— Вы совершенно уверены, что хотите жениться?
— Абсолютно уверен.
— Но у меня есть какая-нибудь альтернатива? — спросила она. — Я имею в виду положение моей семьи. Если я не выйду за вас замуж, что нам грозит?
Иона пожал плечами:
— Долг, как видит его ваш отец, останется за ним. Когда мы разговаривали в его кабинете и я посвятил его в свои планы, я видел, как все сильнее и сильнее разгоралась в его глазах искра надежды. И когда мы входили в гостиную, мне показалось, что походка его тоже изменилась, он шел значительно бодрее, словно помолодел. Я принял решение, которого вы так долго ждали, Лидия, теперь я хочу получить ваш ответ.
Ей нужно было время, чтобы все обдумать, но возможности думать не было. Отец ждет их возвращения, он будет всматриваться в их лица. Сможет она вынести разочарование и полное отчаяние отца? Сможет перешагнуть через горе, которое причинит своим отказом родителям? Отец уже говорил ей, что выхода он не видел. У него была одна надежда на Иону. Если кто и мог спасти их семью от позора и полного разорения, то только он. Иона смог найти решение всем проблемам, хотя вряд ли оно совпадало с ожиданиями отца. По прошествии некоторого времени он смирится с тем, что остался должником не просто отзывчивому постороннему человеку, которому когда-то помог и сам, а мужу собственной дочери.
Боже! Иона станет ее мужем! Ноги ее подкашивались от одной только этой мысли. Она повернулась и положила руку на решетчатую калитку, стараясь придать своим движениям легкость и непринужденность. Рука крепко сжала опору, тело нашло поддержку. Когда она подготовилась к ответу, она повернулась к нему лицом, взглянула в его удивительные голубые глаза, глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и произнесла:
— Кажется, неуместным пожимать друг другу руки в знак моего согласия, — начала она, — но боюсь, я еще не готова скрепить свое слово поцелуем.
Иона долго смотрел на нее сверху вниз, потом пригладил ее растрепанные ветром волосы.
— Вашего слова вполне достаточно, — тихо сказал он. И сам глубоко вздохнул, словно успокаиваясь после сильных переживаний, что показалось Лидии чрезвычайно странным. Неужели от ее ответа зависело его счастье? Вряд ли, скорее это было плодом ее разыгравшегося воображения. Когда он вновь заговорил, от его взволнованности не осталось и следа. Отступив от калитки, он тихо и абсолютно спокойно, словно ничего и не произошло, предложил: — Давайте возвратимся.
Лидия и не думала возражать. Отец давно с нетерпением ждал их возвращения. Она старалась идти в ногу с Ионой, но на подходе к дому, вспомнив о печальных событиях сегодняшнего дня, замедлила шаг и взволнованно спросила:
— Мы ведь не станем объявлять о пашей помолвке прямо на поминках?
— Нет. Я думаю, официальное объявление сегодня совершенно неуместно, — согласился Иона.
— Я вам так благодарна за чуткость и понимание, — нежно сказала она.
— Нам будет хорошо вместе, поверьте мне, Лидия, — произнес Иона. И она поверила и сразу ощутила прилив сил и успокоилась. — Мы скажем об этом вашим родителям, когда все разойдутся, — принял он мудрое решение, но, вспомнив, что теперь они партнеры, исправился и поинтересовался ее мнением, — если вы, конечно, не возражаете?
Лидия думала, что такой человек, как он, все равно поступит по-своему, но поскольку основной удар в разговоре выпадет на него, то охотно согласилась. Когда они уже поднимались по ступеням Бимхерст-Корта, им навстречу, словно случайно, вышел отец.
— Я показывала Ионе свою любимую тропинку, — сказала Лидия, а когда оба мужчины, словно сговорившись, пристально на нее посмотрели, густо покраснела.
Отец выглядел довольным.
— Может Иона остаться на ужин? — произнесла она голосом, который ей самой показался чужим.
— Я дам соответствующие распоряжения, — ответил Вилмот Пирсон, и впервые после ее возвращения домой она увидела на лице отца улыбку. Эта улыбка и приподнятое настроение отца и были доказательством того, что решение выйти замуж за Иону было правильным. Отец начинал немного оттаивать и походить на себя прежнего. Было просто невероятно, что Иона скоро станет его зятем. Отец, очевидно, понял, что Лидия дала согласие на предложение руки и сердца: вряд ли она просила бы оставить Иону на семейный ужин, если бы отказала ему.
Когда гости разошлись, Лидия направилась в свою комнату, чтобы переодеться и сменить траурное платье на повседневное. Тут она увидела, что отец в сопровождении Ионы опять идет в кабинет, где, возможно, ее теперешний жених и откроет отцу, чем же закончились его переговоры с дочерью.
За ужином Лидия сразу поняла, что ее предположение оказалось верным. Только ее мать, казалось, оставалась в полном неведении и довольно растерянно смотрела на мужа, который появился перед присутствующими с бутылкой шампанского в руках.
— Как ты отнесешься к перспективе приобретения еще одного сына? — спросил он Хилари. И пока жена смотрела па него изумленными глазами, не в силах поверить в столь резкие изменения в поведении мужа, который из сурового и молчаливого человека, каким он был на протяжении последних месяцев, вдруг превратился в радостного, Вилмот добавил: — Иона сделал предложение нашей дочери, и Лидия, как мне кажется, его приняла.
— Лидия приняла… — совсем растерялась мать. — Ты собираешься выйти замуж за…
Любить означает, что никто в твоем присутствии не смеет неодобрительно высказываться по поводу человека, ставшего твоим избранником, даже если этот кандидат и сам может за себя постоять и совершенно не нуждается в твоей слабой защите. Этот тайный смысл любви открылся Лидии первым.
— Мама? неужели это стало для тебя такой неожиданностью? — Она решила показать свою готовность обороняться, если придется.
Хилари успешно вышла из положения.
— Я очень рада за вас обоих, — радостно и ласково произнесла она.
Однако лицо ее опять вытянулось от удивления, когда после первого бокала шампанского, выпитого за состоявшуюся помолвку, Иола сказал, что хочет обвенчаться как можно скорее.
— Обычно приготовления к свадьбе занимают очень много времени. Я думаю, что понадобится не менее года, — со знанием дела информировала будущего зятя потенциальная свекровь.
Иона не долго думал над ее замечанием:
— Похоже, нам придется совершить тайный побег и тихо обвенчаться где-нибудь в Богом забытом уголке, — прокомментировал он замечание Хилари.
— Нет! Что вы! Это исключено! — испугалась Хилари.
Но Иона был неумолим.
— Шесть месяцев вас устроит? — поинтересовалась вдвое сократившая срок ожидания мать.
— Шесть недель — это самое большее, на что я могу согласиться, — жестко ответил Иона.
Лидия и сама пребывала в некотором недоумении. Зачем так торопиться! Почему он хочет, чтобы свадьба состоялась не позднее чем через шесть коротких недель? Но он уже ловко урезонил мать, опровергнув все ее доводы одним только предложением, что его собственная мать с превеликим удовольствием поможет Хилари со всеми приготовлениями к свадьбе, взяв на себя груз и ответственность совершения всех положенных торжественному моменту церемоний на высшем уровне.
