— Я рада, что ты вернулась! — воскликнула Виктория, крепко обняв ее. — Мы скучали по тебе.
После этого они долго болтали обо всем, кроме таких предметов, как мужчины и отпуска.
— Мы с Викторией хотим попозже пойти посмотреть новый бар. Пойдешь с нами? — пригласила Никки.
Эллис отрицательно покачала головой.
— Я хочу пораньше лечь.
Вскоре после того, как они ушли, позвонила мама. Эллис почувствовала себя весьма неловко, когда та поинтересовалась, сообщили ли ей ее соседки, что она звонила накануне вечером.
— Я сказала, что ничего передавать не надо, но они могли хотя бы упомянуть о том, что я звонила. — Мама недолго помолчала. — Они сказали, что ты ушла.
— Они забыли сообщить, что ты звонила, — ответила Эллис. — Я ходила в бассейн, — объяснила она, отвечая на вопрос о вчерашнем вечере. Если бы ее мать только могла себе представить, что еще делала ее дочь, у матери был бы сердечный приступ.
Эллис была готова к тому, что мама спросит ее, с кем она ходила в бассейн, и вздохнула с облегчением, когда ее любящая мама радостно заявила:
— Ты всегда прекрасно плавала. — А потом добавила: — Ты не забыла, что через неделю папин день рождения?
— Ничто не сможет мне помешать приехать, — пообещала Эллис.
Когда мама повесила трубку, голова Эллис еще была занята мыслями о дне рождения отца и о том, что Сол Пендлтон считал, что она в Девоне празднует его в этот уик-энд. Тут снова зазвонил телефон.
Поскольку такое не раз случалось, Эллис была абсолютно уверена, что это снова ее мама, которая, заболтавшись с ней, забыла сказать то важное, ради чего и звонила.
Эллис сняла трубку.
— Ты что-то забыла? — поддразнила она.
— Я? Ничего! — произнес единственный в мире голос, который заставлял биться ее сердце, — Это ты, кажется, забыла. Забыла дорогу в Девон.
Слезы навернулись ей на глаза. Сол! Она-то думала, что он никогда больше не позвонит.
— Ну и как там Девон? — спросил он, не услышав ее голоса, который… перестал ей подчиняться.
— Я солгала, — еле слышно произнесла она, с трудом взяв себя в руки.
— Зачем?
Ее мозги отказывались работать. Она не могла придумать ни одного достойного ответа. Все, что Эллис знала, — это то, что она любила его и что, услышав его голос так неожиданно, от радости стала таять. Но тут она решила, что он не мог испытывать такой же радости, услышав ее голос. Сол прекрасно проводил время с Маделин Скотт… Эллис почувствовала, что к ней вернулась необходимая ей твердость.
Она оставила его вопрос без ответа.
— Что тебе нужно? — язвительно спросила она. Но ее нелюбезный тон не произвел на него ни малейшего впечатления.
— Приятно слышать ласковое приветствие моей подруги.
У нее заколотилось сердце. Интересно, «подруга» — это лучше, чем «женщина-друг»? Или хуже?
— Встань в конец очереди, Пендлтон! — резко сказала она. Хотя она совсем не хотела того, чтобы он положил трубку и разорвал хрупкую ниточку, связывающую их, гордость одержала верх. — Я занята.
— Ты не одна? — выпалил он.
— Это тебя не касается! — огрызнулась она. Боже! Как быстро изменился его тон. Воинствующий грубиян.
— Гони его!
— Сейчас! Я не должна тебе…
— Что ты должна, так это возместить стоимость ремонта моего…
Хотя у нее перехватило дыхание, она прервала его.
— Позволь… — начала она.
Тут он прервал ее:
— Нет, это ты позволь. Мы договаривались до воскресенья. Я не разрешу тебе нарушить это соглашение.
— Но мы же вернулись домой. Мы уехали из Греции и…
— И ты мне остаешься должна два дня.
— Но…
— Поэтому я решил, что ты поедешь со мной завтра в Норфолк.
— Норфолк! — ахнула Эллис, снова сбитая с толку.
— Мы приглашены за город на уик-энд.
Так. Значит, речь шла о вечеринке. Эллис чувствовала, что за этим приглашением что-то скрывается.
— Уволь меня от этого, — не колеблясь, сказала она. — Я не поеду! — уточнила Эллис категорическим тоном. Сол молчал. Эллис мысленно наградила его всеми ужасными эпитетами, которые только могла вспомнить, но Сол, словно давая ей время одуматься, молчал. И тут до нее дошло, что он хочет еще раз использовать ее в качестве прикрытия. Какая наглость! Ужасно! — Я ни за что не поеду, если там будут Маделин и Роланд Скотт! — разъяренно прокричала она. Мерзавец! Если он решил…
— Их там не будет, — прервав молчание, спокойно сказал Сол.
Ее ярость поутихла. Но даже если Скоттов там не будет, она все равно не хочет ехать. У Сола — способность переворачивать ее жизнь с ног на голову… Он лишает ее возможности быть себе хозяйкой, каковой она всегда была. Но больше всего Эллис беспокоила собственная слабость во всем, что касалось его. Если бы он хоть немного думал о ней, совсем чуть-чуть, тогда другое дело, но… Ради Бога, хватит мечтать! Такого никогда не произойдет.
— Когда ты едешь?
— Мы едем завтра.
Нахал!
— А если я не поеду? — Гордыня до добра не доведет. Эллис прекрасно знала, что он не оставил ей выбора.
— Эллис, милая, я уверен, что ты знаешь ответ на этот вопрос.
Господи! Она любила его. А любовь — это такое коварное чудовище! Она хотела видеть его, быть с ним. Даже если его слова «Эллис, милая» на самом деле ничего не значили.
— И на этом — все? — спросила она. — Если я поеду с тобой, значит ли это, что, когда я вернусь обратно, мой долг тебе будет погашен?
— Да, ты не будешь ничего мне должна, — пообещал Сол.
Эллис глубоко вздохнула.
— Во сколько? — спросила она.
— Торопиться ни к чему. Что, если в одиннадцать?
Эллис положила трубку. Это ей только показалось или и вправду в конце разговора он рассмеялся? Еще бы ему не смеяться! Он потребовал — она подчинилась. Похоже, что его желание — для нее закон.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Он… позвонил, — призналась Эллис Никки и Виктории в субботу утром. — Мой… друг…
— Вы помирились! — лучезарно улыбнулась Никки, откровенно радуясь за нее.
Что она могла сказать? Эллис вообще бы ничего не стала говорить подругам, если бы ей не нужно было объяснить им, почему она в скором времени уйдет из дома с дорожной сумкой в руках. Ей неудобно было солгать, что она едет навестить родителей. Да и мама могла снова позвонить.
— Он пригласил меня на вечеринку. Я… приеду завтра вечером.
