся, и ее сердце бешено заколотилось. Она чуть было не улыбнулась в ответ.
— Ты и за сестру так билась? — поинтересовался Гидеон.
У нее выступили слезы. Эйлин отвела глаза. Ну, кто еще в течение нескольких минут мог заставить ее смеяться и плакать?
— Уйди! — потребовала она.
— А ведь еще и месяца не прошло, как мы женаты! — вздохнул Гидеон и вышел.
К тому времени, когда она уложила Виолетту в своей комнате и малышка уснула, Эйлин валилась с ног. Удивительно, сколько энергии требовало это крошечное создание!
Эйлин лежала в постели без сна. Она пыталась гнать от себя мысли о Гидеоне, однако он не шел у нее из головы. Жесткий, холодный — и нежный. Отвратительный, отчужденный — и обаятельный. Его усмешка, его смех... черт бы подрал этого человека!
Она услышала, как он, крадучись, поднимается по лестнице, чтобы не побеспокоить малышку, которая сладко посапывала в соседней комнате. Если бы не ее крошечная гостья, Эйлин зажгла бы свет и почитала немного.
Было около трех часов, когда она, измученная, наконец уснула. Однако долго спать ей не пришлось.
— Эйлин! — услышала она сквозь сон. — Проснись! — звал мужской гелос. — Она плачет, и она мокрая!
